Три вопроса о будущем БРИКС
Андрей Кортунов, к.и.н., научный руководитель РСМД
Выступление 24 августа 2024 г. на конференции «Страны БРИКС и многополюсный мир», проведенной Пекинским клубом международного диалога при содействии Китайской Ассоциации общественной дипломатии.
В наше время аббревиатуру БРИКС можно считать модой сезона. Об этой группе лидеров мирового большинства, обогатившейся в 2024 г. пятью новыми участниками, много говорят и пишут. Кто-то — с любопытством, кто-то — с надеждой, кто-то — со страхом. При этом надо признать, что будущее БРИКС пока остается не вполне определенным, и не будет преувеличением сказать, что созданное полтора десятилетия назад объединение достигло в своем развитии очередной исторической развилки. Пятнадцать лет — подходящий возраст как для человека, так и для международного объединения, чтобы серьезно задуматься о своих жизненных перспективах, отказаться от старых детских фантазий, попытаться преодолеть свои комплексы и трезво взглянуть в глаза большому взрослому миру. Конечно, подросток — это еще не совсем зрелый человек, и ожидать от подростка мудрости убеленного сединами старца было бы не вполне справедливым. Но зато у подростка, в отличие от старика, впереди практически вся жизнь, и лишь только он в состоянии обозначить пределы своих будущих свершений.
Судьба БРИКС в ближайшие годы зависит от многих факторов, включая состояние международной системы, остроту геополитического противостояния великих держав, вероятные внутренние подвижки в странах-членах и т. д. Но едва ли не главными предпосылками дальнейшего институционального строительства объединения и укрепления его позиций в мире станет способность лидеров БРИКС найти оптимальные балансы между уже определившимися разнонаправленными, хотя и не обязательно противостоящими друг другу векторами развития пока еще очень молодой структуры. Перечислим три, наиболее важных, на наш взгляд, таких баланса.
Многополярность и многосторонность
Создание и развитие формата БРИКС, как правило, связывается с процессом трансформации международной системы от старого однополярного к новому многополярному порядку. Новая многополярная система закономерно воспринимается как более демократичная и инклюзивная, а стало быть, и более справедливая. Однако не следует забывать о том, что сам по себе переход от однополярного к многополярному мироустройству отнюдь не гарантирует мира и стабильности; он лишь фиксирует происходящие изменения в соотношении сил между игроками в международной системе. Что же касается отношений между игроками, то они могут варьироваться в очень широком диапазоне — от союзнических до конфронтационных, включающих и вооруженные конфликты. Стабильность миропорядка обеспечивается не за счет многополярности как таковой, а за счет многосторонности, которая должна стать основой для плодотворного взаимодействия всех главных центров силы в многополярном мире.
Между тем, у большинства стан — членов БРИКС, включая и старую «пятерку», практический опыт работы в подлинно многосторонних форматах весьма ограничен. Эти страны, в отличие, скажем, от стран Европейского союза или даже от стран — членов АСЕАН, традиционно не всегда были готовы поступиться даже частью своего национального суверенитета или соглашаться на принцип «диффузной взаимности» во имя достижения консенсуса по чувствительным вопросам (поэтому, в частности, члены БРИКС в своем большинстве не входят в военно-политические союзы). Вероятно, в этом состоит одно из объяснений привлекательности формата БРИКС для новых потенциальных членов — вступая в этот «привилегированный клуб» лидеров мирового большинства, новые члены практически ничем не жертвуют и не берут на себя никаких обременительных обязательств.
Тем не мене, это очевидное преимущество БРИКС способно оказаться существенным ограничением для его последующего развития, закрепляя будущую роль БРИКС на уровне одной из удобных площадок для глобального диалога по широкому кругу мало связанных друг с другом проблем. Если ставить перед группировкой более амбициозные цели, то придется более системного подходить к механизмам многосторонности и связанным с ними дальнейшим развитием центрального для БРИКС понятия национального суверенитета.
Многополярность и асимметрии
В своем идеальном варианте, многополярная система основана на приблизительном равенстве потенциалов между участниками системы, причем это равенство должно распространяться на все основные измерения государственного могущества — военное, экономическое, ресурсное, технологическое, политическое и т. п. Например, в XIX в. участники «европейского концерта» (Великобритания, Россия, Австрия, Пруссия и Франция) по основным параметрам силы если и не являлись полностью равными друг другу, то, по крайней мере, были сопоставимы друг с другом. Динамическое равновесие между полюсами системы выступало как один из факторов, позволяющих выработать и соблюдать единые для всех правила игры в Европе и в остальном мире.
