Глобальный мир
Выступление в Университете Адельфи, Нью-Йорк, 4 марта 1998 года.
Куда идет мир? Что его ожидает в грядущем столетии? Думающие люди все больше задумываются над этим. Эти вопросы побудили меня выступить с инициативой большого международного исследовательского проекта. Он начат под эгидой возглавляемого мною фонда и называется «ХХI век – век глобальных вызовов и ответов». Наша цель – поиск ответов на вызовы времени, приращение знаний о мире и о себе, обретение нового, «предостерегающего» знания. Мы хотим разобраться, где мы, человечество, оказались. Непредвзято оценить фундаментальные цивилизационные сдвиги.
Определяющим признаком современного мира стала глобализация. Она – всем это ясно – следствие небывало возросшей технической мощи человека. Электроника побеждает пространство и время, сближает народы, страны и континенты; действия человека и их последствия приобретают глобальные масштабы. Мы являемся свидетелями ускоряющегося процесса глобализации, охватывающего все сферы – от экономики до политики и культуры. Это, несомненно, стало доминантой современного мирового развития. Так происходит становление глобального мира.
Еще пару десятилетий назад мир виделся всего лишь пестрым лоскутным одеялом – множеством наций-государств, больших и малых. Напомню, две трети ныне существующих государств возникло после Второй мировой войны. Укрепление их суверенитета, отношения между ними, защита национальных интересов (как бы их ни понимали) – вот что было главным содержанием мирового процесса.
Ныне такое видение мира по меньшей мере недостаточно. Сознаем мы это или нет, но глобальные изменения стали более значимыми, чем то, что происходит на национально-государственном уровне. Именно первые все более определяют нашу жизнь и наше будущее. Это новое состояние мира – дитя научно-технической революции, информационных технологий и компьютерных сетей, глобализации рынков, невиданного по интенсивности движения капиталов, товаров, услуг и людей по всему миру. Главные движущие силы этой новой экономической системы – транснациональные корпорации и международные финансовые институты. Наиболее крупные из них по своей экономической силе превосходят большинство национальных государств.
Признавая объективный характер глобализации, надо отдавать себе отчет, что это глубоко противоречивый процесс. Перед человечеством возникают новые, еще не до конца осознанные проблемы, которые наслаиваются на уже существующие. И если мы не сумеем правильно их диагностировать и найти оптимальные решения, то общая ситуация в мире, которая и сейчас не отличается стабильностью, может серьезно ухудшиться. На этих проблемах я и хотел бы подробнее остановиться. Начнем с состояния мировой экономики.
Такие явления, как финансовый кризис, взорвавшийся в ЮВА, – неотразимое свидетельство глубоко зашедшего процесса глобализации. В самом деле, спущен был курок в одном конкретном месте. Неважно, произошло это по причине каких-то спекулятивно-конкурентных акций или мотивы были политические, но результат – потрясение в обширном регионе, с отзвуками во всех важных экономических пунктах мира. То, что этот «курок» так запросто могли спустить, – очевидный признак глобализации, движущей силой которой, между прочим, выступает невиданная концентрация экономической мощи в руках немногих людей.
Но и то, как международное сообщество отреагировало на этот кризис, тоже признак глобализации. Оказалось, что Азии тоже нельзя дать катиться в пропасть, как нельзя было в аналогичной ситуации не помочь Мексике или Бразилии. Международные финансовые институты (не без участия государств, конечно) нашли средства, чтобы остановить превращение кризиса в ЮВА в катастрофу. Себе было бы дороже!
Отсюда вывод. В условиях глобализации очень важно видеть баланс неизбежных опасностей и возросших возможностей. Отсюда и жизненное значение таких понятий в современной экономике и политике, как ответственность и этика, мораль.
