Россия и Запад в борьбе за газовые рынки

Сергей Жильцов, доктор политических наук

На рубеже 2019–2020 годов Россия завершила ряд трубопроводных проектов, которые имеют важное экономическое и политическое значение. Был дан старт работе трубопроводам «Турецкий поток» и «Сила Сибири». Кроме того, активно реализовывался проект газопровода «Северный поток–2», завершить который помешали санкции, введенные США в отношении компаний, осуществляющих прокладку трубы. Данные проекты позволяют России рассчитывать на сохранение за собой статуса одного из основных поставщиков углеводородных ресурсов в Европу и Китай.

Трубопроводные барьеры

Борьба за выбор маршрутов поставок углеводородных ресурсов разворачивается между Россией и Западом уже не первый раз. Достаточно вспомнить жесткое соперничество в 90-х годах прошлого века вокруг выбора направления поставок каспийских углеводородов. Тогда Запад предпринимал огромные усилия, чтобы не допустить поставки нефти и газа из Каспийского региона через российскую территорию. В то время американские представители в своих выступлениях не раз подчеркивали, что США устроит любой вариант прокладки трубопроводов, лишь бы они шли в обход России. Трубопроводы выступали важным инструментом американской политики. С их помощью американская сторона оказывала влияние на прикаспийские страны, добиваясь от них переориентации, в первую очередь внешнеполитического курса.

В начале XXI века ситуация в мировой политике меняется, а вместе с этим меняется и американская политика в отношении российских углеводородных ресурсов. Не имея действенных рычагов, чтобы прекратить действие долгосрочных контрактов России с европейскими странами, США попытались действовать через Украину. Так называемые газовые конфликты, которые развернулись между Россией и Украиной, были направлены на подрыв авторитета «Газпрома», который на протяжении десятилетий выступал в качестве надежного поставщика углеводородных ресурсов. Активность США была связана с резким ростом добычи сланцевого газа, для которого был необходим рынок сбыта. Соответственно европейский газовый рынок не мог остаться без внимания американской стороны.

Потом Россия сталкивалась с мощным противодействием в реализации проекта газопровода «Южный поток», который предполагалось проложить в Болгарию. Однако мощный прессинг со стороны ЕС и США не позволил приступить к осуществлению данного проекта. В итоге на смену ему пришел проект газопровода «Турецкий поток». Россия получила дополнительные возможности для поставок газа, в то же время попав в зависимость к одному потребителю.

В определенной степени это было выгодно Турции. Начиная с 1990-х годов Турция последовательно укрепляла свои позиции в качестве ключевого партнера России. Был реализован газопровод «Голубой поток», который был проложен по дну Черного моря. В результате он вывел российский газ на турецкий рынок. Практически в тот же период Турция активно включилась в обсуждение, а затем и реализацию трубопроводных проектов, которые обеспечили экспорт углеводородных ресурсов из Азербайджана. Азербайджано-турецкий тандем сыграл важную роль в экспорте каспийского газа на внешний рынок. Более того, в 2013 году консорциум по разработке азербайджанского газоконденсатного месторождения «Шах-Дениз» принял решение о выборе Трансадриатического газопровода (ТАР) в качестве основного маршрута для поставки газа в Европу. В 2016 году Еврокомиссия одобрила его строительство, что открыло азербайджанскому газу путь на европейский рынок. В итоге наступательная энергетическая политика позволила Турции замкнуть на себе экспорт азербайджанских углеводородов и одновременно выступать ключевым партнером России в области транспортировки углеводородов в европейские страны.

В последнее десятилетие отношения России и США имели тенденцию к ухудшению. Однако новый виток соперничества начался в 2014 году. Помимо заинтересованности США сохранить доминирование в мировой политике и определять ситуацию в мире, наблюдается столкновение интересов между Россией и США в энергетической сфере. Американская сторона намерена вытеснить Россию с европейского газового рынка, обеспечив туда поставки собственных углеводородных ресурсов. Отсюда и возросшее противодействие со стороны США реализации российских трубопроводных проектов. Американская сторона оказывает политический нажим и использует санкции, пытаясь сорвать строительство российских трубопроводов.

