Темпы роста

Принято считать, что лучше иметь небольшие, но стабильные темпы роста – в пределах 2–3%, как в Европе, – не требующие массированных вливаний в экономику в погоне за высокими показателями. Конечно, в так называемых благополучных cтранах это может всех устроить. Но России, например, надо еще решить ряд специфических, если хотите, экзистенциальных проблем. Главная из них – диверсификация структуры экономики, что в принципе неосуществимо только за счет развертывания частной инициативы, каким бы идеальным ни был для нее климат. Чтобы радикально поменять структуру экономики, безальтернативно требуются очень серьезные бюджетные вливания.

В споре вокруг бюджетных расходов нужно для себя решить главное: что предпочесть – вялое оживление при значительной безработице и низком бюджетном дефиците или контролируемый дефицит побольше (до 6–8% ВВП), но с экономикой, работающей в активном режиме структурной перестройки?

Еще об одной проблеме предупреждает Банк России: вслед за оживлением спроса увеличатся темпы роста инфляции. Восстановление спроса, конечно, будет играть на повышение цен. Вот и надо заняться управлением инфляцией. Правда, не очень ясно, каким должен быть ее нормальный темп. Наверное, если она не выйдет за 5–7%, будет очень хорошо, хотя для европейских стран такой уровень уж очень плох. Совсем недавно еврозона страдала из- за угрозы дефляции, а сейчас рост цен там начинает увеличиваться, но всего лишь до 0,5%. И небольшие колебания темпов роста цен, и низкие темпы инфляции – преимущества Европы, как и само единое экономическое и денежное пространство – грандиозное достижение Евросоюза. Его основа – мощный конкурентный рынок товаров и услуг.

Для меня очевидно, что европейцы найдут в себе силы не только сохранить еврозону, но и укрепить ее и даже расширить. Нет ничего катастрофического и в недавнем снижении курса евро. Девальвация евро на 20% сильно стимулировала товарный экспорт европейских стран в США, азиатские страны и другие государства за пределами еврозоны. Для ее предпринимателей это просто неожиданный подарок, который оказался очень кстати в период неуверенного выхода из рецессии. В перспективе евровалюта так или иначе будет укрепляться: в Евросоюзе создан мощный стабилизационный фонд, спекулятивные атаки на евро уже не будут иметь прежней силы.

Разумеется, здесь напрашивается вопрос об уроках, которые должна бы извлечь Россия из ситуации в еврозоне. Но, наверное, мы пока еще не в том «классе», где изучают этот предмет. Европейцы задумываются о координации национальных финансовых политик, а это проблема зрелого интеграционного блока. У нас пока – лишь его зародыш в виде Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. Единственный урок, который нам «по возрасту»: сильные провинции должны быстрее приходить на помощь более слабым, не тянуть до последнего, как ЕС с Грецией. Речь может идти не только о прямой финансовой поддержке, но и о некоторых уступках, компромиссах с нашей стороны.

Бухгалтерский подход здесь должен быть исключен. Понятно, что на территории Таможенного союза русский бизнес самый сильный, его доминирование безальтернативно. Но это и недостаток: когда все более или менее равны, договариваться легче. Так что тройственный союз будет очень трудным.

Теперь о взаимодействии науки и власти. Главная задача исследователя – изучать, открывать и публиковать: в конечном счете только идеи и правят миром. Но ведь есть и конкуренция идей, и ваши необязательно должны побеждать. Все по местам расставляет время. Например, уже очевидно, что у нас была слишком «скоростная» ценовая и валютная либерализация; если этот процесс шел бы постепенно, стране удалось бы избежать катастрофы 1998 г. Едва ли был резон вводить плоскую шкалу подоходного налога. Жаль, что не прислушались к ученым, ратовавшим за структурную политику и стратегическое планирование.

Впрочем, результаты наших исследований, хоть и не сразу, доходят и до общественности, и до тех, кто принимает политические решения. Уже ведется речь о специальном законе по стратегическому планированию, делаются шаги в согласовании финансовых, кредитных и амортизационных инструментов структурной политики. Надо сказать, что на смену настроений подействовал и кризис. Наши позиции – ученых и власти – медленно сближаются. Правда, еще очень сильна, к сожалению, инерция бесплодного рыночного фундаментализма, отчего в ряде сфер можно пройти точку невозврата.

Конечно, хочется, чтобы исследователей слушали более внимательно, иначе случается сумятица. Например, приходилось слышать, что они «проморгали» кризис и даже что экономической науки у нас нет. Однако – это явное заблуждение. На самом деле экономическая наука есть, хоть еще и очень молодая – и в мире, и у нас. Значит она нуждается в совершенствовании и на Западе, и на Востоке. О катаклизмах же ученые предупреждали. Например, в 2007 и в начале 2008 гг. Институт экономики заявлял об опасности нарастания внешнего долга отечественных корпораций и банков. Но никто не хотел слушать, – люди верят, что хорошая полоса будет тянуться вечно, а возможности саморегулирования экономики не имеют предела. Что ж, мы постепенно приобретаем опыт.

Перед российской экономической наукой (да и практикой) сегодня две важнейшие проблемы – социальная и структурная. Первая должна помочь нам освободиться от заблуждения, будто социальная политика – всегда лишь распределение благ, созданных всей остальной экономикой. Надо подходить иначе: если не будет культуры, образования, науки, здравоохранения и здорового человека, – не будет ничего, в том числе и экономики. Нашей стране следует повысить уровень расходов на эти четыре сферы хотя бы до среднего уровня расходов в Евросоюзе. Ключевая роль в этом принадлежит активной бюджетной политике и эффективному использованию финансов.

Вторая проблема – структурные приоритеты. Задач здесь – море, какие отрасли экономики и по каким критериям следует поддерживать, а какие можно пока игнорировать? Там, где есть шанс догнать мировые стандарты, надо приложить максимум усилий и финансировать соответствующие отрасли. Там, где это делать уже поздно, надо переучивать людей. И еще – безусловный критерий: безопасность страны, в том числе энергетическая и продовольственная.

Кризис показывает: прежняя модель развития мира явно исчерпала себя. Нужны новые концепции в экономической науке и в экономической политике. Свой вклад в этих областях может и должна внести и Россия. При этом надо придерживаться золотого правила – знать все, что происходит вокруг, но при этом все-таки иметь собственную позицию.

Руслан Гринберг