И Россия, и Китай – мощные самодостаточные государства, которым сегодня выгодно сотрудничать и быть зависимыми друг от друга

22 марта 2023 г. завершился визит председателя КНР Си Цзиньпина в Москву. РСМД в цикле интервью с ведущими учеными-международниками представляет экспертные оценки достигнутых на переговорах договоренностей и перспектив развития отношений России и Китая. О глобальном значении визита, взаимоотношениях России и Китая в контексте противостояния с Западом, экономической взаимозависимости двух держав и проблемах приграничного сотрудничества рассказывает академик РАН, зам. председателя регионального отделения ДВО РАН, член РСМД Виктор Ларин.

— Какое значение завершившийся визит Си Цзиньпина в Россию имеет для двусторонних отношений? Насколько прочны российско-китайские связи?

— Визит имеет скорее глобальное значение: в нынешнем противостоянии он символизирует формирование коалиции, вокруг которой будут сплачиваться силы, заинтересованные в строительстве нового мирового порядка. Для России, безусловно, этот визит очень важен, потому что он показал, что в лице Китая она может рассчитывать на надёжного, долгосрочного партнера, с которым есть общие интересы, можно строить совместные планы и противостоять внешнему давлению. С точки зрения взаимодействия в области экономики, визит не внес принципиальных изменений. Все, что говорилось об экономике в его рамках, говорилось и раньше, поэтому все будет зависеть от того, насколько сказанное будет применяться на практике, насколько люди, отвечающие за реализацию принятых решений, готовы и заинтересованы в этом.

На данном этапе и в обозримой перспективе есть внутренние и внешние основы для того, чтобы считать российско-китайские связи прочными, взаимовыгодными и в какой-то степени дружественными. Такими основами являются прежде всего общая граница, а также общий враг, который хочет нас уничтожить. Встреча показывает, что расчеты Запада на нашу цивилизационную «непохожесть» и то, что ее можно трансформировать в конфликт между Россией и Китаем, попытки подогревать этот конфликт, не оправдались. Москва и Пекин, несмотря на то что мы разные с точки зрения культуры, куда более похожи друг на друга, чем многим кажется. Во-первых, это две яркие, самобытные цивилизации, которые показали свою устойчивость перед внешним воздействием. Китайская цивилизация более мягкая, податливая, наша — более «упертая», но, в любом случае, есть что-то общее. Во-вторых, это присущее России и Китаю чувство самоуважения и умение ценить свою историю, какой бы горькой она иногда ни была. Также важно упомянуть многонациональный характер России и Китая: немного государств с таким большим количеством народов, национальностей. В Европе в одной стране не могут ужиться два-три народа, а у нас с Китаем более полусотен-сотни народов. И, наконец, существует горький опыт конфликтов между Россией и Китаем и выводы, которые показывают, что от этих конфликтов выигрывает только третья сторона.

Я не разделяю тезисов о вечной дружбе, это политический слоган, я сторонник совпадений интересов, и интересы России и Китая сегодня совпадают в очень многих областях: среди них видение мира, общее представление о справедливости, общее представление о законах, по которым должно жить человечество. Это нас объединяет и позволяет говорить о хорошей платформе для строительства отношений в будущем.

— Что приобрел, а что потерял Китай в контексте текущего кризиса отношений России с Западом?

— Китай приобрел возможность выстраивать собственную глобальную повестку. Он начал строить свою глобальную повестку с 2012–2013 гг. Одним из первых элементов стала инициатива «Один пояс, один путь», на которой Пекин опробовал целый ряд инструментов для расширения своего влияния. Кризис отношений России и Запада показал истинное лицо Запада, позволил многим в Китае понять, что из себя представляет настоящий Запад и как он относится не только к России, но и к Китаю. Кризис подтолкнул Китай к формулированию своей глобальной повестки: были выдвинуты Инициатива глобальных цивилизаций, Инициатива глобальной безопасности, Инициатива глобального развития. Китай в данных условиях смог не только актуализировать свою глобальную повестку, но начал ее активно продвигать. В конце 2022 – начале 2023 гг. мы видим целый ряд действий, где Китай себя позиционирует себя как мирового лидера, конструктора нового мирового порядка. Китай приобрел надежного партнера в лице России, потому что у большей части политической элиты России иллюзии относительно Запада рассеялись. Сейчас есть понимание, что к Китаю нужно относиться по-другому: это реальная сила, влияние которой в мире растет, и с ней нужно работать. С этой точки зрения мне кажется, что те колебания в России, которые существуют относительно Китая, «поворота на Восток», сегодня ослабли. Честно говоря, я не вижу, что Китай потерял из-за этого кризиса. Он, например, получил поставщика энергоресурсов в лице России. В отношении Китая у Запада сейчас сдержанная политика, потому что они понимают, что навредят больше себе, чем Китаю. С начала СВО риторика Китая в отношении США ужесточается.

