После социализма. Уровень жизни. 25 лет спустя

За четверть века после распада социалистического лагеря экономики 29 стран [1] бывшего социалистического блока кардинально изменились. Доход на душу населения по паритету покупательной способности в Албании, Польше и Словакии вырос более чем в четыре раза. Но в Молдове, Таджикистане и Украине доход на душу населения сегодня лишь незначительно превышает уровень 1990 года. Разрыв в подушевом доходе между самой богатой и самой бедной страной бывшего социалистического лагеря увеличился с 6 раз в 1990 году до 11,5 раз в 2015 году и достиг $29387, что больше, чем современный подушевой доход в любой из союзных республик. 

 Динамика роста в странах бывшего Советского Союза также была неравномерной. Наилучших результатов удалось достичь странам, богатым энергоресурсами. Рост мог бы быть еще более внушительным, если бы не структурная неэффективность, которая  остается одной из главных проблем экономик стран региона. Хороший результат показали страны, хоть и не столь богатые природными ресурсами, но сумевшие не допустить значительного падения ВВП в первые постсоветские годы. В трех бывших союзных республиках: Украине, Молдове и Грузии в конце прошлого тысячелетия был допущен наибольший провал ВВП, и именно они за 25 лет практически так и остались на уровень 1990 года по объему ВВП.

Посткоммунистические трансформации в цифрах

Посткоммунистическая трансформация началась с экономического спада в 15-40 процентов ВВП в разных странах из-за нарушения внешнеэкономичеких связей. Главными факторами были: распад Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), организационная ломка структуры экономики, отток и перераспределение рабочей силы в неформальный сектор. Границы возникали повсюду, и предприятия, которые были созданы в рамках единой производственной цепи, оказались за одной или несколькими границами в течение ночи (Джанков и Фройнд 2002). [1].  Платежные системы были сломаны, и инфляция подскочила. За исключением Чехословакии, где переход к рыночной экономике происходил в целом упорядоченно, каждая из остальных 28 стран пережила годы экономического хаоса.

Пик падения пришелся на 1990-1995 годы. К 2000 году, т.е. через 10 лет после начала реформ, только в 4 странах был превышен уровень ВВП 1989 года – в Венгрии, Польше, Словакии и Словении. Польша – одна из самых успешных стран экс-соцлагеря – смогла за этот период увеличить свой ВВП на 27%. Для страны с невысоким  в то время уровнем подушевого ВВП этот результат нельзя считать слишком уж выдающимся. Большинство остальных стран с переходной экономикой к 2000 году не сумело восстановиться после реформ. Например, к 2000 году Латвия потеряла 36% ВВП, Литва –35% ВВП, Российская Федерация – 38% ВВП, Украина – 58% ВВП. Меньше всего из бывших советских республик пострадали те страны, где реформы проводились медленно: Узбекистан, Белоруссия, Туркменистан (в этой стране в 1990-2000 годах быстро росло население, поэтому по ВВП на душу населения спад был весьма глубоким). Для 26 переходных экономик средние потери ВВП на душу за 90-е годы составили 30%.

На сегодня три страны, а именно Украина, Молдова и Грузия, практически остались на уровне 1990 года.

ВВП на душу населения по паритету покупательной способности

По итогам 2015 года Чехия стала самой богатой посткоммунистической страной, с доходом на душу населения $32167. Провалы в доходах имели место лишь в первые годы переходного периода (1990-95), даже мировой финансовый кризис не сломал тенденцию к росту подушевого ВВП в этой стране.

Динамика роста в странах бывшего Советского Союза была неравномерной. Наибольшие результаты показали страны, богатые энергоресурсами, вследствие изменений условий торговли из-за роста цен на сырье после 2000 года. Доход на душу населения по паритету покупательной способности увеличился более чем в три раза в России (от $ 8012 в 1990 году до $ 24286 в 2015 году), Азербайджане (от $5502 до $17660), Туркменистане (от $5399 до $16498). Почти трехкратный рост зафиксирован также в Казахстане (от $8790 до $24451).

Экономика Азербайджана сократилась почти на 60% в основном в период Карабахского конфликта с Арменией в 1990-х годах. Ее активный рост начался в 1999 году с началом устойчивого подорожания нефти и газа. Сейчас экономика Азербайджана становится также более диверсифицированной: удельный вес постсоветских республик в его внешнеторговом обороте постепенно снижается. Тем не менее, экспорт энергоресурсов – не единственный, хотя и главный драйвер ее экономики. В последние годы двузначные темпы роста демонстрировали также строительство, банковский сектор и недвижимость. Структурная неэффективность остается одной из главных проблем этой экономики.

Почти половина трудоспособных жителей Туркменистана занята в АПК, ориентированном на производство хлопка и пшеницы. Тем не менее, удельный вес сельского хозяйства в ВВП Туркменистана – всего 7%. Основную же часть доходов страны обеспечивает экспорт нефти и газа. Многие годы рыночные реформы не проводились, хотя в последнее время наблюдается небольшое послабление госконтроля экономики, уровень ее зарегулированности все еще очень высок. Высокие темпы роста подушевого ВВП обеспечены нефтегазовой выручкой и крайне низкой базой сравнения.

