Российско-китайские отношения нуждаются в ручном управлении
Юрий Тавровский, профессор Российского университета дружбы народов
«Новая эпоха социализма с китайской спецификой», утвержденная XIX съездом КПК, на самом деле началась на пять лет раньше – с приходом к руководству партией и государством Си Цзиньпина (соответственно в ноябре 2012-го и марте 2013 годов). Прошедшие с тех пор пять лет стали лучшим периодом отношений КНР и Российской Федерации и тоже заслуживают названия «новая эпоха». Практически одновременное (январь 2013 года) возвращение в Кремль Владимира Путина позволило не просто объединить усилия руководителей двух стран-партнеров, но и добиться эффекта синергии. При этом Путин и Си исходили не только из взаимного чувства симпатии, сходства возраста и жизненного опыта. Недаром за это время они встречались более 20 раз, а Си нанес шесть визитов в Москву – небывалая для Пекина цифра в отношениях с мировыми державами.
На интенсивность встреч и переговоров повлияли в первую очередь интересы национальной безопасности, четко обозначившиеся к тому времени. Неприемлемость для Запада существования России и Китая, двух огромных, мощных и все более неподвластных Вашингтону держав-цивилизаций, привела к резкому усилению политики сдерживания, которая стала принимать все более опасные формы. Вопреки собственным долгосрочным интересам Запад все сильнее подталкивал Москву и Пекин к наполнению отношений стратегического партнерства все новым содержанием. Координация позиций по взрывоопасным проблемам международной жизни, совместные военные учения на земле, в море и космосе, поставки ранее недоступного Китаю российского оружия – это далеко не полный перечень новых форм взаимодействия. Не ограничиваясь реагированием на военно-политический натиск с Запада, обе державы занялись созданием новой финансовой системы, позволяющей выйти из-под диктата доллара.
Продвижение вперед двусторонних связей фиксировалось в документах, которые подписывались Путиным и Си после наиболее значимых переговоров. За пять лет к изначальной формулировке «стратегическое партнерство» добавились новые определения, и теперь она поменялась на «российско-китайские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства». С учетом все более тесного взаимодействия вооруженных сил, включая даже такие чувствительные области, как противоракетная оборона, некоторые эксперты в скобках добавляют такое определение: «с элементами союзнических».
Следующий серьезный шаг в наращивании стратегического партнерства – это создание в той или иной форме военно-политического союза. Руководители обоих государств неоднократно повторяли, что не готовы к его установлению. Но они делали это в конкретных условиях в определенное время. Теперь же условия быстро меняются. Новая военная стратегия Вашингтона провозгласила Китай и Россию главными врагами Соединенных Штатов. О том, что это не пустые слова, свидетельствуют чуть ли не ежедневные сообщения о подтягивании к границам России и Китая новых дивизий, противоракетных систем и авианосных групп, о проведении все более провокационных учений. Готовятся новые дискриминационные шаги в области финансов и торговли, равные объявлению экономической войны.
На сближение России и Китая могут повлиять события ближайших месяцев. Это может быть начало войны на Корейском полуострове. Это может быть провозглашение «независимости» тайбэйскими властями под влиянием антикитайских политиков в Вашингтоне. Это может быть «случайное» столкновение американских и китайских военных кораблей или самолетов в районе Южно-Китайского моря, перерастающее в выдвижение основных сил в район конфликта. Это может быть нападение украинской армии на непризнанные республики Донбасса и последующее вовлечение российской регулярной армии с одной стороны и войск НАТО – с другой. Это может быть что-то еще, что способно проверить на прочность российско-китайские партнерские отношения и заставить Москву и Пекин подумать о военно-политическом союзе.
Новый раунд встреч Путина и Си, который начнется весной, наверняка будет держать вопросы безопасности в центре внимания. Стратегические договоренности двух президентов и верховных главнокомандующих с военной дисциплиной выполняют силовики обеих держав. Здесь нет никаких проблем. Вместе с тем объективному наблюдателю очевидно, что российско-китайские отношения столкнулись с серьезным противоречием.
«Наверху тепло, внизу холодно» – так сформулировали его китайские специалисты. Очень верное наблюдение: встречи и беседы лидеров двух стран очень плодотворны, координация внешнеполитических позиций по мировым проблемам вызывает зависть у наших противников, люди в погонах с обеих сторон общаются часто и все более доверительно. Но в торговле и экономическом взаимодействии все идет, как говорится, ни шатко ни валко.
Товарооборот в 2017 году с трудом достиг 80 млрд долл. Работа дюжины межправительственных комиссий не дает ощутимых результатов. Создание зоны свободной торговли все откладывается и откладывается. Масштабные совместные проекты строительства высокоскоростной магистрали Москва–Казань, создания тяжелого вертолета и широкофюзеляжного самолета остаются на стадии согласований, уточнений, обсуждений. Никак не получается превратить финансовые системы двух стран в «сообщающиеся сосуды», обеспечить переток капиталов, переход на работу в национальных валютах. Невозможно избавиться от мысли, что создавшаяся заминка носит не временный, а системный характер. Сохранение «холода внизу» неизбежно повлияет на «теплый верх». Там оптимальный температурный режим пока поддерживается благодаря политической воле Путина и Си, понимающих важность двусторонних отношений в условиях угроз национальной безопасности. Напрашивается вопрос: а что, если часть этой политической воли применить и в области торгово-экономических отношений?
Почему хотя бы на некоторое время не прибегнуть к личному участию лидеров, к ручному управлению? В конкретных политических условиях как России, так и Китая этот способ очень эффективен и применяется как во внутренней, так и внешней политике.
Президент Путин активно вмешивается в управление делами не только правительства, но и крупных финансово-экономических групп, лично руководит не только формулированием ключевых внешнеполитических и военных решений, но и ходом их реализации. Председатель Си также играет решающую роль в подготовке и осуществлении важнейших решений – от долгосрочной стратегии «Китайская мечта» до регулирования китайско-американской торговли. Достаточно вспомнить его поездку в апреле 2017 года в резиденцию президента Дональда Трампа «Мар-а-Лаго». Согласованный в ходе встречи план торгово-экономических мероприятий, рассчитанный на 100 дней, был выполнен китайскими чиновниками точно в срок. Еще более наглядным примером стал ноябрьский ответный визит Трампа в Пекин, из которого он увез срочно скомпонованный пакет соглашений и контрактов на 253 млрд долл. Ни у кого в мире не возникло сомнений, что этот пакет приказал создать лично глава китайского государства.
Если российско-китайские отношения так же важны, как и российско-американские или китайско-американские, то в них тоже пора применить ручное управление. На полках кабинетов в Кремле и Чжуннаньхае скопилось немало папок с подписанными документами, реализацию которых затягивают по разным причинам министры и чиновники рангом ниже. Советники и мозговые центры разработали немало новых прорывных проектов взаимодействия. Но без личного вмешательства двух сверхвлиятельных деятелей все эти возможности так и останутся только на бумаге.
Лидеры обеих стран должны взять торгово-экономические отношения под свой контроль, назначив личных представителей с обширными полномочиями. Они очень многое могут сделать ради того, чтобы в двусторонних отношениях началась новая эпоха.
НГ-Дипкурьер. 12.02.2018