— Если говорить о «повороте на Восток», какой, с Вашей точки зрения, должна быть роль Дальнего Востока и в целом Тихоокеанской России в этом процессе? Может ли текущая ситуация как-то способствовать ускорению развития сотрудничества между регионами?

— Конечно, роль Дальнего Востока или Тихоокеанской России в этом повороте должна быть ключевой. Кроме признания этой роли пока ничего не делается. Проблема заключается в том, что нет идеологии у такого сотрудничества и у «поворота на Восток», сегодня роль Востока по-прежнему недооценивается. Можно рассмотреть недавно подписанное Совместное заявление Президента Российской Федерации и Председателя Китайской Народной Республики о плане развития ключевых направлений российско-китайского экономического сотрудничества до 2030 г., сейчас будет готовиться план его реализации. Каким он будет и кто его будет разрабатывать? К сожалению, все ранее разработанные планы не реализовывались. В Москве и на Дальнем Востоке разные цели, идеи, смыслы, и это противоречие приводит к бездействию. Увеличение поставок газа через Приморский край не означает «поворот на Восток». «Поворот на Восток» должен заключаться в том, что Россия становится азиатской державой и в смещении интересов России на Восток, но пока этого изменения нет. Теоретически можно говорить о «повороте на Восток», однако вопрос в том, насколько серьезно центр воспринимает свою периферию. Является ли она колонией центра, или же необходимо развивать эту территорию как полноправную часть своей страны?

— Какие проекты или инициативы, с Вашей точки зрения, могли бы помочь в реальном «повороте на Восток»?

— Должна быть установка со стороны государства, потому что политический, финансовый, организационный ресурс находится у государства. Есть интересы Российского государства, а есть интересы территорий. Закономерно, что интересы государства всегда побеждают, и как найти разумный компромисс — это главная проблема сегодня. Выдвигается много проектов, например, транспортные коридоры, Приморье-1, Приморье-2. Ведется много разговоров, однако с точки зрения Российского государства и бизнеса это малоинтересно.

— Как Вы оцениваете риски усиления зависимости России от Китая?

— Первый вопрос — экономическая зависимость. Мы сейчас сформировали энергетическую зависимость Китая от России, и при прерывании этого моста мы, конечно, потеряем часть доходов, но ведь тогда рухнет часть и китайской промышленности. Второй вопрос — политическая зависимость. И Россия, и Китай — мощные самодостаточные государства, которым сегодня выгодно сотрудничать и быть зависимыми друг от друга. С исторической точки зрения Россия имеет больший и более успешный опыт противостояния внешнему давлению, чем Китай. С этой точки зрения, Китаю есть много чему поучиться у России, в том числе стойкости. Не надо бояться зависимости, если она в наших интересах. Таким образом, нужно говорить о том, как можно лучше, дольше, эффективнее соединять наши общие интересы, искать общие точки соприкосновения.

С точки зрения развития приграничных территорий, проблемы в кооперации на протяжении последних десяти лет касаются не только России, но и Китая. Не подчеркивается в обсуждениях, связанных с последним визитом, скоординированность, а ведь мы сейчас очень нуждаемся в координации. У приграничных территорий очень много взаимных проблем. Если посмотреть на характер экономических и социальных связей, то для приграничных территорий это очень важно. Люди, живущие у границы, понимают, как важно и выгодно для нас сотрудничество с Китаем.

Беседовал программный координатор РСМД Лев Панин

РСМД. 23.03.2023