Основу национального богатства Казахстана составляют внушительные запасы ископаемых энергоресурсов, а также других минералов и металлов – например, урана, меди и цинка. Подорожание в первой половине 2000-х сырьевых товаров, а также соседство с Китаем – основным их потребителем – позволило экономике страны ежегодно расти на 11-16% (по паритету покупательной способности) в этот период.

Всемирный финансовый кризис лишь однажды опустил этот показатель до 2% в год, после чего динамика реального ВВП вернулась к значениям, примерно в два раза меньше докризисных. [2].

Некоторые страны бывшего Советского Союза испытали гораздо меньшее увеличение доходов: например, Украина сейчас не намного богаче, чем была в начале переходного периода, с доходом на душу населения по паритету покупательной способности всего $7916, что соответствует 17-процентному увеличению по сравнению с 1990 годом, это самый низкий прирост среди стран этой группы. В годы независимости главным сдерживающим фактором экономического развития стало низкое качество и коррумпированность госуправления. Постоянное уклонение властей от структурных реформ и зависимость от энергоносителей сделали Украину чрезвычайно чувствительной к внешнеэкономическим шокам. В 2009-м ее экономика просела на 15%, что во время кризиса стало одним из самых масштабных в мире падний. И без того вялое восстановление от него сменилось рецессией в 2014 году. В постмайданный период Украина откатилась к уровню середины 2000-х по показателю реального ВВП.

Изначально слабо развитая инфраструктура Таджикистана серьезно пострадала во время гражданской войны 1992-1997 годов, что привело к резкому падению производства в промышленности и сельском хозяйстве. К концу конфликта подушевой ВВП был настолько низким, что даже после 17 лет роста со средними темпами 7-8% в год страна остается аутсайдером по этому показателю среди экс-республик СССР. За 1990-2015 годы среднедушевой ВВП этой страны вырос на 18%.

Более миллиона таджиков покинули страну в поисках работы – в основном они работают в России. Их денежные переводы составляют почти половину ВВП родной страны. Коррупция, низкое качество государственного правления, сезонные дефициты электроэнергии – неполный список проблем таджикской экономики. Последнюю из вышеперечисленных государство пытается решить строительством ряда гидроэлектростанций.

Экономика Молдовы также не оправилась после трансформационного шока. Подушевой ВВП по паритету покупательной способности за последние 25 лет здесь вырос на 21%.  Развитие страны в посткоммунистический период основывается на денежных переводах примерно миллиона молдаван, работающих в Европе, России и других постсоветских республиках. Ежегодные объемы их трансферов формируют до четверти ВВП Молдовы.

Грузия испытала наибольшее сокращение экономики по сравнению с другими экс-членами СССР после его распада из-за череды войн – гражданской, в Абхазии и в Южной Осетии. Главным драйвером стремительного роста Грузии в середине 2000-х были иностранные инвестиции, которые потекли в страну с началом реформ во всех сферах государственного правления. Наибольших успехов удалось достичь в борьбе с коррупцией, либерализации налогового и регуляторного законодательства. Темп развития нарушился в 2008 году, с этих пор ежегодные объемы ПИИ снизились вдвое. Подушевой ВВП по паритету покупательной способности за последние 25 лет здесь вырос на 62%[2].

Уровень и продолжительность жизни

За последние 25 лет жизненные стандарты в большинстве стран с переходной экономикой существенно возросли, хотя официальные данные по ВВП показывают гораздо более умеренные улучшения. В частности, зафиксирован огромный скачок в покупках автомобилей, туризме, элитном университетском образовании.

Ожидаемая продолжительность жизни увеличилась на 5 лет в среднем за последние четверть века в Восточной Европе, на 4 года на Балканах, и на 3 года в странах-выходцах из СССР. По сравнению со среднемировыми показателями это скромные результаты: начиная с 1990 года общая продолжительность жизни людей на Земле выросла на 6,2 года. Одной из основных причин такого значительного увеличения глобальной ожидаемой продолжительности жизни является уменьшение числа детей, умирающих в возрасте до 5 лет. По последним данным МОЗ, глобальная продолжительность жизни в 2015 году составляла 71,4 лет. Начиная с 1950 года, она растет в среднем на 3 года за десятилетие, за исключением 1990 года. Двадцать девять стран имеют среднюю продолжительность жизни 80 лет и выше. Ожидаемая продолжительность жизни превышает 82 года  в 12 странах: Швейцария, Испания, Италия, Исландия, Израиль, Франция и Швеция в Европейском регионе.

По данным МОЗ, средняя продолжительность в России в 2015 году составляет 70,5 лет. Меньше чем в России среди бывших союзных республик живут в Туркменистане - 66.3 лет, Узбекистане – 69,4 лет, Таджикистане – 69,7 лет, Казахстане – 70,2 лет. В тоже время в Словении, части бывшей Югославии, средняя продолжительность жизни составляет 80,8 лет.

