Армения и Азербайджан: ускользающий мир
Сергей Маркедонов, к.и.н., ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор журнала «Международная аналитика», эксперт РСМД
Декабрь надежды
Под занавес уходящего 2023 года в прогнозах о скором подписании мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном не было недостатка. Баку и Ереван обменяли военнопленных, демонстрируя тем самым укрепление не в теории, а на практике мер доверия. На сайте премьер-министра Никола Пашиняна было размещено совместное заявление его собственного аппарата и администрации президента Ильхама Алиева. В этом документе недвусмысленно утверждалось, что два государства «согласны с тем, что существует историческая возможность достичь долгожданного мира в регионе». Фундаментальной основой такого соглашения назывались принципы взаимного уважения национального суверенитета и территориальной целостности договаривающихся сторон.
Во-первых, к этому моменту непризнанная Нагорно-Карабахская республика (НКР) заявила о своей самоликвидации. Впоследствии, за неделю до новогодних торжеств, в СМИ и социальных сетях была распространена информация о «недействительности» этого решения, но ни к каким политическим последствиям оно не привело. Однако руководство Армении не оказало никакой поддержки данной инициативе. Более того, в течение нескольких месяцев Никол Пашинян неоднократно заявлял о признании азербайджанского суверенитета над карабахскими землями. И не просто констатировал этот факт, а даже выражал готовность скорректировать Декларацию о независимости и Конституцию республики на предмет удаления из текстов этих документов всяких намеков на «миацум» (государственное единство Армении и НКР).
Во-вторых, стремление Баку и Еревана к установлению мира получало поддержку со всех сторон одновременно. В условиях «холодной войны- 2.0.» трудно обнаружить хоть какую-то проблему, которая сближала бы подходы России и Запада. Однако армяно-азербайджанское урегулирование стало таким пунктом парадоксального консенсуса. И совместное заявление аппарата Пашиняна и администрации Алиева получило голоса поддержки из Москвы и Вашингтона, Парижа, Брюсселя и Анкары. Таким образом, фактор геополитической конкуренции в процессе мирного урегулирования застарелого этнополитического конфликта был, если не снят, то минимизирован. Сегодня это невозможно представить себе даже в самых оптимистичных сценариях по Абхазии, Южной Осетией или Приднестровью.
В-третьих, продвижение к миру не встречало какой-то жесткой внутриполитической оппозиции ни в Азербайдажне, ни в Армении. И если в первом случае все более или менее понятно, восстановление территориальной целостности воспринимается азербайджанцами (даже оппозиционно настроенными) с воодушевлением, то во втором — ситуативными союзниками властей являются общественная фрустрация и усталость от конфликта. Даже деарменизация Нагорного Карабаха не вызвала сколько-нибудь внятного протеста в республике, которая во многом выросла из митингов, пикетов акций гражданского неповиновения. В любом случае мирной повестке Пашиняна его оппоненты ничего кроме высказываний в социальных сетях и в телеграм-каналах противопоставить не могли.
Таким образом, к началу 2024 года, казалось бы, имелись все предпосылки для развязки конфликта, который стал одним из триггеров распада СССР, а затем и геополитической дестабилизации Кавказского региона.
И январь разочарований
Однако прошли новогодние торжества, а количество оптимистических прогнозов и заявлений так и не перешло в качество. Помощник президента Азербайджана, заведующий отделом администрации президента по вопросам внешней политики Хикмет Гаджиев 4 января 2024 г. констатировал, что между сторонами имеется значительный прогресс по тексту мирного соглашения, но при этом остается «несколько нерешенных вопросов».
Создается ощущение, что мирный процесс пробуксовывает. С одной стороны, Баку и Ереван все время апеллируют друг другу, призывая рассмотреть очередной пакет предложений и должным образом отреагировать на него. В качестве доказательства продвижения к долгожданному мирному договору приводится и факт установления канала прямой коммуникации между министерствами иностранных дел двух стран. С другой стороны, Азербайджан и Армения снова обмениваются публичными уколами. Так премьер-министр Никол Пашинян предложил Ильхаму Алиеву подписать «пакт о ненападении», мотивируя свою инициативу тем, что согласование финального соглашения о мире может затянуться. Ожидаемо, что эта идея была встречена Баку в штыки, ее оценили как очередную попытку потянуть время в надежде на более выгодные для Еревана обстоятельства.
Разумеется, дискуссии между представителями Армении и Азербайджана происходят не в вакууме. И Россия, и Запад пытаются повлиять на ход мирных переговоров. Начало 2024 года было омрачено серией дипломатических скандалов между Азербайджаном и Францией.
Надо сказать, что Баку и Париж, в отличие от Москвы и Еревана, никогда не были стратегическими союзниками. Между тем в отношениях между Россией и Арменией наметилось серьезное охлаждение. Де-факто армянское руководство обвиняет РФ в недостаточном выполнении союзнических обязательств во время военно-политических обострений между второй и третьей карабахскими войнами, тогда как российская сторона настаивает на том, что отказ от поддержки НКР — суверенное право и геополитический выбор властей Армении. На этом фоне 1 февраля Армения официально присоединилась к Международному уголовному суду (МУС), который чуть менее года назад выдал ордер на арест президента России Владимира Путина. Впрочем, не МУСом единым! Армянские власти заметно активизировали дипломатические контакты с государствами «коллективного Запада». Спецпредставитель генсека НАТО по Южному Кавказу и Центральной Азии Хавьер Коломина во время очередного посещения Еревана в январе 2024 года (к слову сказать, седьмому по счету за последние два года) даже выразил удовлетворение теми изменениями внешнеполитического курса, которые были предприняты в последнее время руководством Армении. Таким образом, налицо попытки команды Никола Пашиняна найти «сдержки и противовесы» в лице США, Франции, Евросоюза российскому влиянию, включая и процесс урегулирования армяно-азербайджанского конфликта.
