Вашингтон и Пекин создали конкуренцию ШОС и ОДКБ

Владимир Захаров

Схватка за Центральную Азию переходит в новую фазу. Меняются ее главные внерегиональные участники. Озабоченный проблемой беженцев и Brexit, Евросоюз вынужден отступить на второй план, и, напротив, Япония, поощряемая США и нацеленная на противостояние по всем фронтам с Китаем, усилила свое экономическое и финансовое проникновение в регион.

На этом фоне Вашингтон и Пекин создают новые форматы взаимодействия, которые могут составить конкуренцию уже действующим в регионе организациям ШОС и ОДКБ (Шанхайская организация сотрудничества и Организация договора о коллективной безопасности). Учитывая, что активную, фактически системообразующую роль в этих организациях играет Россия, и многие члены новых структур являются ее союзниками, региональный расклад сил представляется более чем странным.

Какие интересы преследует Пекин

Пекин, понимая крайнюю чувствительность для России центральноазиатского региона, всегда предупредительно уведомлял российскую сторону о том, что в военно-политическом, антитеррористическом и культурном отношении он не видит альтернативы российскому присутствию в регионе. Вместе с этим он оставлял за собой право на приоритетное участие в экономическом сотрудничестве с центральноазиатскими странами.

За прошедшее десятилетие Китай стал главным торговым и инвестиционным партнером для всех указанных государств, отодвинув Россию на второе место. Огромные объемы инвестиций были направлены в Казахстан и Туркменистан, где китайцы получили ключевые позиции соответственно в нефтяном и газовом секторах. По приблизительным подсчетам, накопленные китайские инвестиции в Казахстане в четыре раза превышают их объем в России. Таджикистан же стал главным объектом китайской инфраструктурной экспансии, ибо через него и Афганистан Пекин планирует реализовать основные маршруты Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП). Не остаются в стороне от китайского инвестиционного дождя Узбекистан и Киргизия.

Измена ШОС

По мере работы над проектами ЭПШП китайцы все чаще стали задумываться над политическими и экономическими рисками их реализации, особенно в отношении объектов, находящихся в таких нестабильных государствах, как Таджикистан, Афганистан и Пакистан. Поскольку речь шла исключительно об обеспечении безопасности китайских инфраструктурных объектов, то Пекин счел необходимым не прибегать к помощи ШОС. Одна из причин — опасения попасть в зависимость от бюрократических проволочек из-за принципа консенсуса при принятии решений в организации. Главным выбором для Пекина стала свобода рук, ибо ШОС и ОДКБ с их антитеррористической парадигмой могли встать на пути реализации его планов.

События развивались стремительно. Уже в начале сего года китайский министр общественной безопасности и таджикский министр внутренних дел подписали в Пекине соглашение о создании в Душанбе двустороннего Антитеррористического центра (и это при "живой" Региональной антитеррористической структуре ШОС, РАТС, расположенной в Ташкенте и выполняющей главную функцию в борьбе с терроризмом в регионе). Затем в Таджикистане и в Афганистане происходят встречи начальников генштабов и министров обороны Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана. В итоге стало известно, что создаваемая четырехсторонняя координационная структура будет также бороться с террором. При этом КНР и Таджикистан являются государствами-членами, а Пакистан и Афганистан — наблюдателями ШОС. Не говоря уже о "многочленстве" Душанбе в ШОС, ОДКБ. Напомним также и о расположенной в Таджикистане 201-й российской военной базе. Просто дух захватывает от такой многовекторности. Но главное — впервые Китай инициировал создание некой четырехсторонней структуры, целью которой стали вопросы обеспечения безопасности и борьбы с терроризмом, в том числе и на пространстве Центральной Азии, включая зону ответственности ШОС и ОДКБ.

Что хотят США

В 2015 году госсекретарь США Джон Керри и руководители внешнеполитических ведомств пяти стран Центральной Азии — Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана — на встрече в Самарканде одобрили создание нового формата взаимодействия С5+1.

Совместная борьба с терроризмом и экономическое сотрудничество стали в начале августа главными темами второй встречи в таком формате. Керри обсудил с министрами иностранных дел пяти среднеазиатских стран "инициативы по противостоянию терроризму, торговлю, инвестиции, экономическое развитие и чистую энергию".

Шесть министров договорились о запуске пяти согласованных проектов на сумму до $15 млн, которые США планируют поддержать. Сумма несерьезная даже для Центральной Азии, но превышающая ежегодный бюджет ШОС. Одним из направлений данной работы станет налаживание диалога с созданным по американской инициативе еще в 2011 году, но по сей день "не раскрученным" Вашингтоном Глобальным контртеррористическим форумом. Задача — "остановить передвижение членов экстремистских группировок между странами, а также предотвратить радикализацию жителей Центральной Азии". Также получается похожий на ШОС формат многопрофильного взаимодействия. Тут и борьба с терроризмом, и торгово-экономическое и гуманитарное сотрудничество. А главное, все было организовано без лишнего шума — в регионе узнали об этом исключительно благодаря информации, размещенной на сайтах американских посольств.

Нужна ли многовекторность

На таком фоне возникает вопрос: способствуют ли подобные многоформатность и многовекторность решению задачи по борьбе с терроризмом в Центральной Азии? Нельзя забывать о неудачах Вашингтона на антитеррористическом фронте в Афганистане, Ираке, Сирии и Ливии, а также слабую вовлеченность в борьбу с международным террором Пекина за исключением случаев, непосредственно ставящих под угрозу его политические и экономические амбиции.

Особенно стоит задуматься России о готовности ее региональных партнеров выполнять принятые ими обязательства по противодействию международному терроризму в рамках ШОС и ОДКБ.

ТАСС. 29.08.2016