Как примирить свободу и безопасность

Руслан Гринберг, член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики РАН

Сегодня многие эксперты предрекают, что после того как нынешний коронавирус ослабнет или на время оставит в покое жителей Земли, резко ухудшатся отношения между Китаем и США. Произойдут и другие изменения. Прежде всего в Европейском союзе встанет вопрос, усиливать роль Брюсселя или разойтись по национальным квартирам.

Что до нас, то мы, как мне кажется, должны будем внимательно наблюдать за прогнозируемыми расхождениями, охлаждениями и сближениями интересов и намерений разных стран «посткоронарной» эпохи. Потому как за этими процессами можно будет увидеть некие полезные перспективы и для России. Говоря языком спортивных единоборств, нам, возможно, удастся реально повысить свою весовую категорию в международных отношениях в качестве балансирующей силы в споре двух гигантов нашего времени. Но в одиночку это точно не получится. Убежден, что только в максимально тесной кооперации с Европейским союзом мы можем стать третьим мощным игроком в мировых делах наряду с США и Китаем. Но ясно, что для этого России и ЕС надо преодолеть, я бы сказал, позорное взаимное отчуждение, что, как известно, в принципе невозможно без нахождения компромиссного решения по территориальному спору с Украиной.

Теперь про экономику. Здесь международное экспертное сообщество, по существу, единодушно. Сегодняшнее состояние мировой экономики оценивается как исключительно серьезное. Ее вползание в фазу глубокого спада уже состоялось, и, судя по всему, все мы должны приготовиться к ее затяжному характеру. А поскольку это весьма необычный кризис, при котором почти одновременно парализованы спрос и предложение, то компании начнут отказываться от привычной модели глобального распределения производственных цепочек. И вообще, видимо, эпоха глобализации «без берегов» подходит к концу.

Скорее всего надежность поставок станет цениться выше прибыльности. Соответственно возрастет заинтересованность в том, чтобы торговыми, производственными партнерами становились прежде всего соседи. Тем самым появляется новое окно возможностей для расширения и углубления экономической интеграции стран постсоветского пространства. Было бы весьма разумно использовать данное обстоятельство для формирования общей промышленной политики в интересах диверсификации экономик стран – членов СНГ или хотя бы ЕАЭС.

Есть, правда, и предпосылки для реализации строго изоляционистского варианта выхода из экономической рецессии, обусловленной коронавирусной атакой на жителей планеты.

Разумеется, каждая страна должна прежде всего заботиться об удовлетворении потребностей своих граждан. Но избыточная самоизоляция приносит экономике намного больше вреда, чем пользы, о чем свидетельствует печальный опыт 30-х годов прошлого века, когда почти все страны мира экономически прозябали вследствие «моды» на политику тотального протекционизма.

Вот и в наше время сплошь и рядом можно наблюдать именно такое состояние умов, что весьма опасно. Ведь оно порождает национализм, ксенофобию и в конечном счете чревато межгосударственными конфликтами.

Теперь о специфике положения дел в российской экономике и об особой реакции властей на ее очевидный спад.

Похоже, наш кризис обещает быть более глубоким и более суровым, чем средний по миру. Причина очевидна: на российскую экономику пришелся двойной удар. С одной стороны, коронавирус и самоизоляция, которые разорвали связи между производителями и потребителями, с другой – стремительное падение мировых цен на нефть.

Первыми жертвами режима самоизоляции стали, как известно, владельцы и работники малых и средних предприятий. При этом чем дольше длится период нерабочих дней, тем острее ситуация, поскольку миллионы людей останутся без денег. Надежда на то, что работодатели хотя бы на первых порах возместят зарплатные потери работников, не оправдалась, что, собственно, и следовало ожидать. И как здесь быть?

В нынешней ситуации власть должна действовать более рационально и решительно, чтобы хотя бы сохранить на сегодняшнем уровне личные доходы россиян. А ведь они и до всякой коронавирусной напасти были скандально низкими, если иметь в виду, что почти две трети работающих граждан страны уже давно живут от зарплаты до зарплаты, не имея никаких сбережений.

Меня недавно спросили, согласен ли я с тем, что «в столь кризисной ситуации можно и нужно использовать такой резерв, как средства Фонда национального благосостояния».

У меня не было иного ответа. А на что он еще нужен? Больше скажу, если даже потратим больше – ничего страшного. Надо тратить деньги, они должны работать. Возьмите Евросоюз! Там государства берут на себя выплаты по зарплате в размере 70–80% от текущего уровня. Вот и нам бы последовать их примеру. Все время говорится об отсрочке налоговых выплат и платежей граждан по разным взятым кредитам, и это, конечно же, надо только приветствовать. Но деньги людям нужны сейчас. И это во время, когда экономическая активность ужу близка к нулю. Разве это не тот случай, когда ФНБ должен использоваться как в интересах людей, так и в интересах оживления экономики?

Но, мне кажется, как бы власти сейчас ни действовали, большого изменения в модели экономики не предвидится. Большие испытания ждут правительство при восстановлении экономической активности. Потому как не ясно, что восстановится, а что исчезнет. Вот это все важно знать.

Ведь наша экономика и без того монопольная. Кругом картельные сделки. И сегодняшний кризис скорее всего еще больше усилит этот монополизм: множество предприятий малого и среднего бизнеса просто умрут, а их бизнес перехватят крупные компании.

Не могу далее не сказать о драме нашего и не только нашего здравоохранения.

Нынешний коронарвирус показал, что здравоохранение, которое во всем мире подверглось коммерциализации и оптимизации по порочному неолиберальному дизайну, оказалось не готовым работать в условиях бедствий и катастроф. Поэтому придется, и не только в России, всю существующую модель пересматривать. Может быть, придется возвращаться к советскому типу здравоохранения. Но мы же его критиковали за то, что у нас перебор с больничными койками, ссылались на то, как быстро и экономно лечат больных в развитых странах. Теперь оказалось, что резерв коек – это правильно. Да и продолжение пребывания больного в палате позволяет проводить более качественную диагностику и такое же лечение. Похоже, складывается консенсус вокруг идеи сделать здравоохранение национальным, если слова «государственное» или «социалистическое» кого-то пугают.

И последнее. Убежден, что в поствирусном мире обострится противоречие между свободой человека и его безопасностью. Как одновременно сохранить свободу и уберечься от жестоких напастей (экологических, техногенных и технологических, терроризма)?

Это большой вопрос, ответ на который прямо зависит от качества политических систем, то есть от того, есть ли в стране реальная демократия или она носит чисто имитационный характер. Власть, конечно, должна заботиться о том, чтобы реально действовали соответствующие сдержки и противовесы, но без зрелого гражданского общества задуманной гармонии ждать не стоит.

НГ-Сценарии. 27.04.2020