Сегодня ситуация принципиально иная; группа стран БРИКС даже в ее первоначальном «узком», а тем более — в ее нынешнем «широком» формате принципиально неравновесна. Более того, в нынешней международной системе одновременно присутствуют элементы многополярности (и даже более широкого, чем многополярность полицентризма), биполярности и однополярности. Так, в своем военно-стратегическом и геополитической измерениях мир становится все более отчетливо многополярным при сохранении некоторых элементов старой советско-американской биполярности. В экономике и, особенно, в продвинутых технологиях мир, напротив, эволюционирует в направлении американо-китайской биполярности. А вот в сфере мировых финансов он в значительной мере остается однополярным, с постепенно слабеющими, но все же пока очень сильными позициями доллара и фактически находящихся под контролем США международных финансовых институтов.
Это значит, что странам БРИКС в обозримом будущем придется играть как со своим партнерами, так и со своими оппонентами не на одной шахматной доске, а одновременно на многих досках, причем на каждой из них будут действовать свои собственные правила игры. Одна из самых актуальных задач БРИКС в этих условиях — выбрать для своей совместной игры те доски, где тенденции к многополярности получили наибольшее развитие, и где потребности в коллективных многосторонних действиях наиболее очевидны (например, глобальные проблемы, нетрадиционные аспекты безопасности, переход на новый технологический уклад и т.д.).
Многополярность и инклюзивность
Любой клуб, в том числе и международный, неизбежно сталкивается с проблемой совмещения привилегированности и открытости. Бесконечное расширение состава членов рано или поздно девальвирует ценность членства, а полностью закрытый клуб равно ли поздно вырождается в секту. В международных отношениях эта проблема оказывается особенно острой для объединений, не имеющих жестких географических, политических, экономических критериев членства, также четко прописанных процедур принятия новых членов; к числу таких объединений относится и БРИКС
Еще несколько лет назад на экспертном уровне предлагалось решение проблемы на основе формулы «БРИКС+». Она предполагала, что развитие объединения не обязательно должно было идти за счет роста числа его членов, который неизбежно создал бы дополнительные сложности в поисках консенсуса по наиболее чувствительным вопросам. В качестве альтернативы предлагалось сделать акцент на развитие института «партнеров БРИКС», то есть стран, готовых выборочно подключаться к тем или иным проектам БРИКС в соответствии со своими возможностями и приоритетами. Предполагалось, что каждый из участников «пятерки» БРИКС мог бы взять на себя ответственность в подключении к объединению новых партнеров из «своего» региона: Китай курировал бы Восточную Азию, Индия — Южную Азию, Бразилия — Латинскую Америку, ЮАР — Африку, а Россия — постсоветское пространство.
Однако после расширения БРИКС в прошлом году формула «БРИКС+» уже не кажется столь актуальной. Поскольку критерии членства и процедуры вхождения в состав объединения никогда не были подробно прописаны, можно предположить, что все новые и новые страны будут претендовать на то, чтобы стать полноценными членами в самой ближайшей перспективе. Например, в ходе состоявшегося буквально на днях визита российского президента Владимира Путина в Баку его азербайджанский коллега Ильхам Алиев заявил о намерении своей страны вступить в БРИКС. Время от времени интерес к вступлению в БРИКС артикулирует и руководство Турции. По всей видимости, в очереди на вступление окажутся Алжир, Венесуэла и несколько других стран. Соответственно, возникает сложный вопрос о том, как гарантировать эффективность работы объединения в условиях расширяющегося членства. Один из вариантов — создание каких-то «групп по интересам» или тематических платформ внутри БРИКС, в которых могли бы участвовать по своему усмотрению отдельные члены группировки, и решения которых имели бы обязательную силу только для стран, принимавших участие в их подготовке.
Разумеется, БРИКС вполне может продолжить свое существование и в нынешнем формате универсальной диалоговой площадки, не пытаясь выйти даже на тот уровень институционализации, который был уже достигнут в рамках созданных ранее Группы семи и Группы двадцати. На такой площадке удобно обмениваться лучшими практиками, готовить предложения для ООН или для той же «двадцатки», принимать общие политические декларации и проводить важные двусторонние встречи на полях многосторонних мероприятий. Но в условиях начавшегося процесса фундаментальной перестройки международной системы такой функционал, при всем его несомненном значении, может оказаться недостаточным.
РСМД. 26.08.2024