Этим объясняется стремление американской стороны не допустить расширения поставок российского газа в Европу. В последние десятилетия США предпринимали значительные усилия, чтобы дискредитировать Россию в ЕС, показав ее в качестве ненадежного поставщика. США стремились сорвать реализацию новых трубопроводных проектов, направленных на обеспечение поставок в европейские страны. Одним из таких проектов является «Северный поток–2». В условиях сложных российско-украинских отношений его реализация должна обеспечить прямой выход российского газа в Германию в объеме 55 млрд м3.

Несмотря на противодействие США и ряда европейских стран, проект был реализован более чем на 90%. Однако на завершающем этапе строительства США ввели санкции против компаний, которые обеспечивали строительство газопровода. Американские санкции на время отложили реализацию проекта «Северный поток–2», но не привели к его остановке. Россия рассчитывает своими силами завершить строительство газопровода к концу текущего – началу 2021 года.

Разворот на Турцию

Не менее сложно в последние годы развивалось сотрудничество России и Турции в энергетической сфере. С одной стороны, для России развитие отношений с Турцией несет экономические выгоды и дает дополнительные инструменты взаимодействия по широкому кругу вопросов мировой политики и двусторонних отношений. При этом реализация совместных трубопроводных проектов не устранила геополитического соперничества между странами, прежде всего в Черноморском регионе. Турция занимает особую позицию по Крыму, сохраняет на высоком уровне сотрудничество с Киевом.

Тем не менее Москва и Анкара сумели достичь договоренности в области энергетики. Одной из важных составляющих российско-турецкого энергетического сотрудничества стал проект газопровода «Турецкий поток», который был введен в строй. Мощность двух ниток газопровода «Турецкий поток» составляет 31,5 млрд м3.

В то же время Россия должна учитывать, что турецкая политика ориентируется не только и не столько на ее интересы. Усилия Анкары направлены на диверсификацию внешнеполитических контактов, а в энергетической сфере – на расширение числа источников получения углеводородных ресурсов. В решении этой задачи Анкара большую роль отводит «Южному газовому коридору». Ранее был реализован проект Трансанатолийского газопровода (TANAP), который является составной частью энергетического коридора. В результате азербайджанский газ с месторождения «Шах-Дениз» получил выход в Турцию и далее в страны Южной Европы – Грецию, Италию. В ближайшие годы объемы поставок должны составить около 16 млрд м3, а в перспективе возрасти сначала до 23 млрд м3, а затем и до 30 млрд м3 газа. Однако это произойдет только в случае, если Азербайджан сумеет нарастить объемы добычи. Пока же расчеты относительно увеличения объемов прокачки газа основываются на предположениях, что в газопроводы, идущие из Азербайджана, удастся привлечь туркменские, казахстанские или иранские углеводороды.

Пока азербайджанский газ сложно рассматривать в качестве конкурента российским углеводородам. Тем более что Азербайджан вряд ли сможет нарастить экспорт природного газа из-за отсутствия дополнительных объемов. В то же время, обладая необходимой инфраструктурой и выгодным географическим положением, Баку имеет все предпосылки, чтобы закрепить за собой ведущую роль в Каспийском регионе в качестве основного экспортера каспийских углеводородных ресурсов на европейский рынок.

Свои геополитические позиции усилила и Турция. Не имея возможности оказывать сильное влияние в целом на европейский газовый рынок, Анкара получила рычаги влияния на своих соседей. Завершение строительства и выход на полную мощность трубопроводов TANAP, TAP, «Турецкого потока» уже в ближайшей перспективе позволят Анкаре значительно укрепить свои позиции в качестве ключевого игрока в поставках углеводородного сырья в страны Южной Европы.

