Михаил Горбачев. Уроки и предостережения
Умер Михаил Сергеевич Горбачев. Буквально за месяц до его кончины я был у него в больнице. Мы смогли немного поговорить… И сегодня, когда он ушел, хочу, как бы продолжая наши с ним беседы, поделиться своими мыслями о том, что им сделано для страны и мира и какие уроки из этого следовало бы учесть будущим реформаторам. Ведь совершенно очевидно, что рано или поздно в России вновь появится шанс демократизировать страну. И хотелось бы, чтобы этот шанс не был утрачен, как это случилось с первым (Февральская революция 1917 г.) и вторым (перестройка 1985 г.).
Сначала о сделанном. Много об этом уже сказано и написано, а будет еще больше. Назову только два, на мой взгляд, уникальных и самых огромных достижений Михаила Сергеевича. Первое – свобода для соотечественников. Второе – освобождение от страха перед ядерной войной всех жителей Земли.
Где-то в середине прошлого века знаменитый Б. Шоу, озабоченный огромным отставанием этического прогресса человечества от его научно-технических достижений, с горечью заметил: «Мы уже научились летать, как птицы и плавать как рыбы; осталось научиться жить как люди». Именно этому благородному делу посвятил свою жизнь М. Горбачев, который как никакой другой политик в новейшей истории смог реально «очеловечить» страну и мир. Пусть не надолго, но разве его «новое мышление» как и освободительная перестройка, не являются уникальным опытом практического воплощения идеи «жить как люди»? Покончив с советским тоталитаризмом и сделав все возможное для оздоровления морально-нравственного климата в стране, он показал миру и нам, каким образом можно устроить жизнь граждан без авторитарного порядка, без политического насилия, без барско-холопского отношения друг к другу, и главное – без страха перед собственной властью и остальным миром.
Вот и теперешняя Россия, несмотря на растущий авторитаризм власти, заметно отличается от той страны, какой была в догорбачевские времена, когда даже нынешнее пространство свободы казалось невозможным. Затоптаны не все посеянные им семена свободы. И я верю, что перестройка так или иначе, рано или поздно, в том или ином обличье, будет обязательно продолжена. Состоится и ренессанс «нового мышления», если гомо сапиенс и впрямь станет разумным.
Теперь кратко об уроках. Главный из них, на мой взгляд, состоит в том, что политическая целесообразность, какой бы необходимой она ни казалась в данный исторический момент, в принципе не может быть важнее преданности демократическим институтам. Иначе – возрождение автократии, как это и случилось в нашей стране. Нельзя забывать, что политики, считавшие и считающие себя сегодня демократами, кто вольно, а кто в силу магического мышления, в постгорбачевское время сделали все для того, чтобы Россия вернулась к, так сказать, законному единовластию. Когда стало ясно, что в честных выборах они утратят власть и, скорее всего лишатся сочных результатов приватизации (кстати, самой несправедливой из тех, что проходили в мировой истории), было решено в порядке исключения не допустить смены власти любой ценой. И конечно, все это делалось «во имя дальнейшего демократического развития России».
Помню, какое трогательное единство проявилось тогда между правительством младореформаторов и либеральными СМИ, которые перед президентскими выборами в 1996 г. открыто встали на сторону «временно» жуликоватой власти. Более того, многие из них даже гордились этим. Никогда не забуду поразившую меня фразу известного тележурналиста, торжественно заявившего тогда, что Б. Ельцин одержал победу на выборах, так как «московские журналисты пожертвовали своим профессиональным долгом ради гражданского».
А вообще-то, утрата очередного шанса на демократизацию России началась с расстрела парламента, неспособности Б. Ельцина достигнуть компромисса с законодательной властью и окончилась созданием суперпрезидентской Конституции. Тут хочется вспомнить слова Дж. М. Кейнса: «Сумасбродные политики, стоящие у власти, имеют гораздо большее значение в истории, чем принято думать». К слову, это, в сущности, подтверждает и сам Б. Ельцин, в мемуарах которого есть такой пассаж: «Помню, как мы со Львом Сухановым [его помощник был тогда] впервые вошли в кабинет Воротникова, бывшего председателя Совета Министров РСФСР. Кабинет настолько огромный, что Лев Евгеньевич сказал: «Смотрите, Борис Николаевич, какой кабинет отхватили». Ну и что – подумал я, ведь мы не просто кабинет, целую Россию отхватили».
Отхватить-то отхватили, но осчастливить, как обещали, не удалось. Получилось так, что свободу-то люди получили, но приход рынка не только не дал желаемого процветания, но еще и ухудшил материальное положение большинства. И это не могло не вызвать массового презрения россиян к демократии и рынку.
Справедливости ради надо заметить, что этому активно способствовал и такой объективный фактор, как «дух времени». Каждая эпоха имеет собственный. Совершенно очевидно, что М. Горбачев начал перестройку в неподходящее время. Но, как известно, «времена не выбирают, в них живут и умирают»…
Это в 1950–1960-е годы дух времени был таким, что миром правило желание справедливости. Свобода тоже была важной ценностью, но все же – на втором месте. Кстати, Михаил Сергеевич пишет в своей книге «Декабрь-1991. Моя позиция», что хорошо бы проводить реформы именно в такое время. Хотя бы потому, что мы традиционно и любим, и ненавидим Запад, но почему-то всегда уверены: именно он знает, как надо делать. И потому прислушиваемся к нему. А именно в те годы Запад был социальным, социал-демократическим.
Неслучайно именно тогда появилась и стала распространяться установка на построение социализма с человеческим лицом. Вспомним реформы А. Дубчека в Чехословакии, и в других соцстранах – Польше, Венгрии... Безусловно, М. Горбачев был страстным сторонником этого направления. Если бы реформы начались в то время , кто знает, как бы все обернулось… Во всяком случае дух времени тех лет позволял построить мир на господствовавших в те годы позициях равенства, справедливости и свободы.
Но, увы, наши реформы начались в тот момент, когда в мире безраздельно господствовал индивидуализм с его безоговорочным признанием всемогущества рынка, что и сыграло с Россией злую шутку. Вышли из моды те, кто знал: если рынок не регулировать, то он обогатит лишь немногих и создаст массовую бедность. Что, собственно, и произошло в нашей стране. И та несправедливость, которая сложилась у нас в стране – в значительной мере результат воспеваний одной лишь свободы. Есть, кстати, известное выражение М. Фридмана: если вы выбираете свободу, у вас будет справедливость, но если выбираете справедливость, у вас не будет никакой свободы. Оказалось, что это неверно. На самом деле – это две разные и равные ценности. И это еще один урок М. Горбачева.
Сегодня весь мир, и Россия в том числе, стоят на пороге фундаментальных изменений. И если мы действительно хотим устроить более или менее приличную жизнь на планете и в нашей стране, ничего лучше не придумано, чем демократический порядок и социальная рыночная экономика. Только теперь она должна быть еще и экологичной. Так что нет никакой разумной альтернативы, кроме той, которую представлял и воплощал Михаил Сергеевич Горбачев. А самое точное ее название – «общество с человеческим лицом». Такие проекты не стареют…
Руслан Гринберг
