Михаилу Горбачеву исполнилось 75 лет

2 марта 2006 г. исполнилось 75 лет Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Хороший повод не только для искренних и заслуженных поздравлений, но и для того, чтобы еще раз осмыслить его роль в современной истории России и мира, его влияние на развитие российского и западного общества. Это необходимо еще и потому, что время, прошедшее после отставки родоначальника перестройки, последнего генерального секретаря ЦК КПСС, экс-президента СССР, лауреата Нобелевской премии мира, породило далеко не однозначные оценки и его деятельности, и его личности.

Приход М. Горбачева «во власть» был обусловлен рядом обстоятельств. Без сомнения, в советском обществе ходом исторического процесса подготавливались и укреплялись объективные причины для перемен. Но все же нельзя забывать о роли личности в истории, о роли М. Горбачева как политика, бросившего вызов силам прошлого и сумевшего разорвать круг якобы исторически обреченных на неуспех преобразований в своей стране.
И поразительно, что одни и те же люди дважды осудили человека, давшего им свободу, которую, может быть, заслужили не все и которой сами же не сумели грамотно распорядиться. Сначала большинство соотечественников упрекало М. Горбачева в том, что он якобы не давал дорогу более «прогрессивным» силам. Теперь же, когда известны плачевные результаты преобразований последних 15 лет, его обвиняют в том, что он не предотвратил их приход к власти.

В оценке того, что и почему сделано и не сделано М. Горбачевым в ходе перестройки и как все это повлияло на дальнейший ход событий в стране, сложились стойкие мифы, а лучше сказать явные заблуждения. Особой «живучестью» и у «простых» людей, и в кругах интеллигенции, отличаются три очевидных мифа.

Первый звучит примерно так: Советский Союз распался закономерно, логично, все к этому шло. И перестройка возникла неизбежно под влиянием естественных причин и т. д. и т. п. Однако, по‑моему, в 1985 г. произошло, если угодно, чудо – и перестройка, и все перемены начались именно тогда, когда М. Горбачев возглавил руководство компартией и страной. Сначала никто не смел и помыслить, что генеральный секретарь ЦК КПСС сам инициирует демократические перемены.

Утверждается далее, что Горбачев начал перестройку якобы из‑за страха перед масштабностью западных военных программ, прежде всего программы «звездных войн» в виде стратегической оборонной инициативы (СОИ), и вообще из‑за прогрессирующего технологического отставания. Будто тогдашнее советское руководство, осознав неспособность СССР к адекватному ответу, обратилось к поиску вариантов перемен в жизни общества. Но и в этих рассуждениях не видно какой‑либо логики: скорее можно было рассчитывать на традиционный путь развития страны – дальнейшая мобилизация ресурсов, укрепление централизации и т. п. Поэтому предположение, что наш демократический выбор стал ответом на американскую СОИ, выглядит абсурдным.

Третий миф, глубоко укоренившийся в так называемом народном сознании, гласит, что именно перестройка и ее лидер М. Горбачев развалили Советский Союз. На самом деле, реформируя бывшее, по сути, унитарное государство, он лишь стремился превратить его в подлинную федерацию, органически сочетающую сильный центр с широкой самостоятельностью союзных республик. В этом легко убедиться, посмотрев на договор о Союзе суверенных государств, который должны были подписать их руководители в августе 1991 г.

Можно, конечно, упрекать М. Горбачева в том, что он не учел все последствия роста национального самосознания в республиках, предоставляя их народам свободу слова после 70 лет вынужденного молчания. Разрешенная им же народная стихия вывела на поверхность общественной жизни всякого рода сепаратистские и националистические предрассудки, которыми умело воспользовались пассионарные интеллектуалы и высшие чиновники этих республик в целях обретения политической власти. При этом новоиспеченное российское руководство, как известно, всячески поощряло их, борясь с так называемым «грабительским» центром. М. Горбачев же, что также хорошо известно, неустанно предупреждал о горьких последствиях распада великой общей страны, стремясь сохранить в том или ином виде интегрированные формы общежития граждан обновляемого Союза.

Явно противоречит исторической действительности и утверждение о том, что рыночные преобразования в стране начались лишь с приходом к власти Б. Ельцина и его команды «младореформаторов». На самом деле механизмы саморегулирования экономики были включены уже в соответствии с задачами перестройки. Разве мощное кооперативное движение, из которого выросло целое поколение молодых предпринимателей, развитие оптовой торговли, самостоятельный выход хозяйствующих субъектов на внешний рынок, расширение сегмента договорных цен, возникновение многочисленных совместных предприятий не свидетельствуют о становлении рыночной экономики? Правда, экономическая стратегия перестройки с самого начала предполагала «мягкое» вхождение в рынок, что, как теперь становится все более очевидным даже для бывших адептов неолиберализма, было бы весьма разумно.

Инициировав перестройку, М. Горбачев, по сути, начал движение к конвергенции, пытаясь породнить социальную справедливость с плюралистической демократией и свободной экономикой.

И здесь не важно, хотел он улучшить или разрушить реальный социализм. Главное заключается в том, что он стремился гуманизировать общество, в котором мы все жили, раскрыть, как он выражается, его демократический потенциал. Он лично как политик проиграл в силу собственных просчетов, но главным образом из‑за массовых общественных заблуждений, приведших его к концу 1991 г. практически к полному политическому одиночеству.

Что ж, как говорится, «неблагодарность – награда мира»…

Словом, великая заслуга М. Горбачева в том, что он открыл политические шлюзы для системных изменений. Это и стало переломным моментом в истории не только нашей страны, но и всего мира. Сегодня известно: путь, на который тогда ступила страна, оказался далеко не коротким и уж никак не простым. Многое пошло не так, как хотелось и представлялось, в том числе и инициатору перемен… Вспомним, как, придя к власти, он пытался административными методами модернизировать экономику и ускорить ее рост. Но когда стало ясно, что необходимы другие решения, он пошел на принципиально новые шаги: диалог с оппонентами, допущение плюрализма мнений, введение гласности, политических свобод, демократический выбор пути развития и социального устройства. И, несмотря на все трудности, ему удавалось шаг за шагом отвоевывать у консерваторов одну позицию за другой, прокладывая дорогу вперед.

Правда, оказалось, что впереди – после изгнания коммунистической идеологии – общество ждут новые проблемы, новые угрозы и новые вызовы, подчас еще более суровые, чем при советской власти. Огромная масса людей вдруг очутилась в нищете и бедности, ощутив себя никому не нужными и не рассчитывающими на помощь государства, еще вчера обеспечивавшего им жилье, образование, здравоохранение и другие социальные потребности. Сделала свое дело и жуткая поляризация доходов как результат хищнического передела «закромов родины» в пользу немногих. Отсюда и тоска по «сильной руке». Отсюда и Сталин, казалось, в конце 80‑х годов уже занявший место главного злодея в истории страны, вновь обретает черты народного «заступника».

Для инициатора перестройки свобода и справедливость – равновеликие понятия. Он уверен, что, ограничивая свободу, не добиться справедливости, равно как без справедливости нет и свободы. Только на такой основе возможны достижение действительно общенародного характера государства, построение цивилизованного гражданского общества, укрепление различных форм самодеятельности его членов. Вернуть величие страны, повысить ее авторитет перед собственными и зарубежными гражданами – исторически важная и благородная задача. Но решать ее надо на принципах свободы, справедливости, гласности, ни в коем случае не жертвуя демократическими ценностями, за которые боролся и борется Михаил Горбачев.
Дай бог, сохранить ему физические и душевные силы!

Руслан Гринберг