Контуры политики администрации Дональда Трампа в регионах Закавказья и Центральной Азии
Нана Гегелашвили, к. полит. н., руководитель Центра региональных проблем Института США и Канады РАН
Новая администрация США будет уточнять свое отношение к странам постсоветского пространства в целом и к странам Закавказья и Центральной Азии в частности. Это будет зависеть, во-первых, от того, как будут складываться российско-американские отношения, что, в свою очередь, будет определяться тем, на каких условиях может быть урегулирован кризис на Украине и будет ли готова Россия принять их. Во-вторых, не менее важна для развития будущих российско-американских отношений готовность Вашингтона признать постсоветское пространство сферой особых интересов Москвы. Это тесным образом коррелируется с еще одним вопросом — смогут ли сами страны постсоветского пространства принять этот факт как данность.
Представляется, что у новой администрации США не будет особого желания сильно откладывать урегулирование украинского кризиса, финансирование которого потребует жесткого контроля за расходованием американских средств, выделенных Киеву. По крайней мере, об этом свидетельствует недавнее выдвижение Д.Трампом кандидатуры члена палаты представителей Конгресса США, республиканца Майкла Уолтца на должность советника по национальной безопасности, подвергавшем сомнению необходимость выделения ресурсов Украине в то время, когда они необходимы на тихоокеанском направлении.
Похоже, что постсоветское пространство не будет иметь такого же значения для новой администрации, какое оно имело для администрации президента Дж.Байдена, однако оно и не окажется на «заднем дворе» американской политики. Этому будет способствовать тот факт, что базисом обновленной внешней политики США станут, прежде всего, экономические/прагматические соображения. При этом отношения между Вашингтоном и каждой страной в отдельности будут приобретать все более обоюдосторонний характер — интерес Вашингтона к каждой стране постсоветского пространства будет в значительной степени определяться и интересом самих стран к двустороннему сотрудничеству. Это, в первую очередь, объясняется стремлением постсоветских стран к проведению своей национальной политики и суверенному развитию в условиях многополярного мира. Похоже, что продвижение демократических ценностей и развитие демократических институтов и процессов отойдут на второй план.
Несомненно, Вашингтон будет реализовывать более дифференцированную политику в отношении той или иной постсоветской страны, которая, с его точки зрения, может стать приоритетной для развития там бизнеса и извлечения максимальной прибыли.
В этом отношении и Закавказье, и Центральная Азия — благодаря их близости к Черноморско-Каспийскому региону и Ближнему Востоку; энергетическому фактору; транспортным коридорам, позволяющих обойти Россию и переформатировать региональное и глобальное экономическое пространство с учетом интересов Запада; и, наконец, китайской инициативе «Один пояс, один путь», которая рассматривается Вашингтоном как конкурентный проект в Евразии, — несомненно, будут вызывать особый интерес США.
Закавказье
В фокусе США в Закавказье останется Грузия — во многом благодаря тому значению, какое она имеет на «великой шахматной доске», даже несмотря на ряд серьезных разногласий, возникших между странами в последние два года. Грузия выступает важным экономическим, энерго-транзитным и международным торговым хабом (что делает ее неотъемлемой частью коридора Восток — Запад) и имеет большое значение для энергобезопасности Европы и диверсификации стратегических маршрутов поставок. Безопасность Черноморского региона, равно как и сохраняющиеся экономические интересы в Грузии сохраняют стратегическую важность для Соединенных Штатов.
Представляется, что новая администрация США, руководствуясь преимущественно прагматическими соображениями, не станет сбрасывать со счетов солидные финансовые затраты, которые на протяжении более чем двух последних десятилетий направлялись в Грузию. Однако в этой ситуации интересна и позиция самого Тбилиси — примет ли он жаркие объятия Вашингтона при реализации своей внешней политики с опорой на национализм (консерватизм) и прагматизм или продолжит, насколько ему это позволят, самостоятельное развитие. К тому же сегодня открытым остается вопрос о том, будет ли Грузия готова делегировать вопросы, связанные с ее обороной и безопасностью, более сильному партнеру, и принять, таким образом, условия последнего; или же она будет пытаться обрести большую самостоятельность, насколько это будет возможно.
Вашингтон продолжит рассматривать Азербайджан, богатый энергоресурсами Каспия, в качестве противовеса Ирану. В этом же контексте можно говорить и об увеличении стратегического интереса Вашингтона к Баку в силу растущей самостоятельности Турции на мировой арене, зачастую позволяющей ей не соглашаться с «рекомендациями» США. Однако сегодня и сам Баку стал проводить более самостоятельную политику, которая дает ему возможность определять ключевых партнеров.