В поисках оптимальной скорости
В чем же причина очередной стагнации мирного процесса? Возможно ли его ускорение, и какие риски оно несет? Прежде всего стоит иметь в виду, что чрезмерный оптимизм в оценках перспектив мира между Арменией и Азербайджаном был вызван «карабахским детерминизмом», то есть представлением о том, что статус спорного региона является важнейшим элементом этнополитического конфликта. Принижать значимость этого фактора не представляется возможным. Однако не стоит забывать, что и до 2023 года, и после него из политической повестки никуда не делись ни проблемы демаркации-делимитации армяно-азербайджанской государственной границы, которая отнюдь не ограничивается карабахскими землями, ни вопросы трансформации армянского национально-государственного проекта. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. он мыслился, как «миацум», единство «большой Армении» и бывшей Нагорно-Карабахской автономной республики. Но признание азербайджанского суверенитета над самопровозглашенной НКР и ее (само)ликвидация вне зависимости от воли и интереса Ильхама Алиева и его команды предполагает фундаментальную переоценку внутри- и внешнеполитической идентичности армянского государства.
В этом контексте важно понимать, что карабахский фактор исчез из повестки урегулирования, но в ней (говоря словами Хикмета Гаджиева) среди «нескольких неразрешенных вопросов» остались такие, как территориальная конфигурация двух государства в новых их очертаниях и гарантии их последующего соблюдения. Здесь, конечно же, наиболее чувствительный вопрос — наземная коммуникация между азербайджанским эксклавом Нахичеванью и западными регионами прикаспийской республики. Для Еревана категорически неприемлема «коридорная логика», то есть принципы экстерриториальности для связи между двумя частями Азербайдажна. Баку же считает, что противоположная сторона искусственно раздувает проблему. В Армении особо опасаются того, что уступки по Карабаху не станут последними, и соседнее государство пополнится новыми землями за армянский счет.
В новых условиях Азербайджан стремится к камерному формату урегулирования (двусторонний формат переговоров, если не с полным исключением посредников, то с их минимальным вмешательством). Ереван же заинтересован в обратном — во внешних гарантиях. Правда, на фоне охлаждения с Москвой команда Пашиняна не слишком успешно пытается обеспечить их за счет наращивания кооперации с западными партнерами. Для Баку крайне важно раз и навсегда заблокировать возможности для национально-территориального реванша. Отсюда и требования к Еревану не только договориться о демаркации-делимитации границы (вопрос Карабаха азербайджанская сторона считает полностью закрытым), но и добиться от армянской стороны корректировок основополагающих законов государства. В ходе встречи с генеральным секретарем Межпарламентского союза Мартином Чунгонга, которая состоялась 1 февраля 2024 г., президент Ильхам Алиев эту цель четко и недвусмысленно сформулировал. Впрочем, в той или иной степени она и ранее звучала из уст высших представителей Баку.
Парадоксальным союзником азербайджанского лидера в этом деле становится и Никол Пашинян, по словам которого, если государственная политика Армении будет руководствоваться и основываться на решении о воссоединении между его республикой и Нагорным Карабахом, «мира никогда не будет». Однако процессы (пере)утверждения национально-государственной и внешнеполитической идентичности не решаются за один день. И отказаться от Карабаха уже не на полях сражений, а на ниве конституционного реформаторства — дело заведомо более сложное. Фактически ценой мира с Азербайджаном станет переучреждение национальной государственности, а это масштаб не сравнимый с уступками нескольких тысяч квадратных километров. И в настоящее время мы видим болезненную реакцию представителей армянского медиасообщества и политикума на идентитарно-конституционные иницативы Пашиняна. Показательно, что исполнительный директор Общественного радио Армении Гарегин Хумарян даже извинился перед своей аудиторией за то интервью с Пашиняном, в котором премьер предложил отказ от Декларации независимости от 23 августа 1990 г. В феврале 2024 г. также заметно активизировалась оппозиционная платформа «Айякве» («Армянское голосование»), а ее координатор Аветик Чалабян обвинил власти в попытке конституционного переворота. Открытым остается вопрос, способны ли критики властей на создание действенной внутри-и внешнеполитической альтернативы. Но факт остается фактом: действия Пашиняна создают точки напряжения внутри Армении.
Осознавая это внутриполитическое обременение, руководство Армении не спешит с подписанием мира, тогда как у Азербайджана совсем другие представления о геополитических скоростях. В Баку хотят максимума от имеющегося выигрыша «здесь и сейчас», не желая рассматривать всерьез возможные негативные сценарии, как когда-то, в середине 1990-х – начале 2000-х гг., их не рассматривал для себя и Ереван. Риторический вопрос, насколько надежным станет мир, основанный на принуждении и силовом решении.
Пока же Баку и Ереван ищут оптимальный скоростной режим в достижении мира. Но уже сейчас очевидно, что устойчивый мир не будет тождественен одному или целой серии подписанных документов.
РСМД. 08.02.2024