Самые большие успехи были в снижении младенческой смертности, уровень которой сократился вдвое по всему региону. К 2015 году Словения имела более низкую детскую смертность, чем во Франции. Туркменистан, худший среди стран рассматриваемой группы, сократил детскую смертность с 90 случаев смерти на 1000 новорожденных до менее чем 50. Россия и Украина сократила детскую смертность в два раза, Болгарии и Румынии на 65 процентов, а в Венгрии и Польше на 80 процентов. Это, безусловно, самая успешная мера посткоммунистической трансформации. [1].

С 1993 года (первый год с полной статистики) до 2015 года, к примеру, в среднем среди посткоммунистических государств число автомобилей выросло до одного на каждые 3 человека с одного на каждые 10 человек. В Литве, Словении и Польше, в настоящее время существует больше автомобилей на одного человека, чем в Великобритании или Франции (ЕЭК ООН 2016 г.) [1]. По данным Мирового банка, в 2015 году обладателями мобильных телефонов являются в среднем 8 из каждых 10 жителей развивающихся стран, и их число постоянно растет. Даже среди тех, кто относится к нижнему квинтилю населения, мобильные телефоны имеются почти у 70 процентов. В 2015 году около 200 миллионов международных туристских поездок было осуществлено из посткоммунистических стран составило (World Bank 2016, [5]).

Заключение

В первые годы переходного периода экономисты обсуждали пути успешного перехода от плановой экономики к рыночной. Основная экономическая модель сводилась к: дерегулированию цен и рынков, макроэкономической стабилизации и приватизации государственных предприятий. Считалось, что эти шаги необходимы для достижения экономической свободы и экономического роста. Также строились новые государственные институты, способные к эффективной и прозрачной поддержке рынков.

Ранние экономические реформаторы призывали к радикальной стратегии  в качестве пакета макростабилизации, либерализации и институциональной политики трансформации, которые запускаются в одно и то же время, они имеют широкий спектр и осуществляются как можно быстрее. Лешек Бальцерович был самым видным сторонником этой точки зрения [3]. Стэнли Фишер добавил, что реформы должны были быть быстрыми. Причины для быстрой посткоммунистической трансформации также показаны в экономических моделях, впервые предложенных Андреем Шлейфером и Робертом Вишни [1].

Видные теоретики утверждали, однако, что создание рыночной экономики не требует быстрой приватизации предприятий. Корнаи, например, выступал за постепенную приватизацию, и считал, что государство должно выбрать ответственного владельца для запуска экономики. Питер Мюррелл (1992), Жерар Роланд (1994), и Джозеф Стиглиц (1994) также утверждали, что постепенность в приватизации и создание рыночных институтов позволило бы избежать политической реакции против реформаторов. По выражению Нобелевского лауреата Стиглица: "градуалистическая политика ведет к уменьшению боли в краткосрочной перспективе, большей социальной и политической стабильности, а также более быстрому росту в долгосрочной перспективе … В гонке черепахи и зайца, оказывается, что черепаха снова выиграла". [1]

И через 25 лет после распада СССР не утихают споры о необходимой скорости и последовательности экономических реформ. С нашей точки зрения, обе стороны были правы: страны, проведшие быструю приватизацию (например, Чехословакия и впоследствии Чешская Республика) и страны, выбравшие постепенность в приватизационных процессах (например, Словения) сумели достичь устойчивого экономического роста.

Примечание: использованные статистические показатели существенно отличаются как в национальной, так и международной статистике. Приведенные оценки и данные не являются официальной позицией Ассоциации.

Источники данных

1. Simeon Djankov and Owen Hauck. Economic and Political Freedoms Diverge in Eastern Europe. https://piie.com/system/files/documents/wp16-10.pdf
2. Рейтинг роста постсоветских экономик. http://forbes.net.ua/nation/1388984-rejting-rosta-postsovetskih-ekonomik#13
3. Бальцерович Лешек. Как это было. Стабилизация и реформы в Польше в чрезвычайных и нормальных политических условиях http://www.vestnik-evropy.ru/issues/as-it-was-stabilization-and-reform-in-poland-in-emergency-and-normal-political-conditions.html
4. В. М. Полтерович. К руководству для реформаторов: некоторые выводы из теории экономических реформ ЦЭМИ РАН и РЭШ. // Экономическая наука современной России, No.1(28), 2005, 7-24. http://ecsocman.hse.ru/data/456/937/1216/PolterRukDlyaRef.pdf
5. Цифровые дивиденды. Доклад о мировом развитии 2016. http://documents.worldbank.org/curated/en/224721467988878739/pdf/102724-WDR-WDR2016Overview-RUSSIAN-WebRes-Box-394840B-OUO-9.pdf
6. Экономический бюллетень о странах с переходной экономикой. Трансформация. http://siteresources.worldbank.org/INTDECBEYTRANEWLET/Resources/tr_ap00r.pdf
7. http://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.PCAP.PP.CD?view=chart
8. https://www.cia.gov/library/publications/resources/the-world-factbook/rankorder/2004rank.html
9. http://www.who.int/gho/publications/world_health_statistics/2016/en/