Что же касается Армении, то она в отличие от благоприятного геополитического положения Грузии, а также богатого своими энергоресурсами Азербайджана, не представляет особого интереса для США. В то же время уход Армении в сторону Запада может в значительной степени изменить конфигурацию региона, чего не могут не осознавать США.
Как представляется, основные задачи американской политики в регионе останутся прежними. И среди них наращивание связей с Грузией без формального ее членства в НАТО, «сдерживание» России, Ирана и Китая, выстраивание системы коммуникаций для транзита энергоресурсов Каспия и установления более низких цен на энергосырье, препятствование доступу каспийских ресурсов в восточном направлении (китайском и японском), оптимизация отношений с проблемным союзником в лице Турции.
Центральная Азия
Коли бизнес всему голова — а так, судя по всему, будет рассуждать новая администрация США, — то с учетом текущей ситуации, когда ключевые игроки в Центральной Азии (Китай и РФ) стали представлять серьезную угрозу для Вашингтона, намерение США укрепиться во всех пяти странах региона может стать главной задачей при реализации их политики на центральноазиатском направлении. Главный приоритет в центральноазиатской политике Вашингтона, вероятно, получит Казахстан, как наиболее экономически развитое государство Центральной Азии. Его растущий экономический потенциал и статус транзитного центра для торговли между ЕС и Китаем будет способствовать формированию новой логистической карты Евразии; при этом капитализация Казахстана может быть резко повышена, а он сам станет важным партнером для американского бизнеса. Учитывая эти обстоятельства, Вашингтон будет поддерживать планы по транспортировке нефти и газа через Каспийское море и Азербайджан.
Представляется, что основной задачей США в Казахстане может стать оказание влияния на внешнеполитические позиции Астаны, особенно в контексте расширения ее участия в совместных с Россией и Китаем интеграционных проектах. Понимая то значение, которое Казахстан имеет для России, США в основном будут осуществлять «наступление» на эту страну с помощью уже апробированной и доказавшей свою эффективность практики использования экономических механизмов, а также создания более креативных форматов сотрудничества, призванных усилить влияние Вашингтона в регионе. Точно такой же подход может быть применен новой администрацией США и в отношении других стран ЦА.
В числе американских экономических инструментов — расширение торговых маршрутов, альтернативных проектам, реализуемых Россией и Китаем, способствующих эффективности работы ключевых морских и железнодорожных логистических коридоров в регионе, улучшение инфраструктуры транскаспийских торговых путей, поддержка частного сектора, призванная обеспечивать беспрепятственную миграцию западных транснациональных компаний в Центральную Азию для предоставления им дополнительных возможностей при найме персонала. Однако, похоже, самой перспективной и многообещающей задачей новой администрации могут стать инвестиции в человеческие ресурсы посредством предоставления образования, способные обеспечить максимальное сближение региона с Западом.
Представляется, что несмотря на прагматичную политику в регионе, которую будет проводить администрация нового президента, Вашингтон может столкнуться с рядом проблем на пути к ее реализации. Среди них — место, которое будет отводиться в американской политике этому региону с учетом постоянно меняющейся системы приоритетов США на постсоветском пространстве, а также позиция самих государств региона к США, которая тоже может меняться в условиях многополярного мира; дозированные инвестиции в развитие региона на фоне гигантских капиталовложений из Китая, что в конечном счете может сказаться на уровне конкурентоспособности Вашингтона и Пекина в регионе; огромная географическая «дистанция», разделяющая США с ЦА; и, наконец, вероятные проблемы с урегулированием политических и экономических вопросов на уровне руководства каждого из центральноазиатских государств и в общерегиональном масштабе, что с высокой вероятностью станет самым большим испытанием.
Сегодня мы можем наблюдать рост субъектности стран ЦА, который не в последнюю очередь связан с их географическим положением; актуализацию повестки глобального Юга и как следствие — усиливающуюся конкуренцию России, Китая и США в регионе. Учитывая эти обстоятельства, страны региона, похоже, будут взаимодействовать с Вашингтоном в попытке привлечь к себе максимум внимания для получения солидных инвестиций со стороны конкурирующих держав и достижения взаимовыгодного сотрудничества. Именно это и объясняет многовекторную политику государств ЦА, позволяющую им решать собственные задачи в сфере экономики, внутренней политики и безопасности.
Пока страны постсоветского пространства не в состоянии сделать окончательный геополитический выбор, поскольку в отсутствие мощной военной силы и экономических ресурсов все они в той или иной степени пытаются маневрировать для поддержания «успешного» баланса. Но все это — сегодня, а завтра ситуация может резко измениться. Изменения уже начались, правда, пока происходят медленно — другого и быть не может, это продиктовано самим временем.
РСМД. 20.11.2024