Восточный вектор

Сложные отношения с ЕС и планы США увеличить свое присутствие на европейском газовом рынке усилили заинтересованность России в разработке, а впоследствии и реализации трубопроводного проекта в восточном направлении. Энергетическое сотрудничество России и Китая развивалось на фоне стремительно меняющейся ситуации в мире, нарастания давления со стороны США и ЕС. Соответственно российско-китайский альянс в политической сфере, заинтересованность двух стран в формировании новых механизмов отстаивания своих интересов были подкреплены расширением сотрудничества в области экспорта углеводородных ресурсов.

Этому способствовал рост потребностей Китая в углеводородных ресурсах. В результате реализации российско-китайских договоренностей в декабре 2019 года был введен в строй магистральный газопровод «Сила Сибири». Он позволит России ежегодно поставлять в Китай до 38 млрд м3 газа на протяжении 30 лет. На полную мощность проект должен выйти к 2024 году. Одновременно идет реализация трубопровода, который должен присоединить Ковыктинское месторождение, газ с которого с 2023 года должен поставляться в «Силу Сибири».

Данный проект, как и «Турецкий поток», имеет не только экономическое, но и геополитическое значение. Альтернативное направление экспорта газа снизит зависимость России от поставок углеводородных ресурсов в западном направлении. Хотя и на этом географическом направлении России придется конкурировать с другими поставщиками, в том числе из стран Центральной Азии. В последние два десятилетия Пекин последовательно реализовывал планы по созданию трубопроводной инфраструктуры, которая обеспечила бесперебойные поставки газа на территорию Китая. Активное взаимодействие с Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном, для которых китайский вектор стал альтернативой, позволило Пекину фактически диктовать свои условия, в том числе в вопросах цены. Строительство газопровода «Сила Сибири» может повлиять на энергетическую политику Китая в Центральной Азии, скорректировав приоритеты Пекина.

Россия может потеснить Туркменистан в качестве одного из основных поставщиков газа в Китай. При этом для Туркменистана поставки газа в Китай имеют принципиальное значение, поскольку Пекин является основным потребителем туркменских углеводородов. В последние годы туркменская сторона поставляла Пекину чуть более 30 млрд м3 газа, что составляет около 10% от потребностей китайской экономики.

В последние годы Китай не торопился расширять мощности трубопровода, идущего из Центральной Азии. Более того, существуют различные прогнозы относительно того, сколько газа в будущем потребуется Пекину. Важным фактором в этом вопросе стал коронавирус. Его последствия могут негативно сказаться на китайской экономике, что, в свою очередь, может привести к снижению потребности в природном газе. Очевидно, что в этих условиях Россия и экспортеры углеводородного сырья из стран Центральной Азии будут выступать в качестве конкурентов за китайский газовый рынок.

Альтернативные проекты

Наряду с прямым противодействием российским проектам Запад оказывает политическую поддержку альтернативным маршрутам экспорта углеводородных ресурсов. Примером является проект Транскаспийского газопровода, который в последние годы находится в фокусе внимания Запада. США постоянно инициируют его обсуждение на разных уровнях и на различных дискуссионных площадках. Предложения США и ЕС продолжать обсуждение проекта встречают одобрение в отдельных странах Каспийского региона. В частности, Казахстан и Туркменистан заинтересованы в диверсификации маршрутов поставок своего газа на внешние рынки и проявляют к прокладке трубы по дну Каспия большой интерес.

История Транскаспийского проекта и его основные потенциальные участники уже не раз становились предметом рассмотрения на страницах различных изданий. Несмотря на достаточно сомнительные с экономической точки зрения аргументы о необходимости его реализации, высокие экологические риски, западные страны упорно навязывают прикаспийским странам обсуждение перспектив прокладки трубы по дну Каспия. Одной из основных причин подобной настойчивости в продвижении данного проекта является стремление потеснить Россию на европейском газовом рынке, создать элемент соперничества с прикаспийскими государствами, что повлечет за собой снижение уровня сотрудничества стран региона.

