Ни "почвенникам", ни "западникам" Россию не приватизировать

Куда ж нам плыть?
А. С. Пушкин. «Осень»

Споры о месте России в мире, о том, по какому пути ей двигаться, в последнее время все более явно приобретают характер боевых действий. Слава Богу, пока в основном без стрельбы… Хотя, как известно, есть и факты самосудов и насилия, так сказать, по «идейным» соображениям.

При всей, казалось бы, монолитности конструкции властной вертикали, подкрепленной к тому же внеконкурентностью «Единой России» как партии власти, – ни политическая элита России, ни ее интеллигенция не уберегли себя от мировоззренческого раскола.

Понятно, что без открытого выяснения и сопоставления идейных различий и разногласий трудно себе представить развитие цивилизованного общества. Но когда эти различия и разногласия сопровождаются взаимной ненавистью и перерастают в острейшие внутренние конфликты, страну ждут нелегкие времена.

Если попытаться обозначить главный вектор противоборства в «думающем» сегменте современной России, то нетрудно увидеть, что это знакомый – можно сказать, «поросший мхами», по меньшей мере, полутора веков – внутрироссийский спор между «западниками» и славянофилами. Кстати, славянофилы теперь себя именуют «почвенниками» и патриотами, а «западников» – самое мягкое – «либеральствующими русофобами». «Западники», в свою очередь, тоже не остаются в долгу. И передергивая известную фразу великого писателя XIX в., называют патриотизм «последним пристанищем негодяев».

«Борьба без правил» между нынешними нашими «почвенниками» и «западниками» имеет мало общего с просвещенной дискуссией между теми, кого они чтят как своих предшественников, обогативших отечественную культуру XIX в. Тогда велись споры о своеобразии русского культурного кода и социокультурных характеристик других народов, о совместимости или несовместимости русской духовности и прагматичности Запада, о том, что полезней для России – идти собственным путем или пытаться перестраивать себя по образу и подобию преуспевших в чем-либо быстрее России западных государств. Но при этом русские «западники» в XIX в. в отличие от нынешних никогда не ставили под сомнение особенность российской государственности. И так же, как их оппоненты, были истинными патриотами. Государственность России, ее независимость и суверенитет тогдашние «западники» отнюдь не считали препятствием для экономического и социального прогресса.

Их оппоненты – славянофилы позапрошлого века – нынешним нашим «почвенникам» тоже, как видно, не родня. Те не отвергали с порога, не отрицали заведомо весь западный опыт обустройства жизни, не объявляли априори все западное враждебным России, хотя и отстаивали своеобразие русского менталитета и способствовали развитию национального самосознания.

Главное – это была дискуссия, «домашний спор», как писал А. Пушкин, а не нынешние вульгарные перепалки в брызгах взаимной ненависти…

Листая тексты XIX в., вы не обнаружите, к примеру, чтобы убежденные славянофилы Аксаковы проявили какое-либо неуважение к убеждениям ярых «западников» Киреевских. Киреевские, в свою очередь, ратуя за признание русскими европейских ценностей, связанных с католицизмом, в то же время публично признавали, что православие помогло становлению русской государственности, внесло весомую лепту в героическую историю России, в развитие национальной культуры и русского языка…

Вот некоторые перлы полемики нынешних наших «почвенников» и «западников».

«Почвенники», например, заявляют, что, дескать, Сталин, несмотря на очевидные злодеяния, был и остается самым великим и успешным руководителем страны. Мол, ему наш народ обязан победой в войне против гитлеровской Германии и ее союзников. Как обязан и тем, что отсталая и нищая Россия превратилась в богатую и могущественную ядерную державу, которую Запад боялся и поэтому уважал. «Быть сталинистом – значит быть патриотом» – таков один из центральных посылов наших нынешних «почвенников», все более открыто выражающих сожаление, что Сталин не успел окончательно искоренить всю прозападную, на их лексике, «русофобствующую нечисть»…

Сегодня же «западники» вообще готовы оспаривать любую специфику отечества, которая, если и упоминается ими, то, как правило, только в отрицательной коннотации. Надо, следовательно, безоговорочно признать превосходство Запада, схватиться за западные ценности как за спасательный круг и аккуратно следовать идущим оттуда рекомендациям. Доходит даже до такого предложения, что в интересах России надо, чтобы она каким-то образом избавилась от своих ядерных ракет, и тогда Запад окончательно освободится от остаточного, но все еще немалого страха перед нами и «завалит» страну (в знак благодарности что ли?) столь желанными иностранными инвестициями. В результате многострадальное наше отечество будто бы, наконец, устроится на «солнечной стороне жизни».

