Межнациональные отношения

Межнациональные отношения стали катализатором распада СССР. Недавно они сотрясали Францию. Сегодня актуальны в России. Маленький карельский городок Кондопога оказался на первый взгляд неожиданно в центре общественного внимания. Здесь, как в зеркале, отразился ряд острых проблем, тревожащих страну: неконтролируемая миграция, всеобщая коррумпированность, непрофессионализм и беспомощность власти, быстро растущая ксенофобия.

Постоянно расширяющаяся трудовая миграция - общемировой процесс. Прецедент, созданный Бельгией в 50-е годы, когда в Западной Европе впервые, под влиянием нарастающего дефициат рабочих рук, были открыты границы для гастарбайтеров, быстро вызвал лавину последователей. Сегодня количество мигрантов в странах Евросоюза весьма внушительно, только в Германии их более 7 млн. - чуть ли не 10% ее населения.

Мигрант чаще всего бежит не от родной страны, а за счастьем, которое для него воплощается, как правило, в высоком уровне доходов и потребления. Поэтому местные жители, их привычки, культура часто становятся лишь досадной помехой, раздражителем для мигрантов с собственными традициями и жизненными устоями. Не все они готовы воспринять новое окружение безболезненно и покорно, не все могут и хотят анализировать прошлое и настоящее в своей жизни по критерию "лучше-хуже", не все изначально намерены влиться в старое европейское общество с его образом жизни и культурой.

Конечно, многие из мигрантов понимают, что в чужой монастырь со своим уставом не приходят. Такое добровольное или вынужденное понимание помогает им адаптироваться на новом месте, безболезненно войти в непривычную среду. Многие из них осознают, что по их поведению судят о народе в целом. М.Розанова когда-то предложила своеобразную, достаточно точную формулу: "Эмиграция - это капля нации, взятая на анализ". Мигрант вырабатывает, чаще инстинктивно, стратегию поведения, не раздражающую местное население и новое окружение, новый социум.

Такова сложившаяся за десятилетия норма поведения мигрантов в странах, испытывающих значительный их приток. Положение резко меняется, если в государственное устройство вмешивается коррупция. Нужда в обязательной подстройке к местному обществу и его образу жизни перестает быть безусловным императивом, характер и направленность адаптационных механизмов существенно меняются, действуя по-разному в разных частях миграционного сообщества.

Одна из главных претензий к приезжим южанам, высказанная задним числом жителями Кондопоги, - наглость и бесцеремонность поведения гостей, нашедших приют в Карелии. Даже по свежим откликам с места событий было ясно, что это относится не ко всем чеченцам. Однако инженеры, врачи, учителя, пусть и стоящие у прилавка, им не принадлежащего, и ведущие себя разумно и спокойно, в этом случае не определяют лицо мигранта. Зато уверенным хозяином чувствует себя держатель торгового места или рыночного ларька, не обременный излишней интеллигентностью, но добившийся особого расположения местной милиции и муниципальных чиновников.

Среди его покупателей много людей малообеспеченных, пенсионеров - в наших условиях наиболее беззащитных. Их недовольство качеством предлагаемого товара, обвесом и т.п. воспринимается хозяевами ларьков с раздражением как досадная помеха на пути к быстрому благополучию, ради которого они и бросили родные места. Власть не может не держать сторону такого мигранта, потому что для нее он, тем более, если находится на нелегальном положении, - щедрый подарок. Если миграции торговцев не будет, реальные доходы милиции, городских и муниципальных чиновников могут заметно снизиться.

Страны Балтии тоже широко пользуются продуктовыми рынками, в прибалтийских городах существуют многочисленные диаспоры южных этносов, в том числе и чеченского. Однако на рынках представители мигрантов не хозяйничают. Московские власти в начале 90-х годов объясняли москвичам вынужденную необходимость перейти к "этнократическому" упрвлению рынками заботой о наличии в рационе москвичей теплолюбивых фруктов. В Прибалтике же эти фрукты - того же происхождения - в 2 - 3 раза дешевле, чем в Москве, хотя должно бы быть наоборот: в Москве объем сбыта несравнимо больше. Объяснить это можно тем, что в Прибалтике нет повальной государственной коррупции, там полицейским и чиновникам в голову не придет заниматься поборами.

Сомневается ли кто-нибудь, что власти, если только пожелают, способны повернуть ситуацию хоть на все 1800 ? Чтобы это случилось, необходимо желание власти повыше. Тем же не досуг, да и "вертикаль" то ли не помогает, то ли мешает: ведь системой и технологией власти за последние 15 лет так никто и не занялся. Стоит ли удивляться результатам?

Коррупция, равнодушие населения, бессистемная власть - вот что надо в первую очередь менять, чтобы прекратились антимигрантские волнения и криминальные выступления. Однако самое печальное и тревожное - то, что они еще по-настоящему и не начинались, как не начиналась и настоящая трудовая миграция. Впрочем она, учитывая пример Европы и демографические проблемы России, не за горами. Пока в той же Кондопоге мигранты составляют менее 1% населения. Что случится, если их станет 3 или 5%?

Избавляться от мигрантов - желанный для многих и как будто "патриотически" окрашенный выход - глупо и непродуктивно. Если уедут таджики, некому будет убирать московские дворы; без украинцев некому будет водить автобусы и троллейбусы; без молдован остановятся стройки и подземные ремонтные работы. Москвичи (питерцы, тамбовцы) не заменят продавщиц, медсестер, уборщиц. Услуги и стоимость жизни вздорожают, как и налоги. Вместе с тем труд гастарбайтеров может быть и источником ксенофобии, как, например, в Германии, много лет не выходящей их высокой безработицы, что, кстати, во многом объясняет успехи неофашистов на выборах в земельные парламенты.

Распространенность и степень накала антимигрантской ксенофобии в России еще не достигли западноевропейских масштабов. Это, видимо, успокаивает, да и власть пока не решила, не приберечь ли угрозы ксенофобии (или саму ксенофобию) в качестве "страшилки" на декабрьских выборах 2007 г., как жупел коммунистов был использован в 1996 г.

И еще один немаловажный аспект миграционной темы. Для населения многих бывших союзных республик Россия стала центром притяжения. Такое положение характерно для многих бывших империй. Россия же не была империей в обычном смысле слова, но она играла объединяющую, материнскую роль для многих народов Советского Союза. Поэтому нет причины смотреть на поток приезжих с негодованием и тем более с враждебностью - наоборот, следует, наверное, испытывать по этому поводу чувства радости и удовлетворения, а к приезжим с бывших советских окраин относиться не как к чужакам, а как к равным, бывшим советским людям. Да и у них, в отличие, например, от китайцев, есть юридическое основание стать гражданами России: ведь она официально объявила себя преемницей СССР.

Руслан Гринберг