Закон о реформе РАН - пиррова победа власти!

Ложь может обойти полмира,
пока правда только собирается в путь
Марк Твен

Закон о реформе РАН вошел в силу. Блицкриг власти против отечественной фундаментальной науки, похоже, удался. Что дальше? Смириться и получать удовольствие или бороться? А если бороться, то как?

Я пишу эти строки, находясь под впечатлением от митинга протеста на Пушкинской площади в Москве, где мои коллеги со всей страстью выступили против этого закона как плана окончательного разрушения отечественной фундаментальной науки.

Мне уже приходилось писать и говорить, что, если правительство продавит свой вариант закона, в котором институты РАН передаются в ведение федерального агентства и лишатся самоуправления как основной гарантии академической свободы, то по своему историческому значению он встанет в один ряд с беловежским соглашением о кончине СССР.

Владимир Путин как-то заметил, что распад Союза – главная геополитическая катастрофа XX века. Похоже, так оно и есть. Во всяком случае, для России. Не вдаваясь в дискуссию о так называемой объективной неизбежности саморазрушения СССР (тезис, кстати, весьма и весьма сомнительный), я все чаще ощущаю, что последствия такого события и для экономики страны, и для ее позиционирования в современном мире еще далеко не полностью осознаются. Очевидно только, что негативные явно перевешивают позитивные, и с этим согласны и правые, и левые, и какие хотите.

В случае с реформой РАН, если она пойдет в соответствии с принятым законом, взвешивать хорошие последствия с плохими не придется. Первых просто не будет, и Россия останется без собственной фундаментальной науки, следовательно, научно-образовательный потенциал нации постигнет та же участь, что и советскую страну.

Не буду гадать, чего хочет правительство, стремясь «раздербанить» РАН как систему организации и управления научными исследованиями в российском государстве. Все мыслимые и немыслимые догадки по этому поводу озвучены и описаны. Но приходится констатировать, что наша общественность, вернее, те ее представители, которым не безразлична судьба родины и которые считают себя ее патриотами, просто-напросто сбиты с толку характером недавней дискуссии о правительственном законопроекте реформы РАН. Во всяком случае, мой опыт общения с журналистами и вообще с интеллигентными людьми, никак не связанными ни с академией, ни с правительственными структурами, скорее указывает либо на низкий уровень интереса к теме, либо на восприятие полемики как противоборство чисто материальных эгоистических мотивов. Будто бы о качестве научных исследований уже никто не заботится, а в основе взаимных претензий сторон только деньги, привилегии и собственность. «РАН все это хочет сохранить, властная бюрократия – отобрать».

На самом деле и то, и другое очень далеко от истины. В РАН работает около 100 тыс. человек, и почти все они – исследователи, изучающие окружающий мир, живую и неживую природу, а также разнообразные стороны жизни человека и общества. Разумеется, каждый кулик свое болото хвалит, и я – не исключение. Так что не буду скромничать и скажу прямо. Подавляющая часть моих коллег по Российской академии наук, будь то физики, математики, биологи и химики, а также философы, историки, филологи и, даже страшно вымолвить... экономисты, – замечательные люди! Они хотят знать, как устроен мир, как он появился и куда идет. Они ищут истину и знают, как это трудно. И еще они знают, что нет выше радости, чем радость познания и открытий. Деньги и карьера в отличие от предпринимателя и чиновника для них далеко не главное. Словом, профессия исследователя, с одной стороны, очень творческая, ведь нет никакого смысла повторять то, что уже сделано до тебя, а с другой – стимулирующая смирение и скромность, раз на пути к истине постоянно приходится сталкиваться с неудачами и сомнениями.

И именно этих людей наши власти сегодня упрекают в низкой эффективности исследований в РАН, вместо того, чтобы низко поклониться перед ними за поистине самоотверженную работу, если учесть соотношение регулярно получаемых научных результатов на единицу идущих на них затрат. Ведь за последние 20 лет финансирование академической науки сокращалось настолько обвально и стремительно, что впору удивляться самому факту продолжающихся в рамках РАН научных исследований на весьма приличном международном уровне. Неопровержимые доказательства на этот счет неоднократно приводились моими коллегами на протяжении всего прошедшего лета. Отмечу только некоторые из них.

По различным оценкам, в том числе Минобрнауки, на РАН приходится ныне от 50 до 60% всей продукции российской науки. Если исходить из минимальной оценки в 50%, то получается, что каждый исследователь РАН в 6 раз продуктивнее, чем остальные научные работники страны: на 14,33% исследователей приходится половина всей продукции, а на остальных 85,67% – другая половина (Г. Мачавариани). Далее уместно заметить, что РАН – не только самая эффективная организация науки в стране. С учетом скудных затрат на фундаментальные исследования в ее рамках по ряду показателей она все еще вполне достойно выглядит на фоне государств, являющихся мировыми научными лидерами нашего времени. По числу статей за последние 10 лет в расчете на 1 млн долл. годовых затрат РАН находится на 1-м месте, а по числу ссылок в расчете на 1 млн долл. опережает США, Японию и многие другие развитые страны (А. Варшавский).

Разумеется, в работе РАН есть недостатки (а где их нет?). Наиболее существенный из них – отказ от правила двух сроков пребывания на руководящих должностях. Приходится согласиться с критиками РАН в том, что за прошедшие 20 лет она заметно снизила свою продуктивность. В значительной мере подорван ее кадровый потенциал (существенный отток молодежи за рубеж и в бизнес), изношена материально-техническая база институтов. Но все это, по моему глубокому убеждению, главным образом результат хронического недофинансирования академических институтов. Даже в последние годы, когда затраты на науку в целом в стране быстро росли, доля РАН при этом постоянно уменьшалась: с 41% в 2008 г. до 20% в 2012 г. Если же учитывать инфляцию, то ассигнования на Академию фактически падали (В. Полтерович).

Теперь РАН в соответствии с принятым законом утрачивает, похоже, главное – самоуправляемость как стержень академической свободы. Не в этом ли истинные намерения реформаторов, которые в пылу борьбы за гражданское общество хотят встроить сообщество свободно мыслящих людей в столь удобную властную вертикаль. Невольно в этой связи вспоминаю афоризм моей бабушки: «Сначала мы были бедными, а потом нас обокрали». Конечно, еще не все потеряно. Может быть, грядущее федеральное агентство окажется не таким страшным, как его малюют. Рано или поздно здравый смысл возьмет верх и после этой «спецоперации». Но если страна все-таки надеется встать на путь здорового цивилизационного развития, то ей неизбежно потребуется именно фундаментальная наука, которая в принципе не может функционировать по приказам и указаниям. Пока же власть, судя по всему, пытается поскорее направить научные исследования на достижение исключительно текущих краткосрочных прикладных целей, и это большая ошибка. Ведь научные школы, будучи погубленными, не создаются ни за 10, ни даже за 20 лет...

Руслан Гринберг