Наиболее наглядно и концентрированно обостряющееся противоборство двух лагерей проявляется в дискуссии о способах модернизации России вообще и ее экономики в частности.

Отдавая себе отчет в остроте ситуации, связанной с угрозой увеличения отставания России от стран – лидеров современного мира, и предчувствуя необратимость такого отставания, «почвенники» открыто призывают к уже неоднократно испробованному чисто мобилизационному варианту модернизации страны. Это предполагает широкомасштабную национализацию крупной промышленности, доминирование в экономике директивного планирования и централизованного ценообразования, отказ от ее теперешней открытости и даже выход из ВТО.

Ясно, что все это может быть реализовано только в рамках жестко авторитарной политической системы, следовательно, требуется окончательный отказ от демократических начал в управлении страной. В общем, нужна система а ля Сталин, и «тогда вредоносный Запад мы опять догоним и перегоним». Легко заметить, что на первый план здесь выдвигается государство, а интересы личности в соответствии с царско-советской традицией подчиняются интересам общества, формируемым «лидером нации» и его командой. Что же «западники»? Их лагерь менее однороден. Но общая мантра сводится к тому, что «рынок всемогущ, а государство неэффективно по определению». Поэтому, чем его меньше, тем лучше для страны и ее экономики. Разногласия обнаруживаются только по проблеме своевременности внедрения в модернизирующейся стране тех или иных демократических институтов западного образца. Одни считают, что экономическая модернизация России в принципе невозможна без политической. Утверждается, что только при установлении здесь полного набора уже укоренившихся на Западе демократических институтов диверсификация отечественной экономики станет реальной и устойчивой.

Другие же сомневаются в этом, полагая, что в теперешней российской ситуации, якобы требующей ряда непопулярных рыночных реформ, рановато равняться на теперешние демократические стандарты Запада, и, следовательно, нужно пока ориентироваться на жесткий авторитаризм а ля Пиночет. Подозреваю, что противоборство «западников» и «почвенников», правда, в сильно завуалированном виде, имеет место и в правящем доме страны. Это, разумеется, не может не влиять на конкретную политику власти, которая до поры до времени была вынуждена лавировать между теми и другими. Сегодня же, судя по всему, она перестает быть над схваткой, все больше тяготея к идеям «почвенников», что чревато, с одной стороны, обострением конфликта между общественными группами в России, а с другой – усилением авторитарных тенденций в стране.

Думаю, это серьезная ошибка. Даже если так называемый просвещенный авторитаризм и показан России на нынешней стадии ее развития, власть не должна брать чью-либо сторону в соревновании двух рассматриваемых идеологий. Тем более что их носители демонстрируют не только нелепости типа «нас спасет только Сталин» или «Запад нам поможет». Ведь по большому счету изрядная доля истины есть в воззрениях и «почвенников», и «западников». Если отбросить крайности и дистанцироваться от экстремистов в обоих лагерях, т.е. избавиться от агрессивного мракобесия одних и разрушительного подражательства других, то окажется, что обе идеологии не только совместимы, но и взаимодополняемы. «Почвенники», в сущности, персонифицируют утраченные в стране равенство и справедливость, а «западники» – мучительно трудно приживаемые, но остро необходимые России ценности свободы и демократии.

Едва ли не самая трагическая особенность сознания тех и других – чрезвычайно низкая договороспособность из-за отсутствия чувства относительности собственной правоты. И еще нельзя забывать о том, что «если вы слишком долго спорите о прошлом, то вы рискуете упустить будущее». Так что пора бы нам понять, что культура «все или ничего» пагубна и бесперспективна. На ее место должна прийти культура диалога, компромисса и консенсуса. И вот тогда, можно надеяться, страна наша замечательная перестанет привычно шарахаться из крайности в крайность, страдая то от «произвола власти», то от «власти произвола», и найдет, наконец, желаемое равновесие между Свободой и Справедливостью...

Руслан Гринберг