Так же как и в 1990-х годах, нет предпосылок для наращивания добычи углеводородных ресурсов на Каспии. Туркменистан прочно завязан на китайском направлении, которое является основным для экспорта туркменских углеводородов. Тем не менее это не останавливает страны региона и Запад в обсуждении проекта.

Реализация Транскаспийского газопровода преподносится Западом в качестве диверсификации прикаспийскими странами маршрутов экспорта углеводородных ресурсов. В действительности проект выступает в качестве инструмента политики США и ЕС, реализующих свои интересы. Кроме того, не утратила актуальности идея формирования энергетического коридора в направлении Восток–Запад. Ранее эту идею пытались реализовать через проект газопровода Nabucco, который должен был пройти из Азербайджана в Австрию и далее в Германию. В качестве потенциального источника ресурсов для трубопровода рассматривался туркменский газ, который к тому времени оказался в сфере долгосрочных интересов Китая. Тем не менее длительное время этот проект выступал флагманом европейской энергетической политики в Каспийском регионе. Его реализация не получила своего воплощения из-за отсутствия у Туркменистана свободных объемов газа.

Несмотря на объективно существующие трудности с реализацией Транскаспийского трубопроводного проекта, ЕС включил его в список перспективных, которые предполагается реализовать в будущем. Западные страны и Туркменистан прорабатывают варианты различных консорциумов, которые должны обеспечить его практическое воплощение. Впрочем, в обсуждениях перспектив строительства Транскаспийского газопровода преобладает политическая составляющая. ЕС демонстрирует готовность строительства любой трубопроводной инфраструктуры, которая обеспечит получение газа из любого источника, кроме России. За решением подобной политической задачи кроется стремление ослабить РФ экономически. Экспорт углеводородных ресурсов по-прежнему определяет ситуацию в российской экономике, что предопределяет повышенное внимание к сфере добычи и экспорту нефти и газа.

Под давлением

В условиях геополитического соперничества с Западом, который вводит все новые санкции, текущие трубопроводные проекты дают России возможности укрепить свои позиции в качестве страны-экспортера. Речь идет об инфраструктуре, которая на годы вперед создает условия для экономического развития, уменьшая зависимость от ЕС и США. Помимо этого трубопроводы оказывают влияние на политические отношения между странами.

Однако в ближайшие годы России придется предпринимать значительные усилия в отстаивании своих позиций. США не только не намерены отказываться от санкций или менять свою энергетическую политику, но и готовы усиливать нажим на Москву и ее партнеров. Показательно заявление представителей США о готовности выделить ЕС миллиард долларов на поддержку энергетических проектов, которые снизят зависимость от России.

В последующие годы истекают контракты «Газпрома» с рядом компаний из европейских стран. Кроме того, польская компания PGNiG уже заявила, что откажется от закупок российского газа с 2022 года. Российские углеводороды предполагается заменить поставками из Норвегии и СПГ из США. Остаются долгосрочные контракты с компаниями из Италии и Германии, которые позволят «Газпрому» рассчитывать на сохранение своих позиций на европейском рынке. Однако снижение цен и рост объемов СПГ усиливают конкуренцию за европейский рынок.

В перспективе помимо азербайджанского газа Россия может столкнуться с поставками израильского газа. В январе 2020 года Греция, Кипр и Израиль подписали соглашение о реализации проекта Восточно-Средиземноморского газопровода. Его планируется реализовать к 2026 году. Он должен доставлять газ из Израиля в Италию и страны Южной Европы.

В реализации санкционной политики Запад намерен использовать энергетический фактор, препятствуя реализации новых трубопроводных проектов и оказывая давление на партнеров России. В этих условиях диверсификация поставок дает России дополнительные возможности для отстаивания своих позиций, хотя и не устраняет всех рисков, связанных с экспортом углеводородных ресурсов.

НГ-Энергия. 09.03.2020