Пути реформирования мировой валютно-финансовой системы
Народы бывшего СССР отмечают ныне двадцатилетие СНГ. Так что символическим стал прошедший 3 сентября в столице Таджикистана юбилейный саммит Содружества. Председательствующий Э. Рахмон заявил, что интеграционное объединение служит хорошим примером взаимодействия стран- членов. Д. Медведев подчеркнул, что не видит альтернативы содружеству как структуре, объединяющей государства постсоветского пространства.
Однако праздничная атмосфера не помешала президенту Украины В. Януковичу напомнить об очередном "газовом конфликте" и обвинить Москву в стремлении загнать партнера в угол. Д. Медведев не остался в долгу: подход украинского руководства он назвал иждивенческим и пригрозил экономике соседа "тяжелыми последствиями". Свое недовольство уровнем поддержки со стороны Москвы продемонстрировал и белорусский президент А. Лукашенко, не приехавший в Душанбе. Не почтили саммит также президенты Азербайджана и Узбекистана.
Стало быть, живучи и исчезнувшие было страхи по поводу русского диктата, и неутихающая борьба центростремительных сил с центробежными. В результате экономическая интеграция на пространстве бывшего СССР все больше переходит в компетенцию ЕврАзЭС. Там набирает обороты Таможенный союз (Россия, Белоруссия, Казахстан), тогда как Зона свободной торговли – проект Исполкома СНГ – в очередной раз подвергается бесплодной пока "перезагрузке". Всему этому есть причины, в том числе исторические.
После провала путча 1991 г. победили, к сожалению, не демократия и гуманизм, а безответственное властолюбие элит и благодушное легковерие народов: наивная вера в то, что все хорошее, созданное при советской власти сохранится, а к этому добавятся все преимущества независимости, демократии и рынка. Вскоре, однако, выяснилось, что преимуществами советского типа общежития народов придется пожертвовать, как, впрочем, и социальными достижениями "реального социализма". В обмен же получили капитализм раннего периода с его ярко выраженной антисоциальной и плутократической сущностью. При этом положение усугублялось разрушением единого хозяйственного организма, что нанесло вред всем: просто одним стало хуже, другим – еще хуже. Не сразу пришло осознание, что нужно находиться в более или менее крупном едином экономическом пространстве, чтобы иметь преимущества экономии на масштабах и емкие рынки сбыта.
А ведь сразу после Беловежья будущее казалось лучезарным: сохранение и единого экономического пространства, и единой валюты, и никаких барьеров и перегородок. На самом же деле был сделан роковой шаг. Невольно вспоминается великий Гете: "Мы вольны в выборе первого шага, но всегда рабы – второго". В общем, разрушение Союза запрограммировало фрагментацию некогда единого народнохозяйственного комплекса.
Весьма мощными оказались и иные субъективные причины. Россияне в подавляющем большинстве были опьянены внезапно полученной свободой, и в результате, не выдержав ее бремени, разочаровались в том, кто ее дал. Классического же популиста и властолюбца посчитали чуть ли не сверхчеловеком, который быстро приведет всех к благосостоянию и счастью. Его советники, в том числе и зарубежные, внушили ему, что республики от России никуда не денутся – "сами приползут", и не надо беспокоиться на этот счет. Это тоже большая ошибка.
Я твердо убежден, что Советский Союз (за исключением стран Балтии) вполне мог бы быть сохранен, став демократическим, рыночным и социальным государством, и первый шаг в этом направлении сделал М. Горбачев. Вспомним проект нового Союзного договора (ССГ), который был бы подписан, если бы не путч. За Центром там оставались только внешняя политика, денежный печатный станок и инфраструктурные отрасли, а все остальное отдавалось в руки союзных республик. Но "пассионарным интеллектуалам" и местной номенклатуре этого уже было мало. В результате восторжествовала установка: "Лучше быть у мухи головой, чем у слона хвостом". Эти "вожди" и решили дело.
С 1992 г. до недавнего времени все страны СНГ по отношению к России жили по формуле, которую очень точно определил академик А. Некипелов: "Максимум экономических выгод при минимуме политических обязательств". Сегодня, похоже, приходит понимание того, что будущее – в интеграционных образованиях. Не хочется сглазить, но вроде бы начинает действовать на практике Таможенный союз, что открывает широкие перспективы для настоящей интеграции.
Многое по-прежнему зависит здесь от России, которая должна стать инициатором широкой комплексной модернизации стран СНГ. При этом важно добиваться того, чтобы стратегии модернизации в России и странах Содружества были совместимыми и скоординированными. Россия может и должна инициировать согласованную модернизацию экономики стран Содружества, т.е. синхронизированную по целям, приоритетам и механизмам реализации.
При этом надо понимать, что интеграция сопряжена с издержками, а лидерство в ней с еще большими издержками. И хотя в краткосрочном плане это действительно затраты, зато в долгосрочном – уже выгоды, многократно увеличенные в рамках СНГ.
Как бы то ни было, недопустимо обращаться с партнерами по интеграции снисходительно. Синдром Старшего брата, а также "теория обузы" с большим трудом сдают позиции в российском правящем доме, который предпочитает инвестировать в американские ценные бумаги, а не в структурную и интеграционную политику как важнейшие рычаги модернизации и самой России, и всех стран – участниц СНГ.
Модернизация Содружества потребует, конечно, значительных вложений в зоны "фактической солидарности", – по оценкам ИЭ РАН, до 10–15 млрд долл. ежегодно. Иначе не создать общего рынка инновационных продуктов и машиностроения (совместно с Белоруссией и Украиной), общего рынка газа и нефтяных продуктов (совместно с Азербайджаном и Туркменистаном), общего рынка сельскохозяйственных продуктов (совместно с Украиной, Белоруссией и Казахстаном), рынка цветных и редкоземельных металлов (совместно с Узбекистаном и Киргизией). Россия должна взять на себя большую долю соответствующих затрат. Это не приватизация активов стран содружества российским капиталом, это способ поднять экономическую солидарность и интеграцию на качественно другой уровень.
Можно, конечно, из "Северного потока" сделать рычаг давления на страны – транзитеры нефти и газа, но это контрпродуктивно. Только оставаясь на позициях равноправного партнерства, можно преодолеть комплекс страха народов и элит перед большим соседом. Наконец, со страхами относительно укрепления позиций России на постсоветском пространстве должны проститься и на Западе. Евразийская консолидация реально направлена не против кого- то, а на благо почти случайно "разбежавшихся" народов …
Руслан Гринберг