Ситуация в мировой экономике, от которой зависит все остальное, очень хрупкая, неустойчивая. Причины этого в общем известны. Как вы знаете, компьютеризация денежных потоков позволяет не только мгновенно перемещать их в любом направлении и в любое время, но и открывает небывалые возможности для спекулятивных операций. Некоторые считают, что теперь следует говорить о двух экономиках – денежной и реальной, поскольку первая отрывается от второй, от производства товаров и услуг. Более 90% мировых финансовых сделок не имеют ничего общего с обслуживанием производства и товарооборота.
Сложившаяся мировая финансовая система оказалась неуправляемой. Такое положение ненормально, оно может поставить под угрозу не только систему международных кредитов, но и мировую торговлю. О необходимости реформирования системы международных финансовых институтов говорят давно. Об этом говорилось и в Давосе. Нужно что-то вроде «нового Бреттон-Вудса». Это должно стать предметом соответствующих межгосударственных переговоров и соглашений.
Другая проблема – социальные последствия глобализации. Они связаны с огромной концентрацией богатства в руках транснациональных корпораций и мировых финансовых центров. В самих Соединенных Штатах разрыв в уровнях доходов между верхним слоем и основной массой населения сейчас оказался самым большим со времен Второй мировой войны. Но более разительны показатели неравенства в мировом масштабе. Более сильные участники глобального рынка получают возможность извлекать непомерные выгоды из своих преимуществ, усиливая тем самым неравномерность распределения материальных ресурсов и богатства. Так, промышленные страны, имея менее 20% населения, используют до 70–80% мировых ресурсов.
Богатству сопутствуют расточительность, сверхпотребление, бедности – высокая рождаемость и рост населения; в итоге разрыв в уровне жизни становится все больше. Средний доход жителя, например, Швейцарии в несколько сот раз превышает душевой доход в Эфиопии. Согласно последнему Докладу ООН по человеческому развитию, в мире 1,3 млрд человек существуют менее чем на 1 долл. в день. Это трудно даже назвать существованием, они постоянно недоедают, не имеют доступа к медицинским услугам, чистой воде, у них крайне низкая продолжительность жизни.
Разве не парадоксально, что на фоне огромной концентрации богатства мы имеем постоянно растущую безработицу – более 1 млрд безработных или не полностью занятых, и эта угрожающая цифра продолжает расти. Надо ли удивляться, что в мире, где так много обездоленных, где всегда находятся люди, готовые заработать на человеческих слабостях или несчастьях, где с экранов телевизоров не сходят насилие, жестокость и секс, – что в этом мире, как лесной пожар, распространяются наркомания, преступность, проституция, СПИД?
Поляризация богатства и бедности служит питательной почвой для крайностей национального и религиозного фундаментализма, вспышек экстремизма, сепаратизма, ксенофобии, для социальных, гражданских, этнических конфликтов, терроризма. Об опасных международных последствиях растущего глобального неравенства предупреждают многие, в том числе такой проницательный аналитик, как З. Бжезинский. С точки зрения геополитической ситуации, считает он, глобальное неравенство может стать центральной проблемой ХХ столетия, особенно с учетом возможной будущей роли Китая, если он окажется лидером бедных стран Юга.
Это подводит нас к следующей теме – ресурсы и экология. Проблемы, связанные с истощением невозобновляемых ресурсов и разрушением окружающей среды, все больше выходят на передний план в повестке дня человечества. Уже сейчас мы видим, какого высокого накала достигает борьба за доступ к источникам нефти и газа. Судя по прогнозам роста энергопотребления, глобальный энергетический кризис – реальная перспектива.
Но еще до энергетического наступит, очевидно, продовольственный кризис. С середины 1980-х годов, после нескольких десятилетий роста, мировое производство продовольствия на душу населения стало снижаться. Дальнейший рост упирается в естественные пределы – ограниченные размеры пригодных для сельского хозяйства площадей, истощение почвенного покрова, нехватка воды для орошения.
Серьезную тревогу внушает экологическая ситуация. В США, как и в ряде других стран Запада, многое делается для защиты и восстановления окружающей среды, успехи налицо. Однако есть проблемы, решаемые только на глобальном уровне. К ним относится, в частности, проблема глобального потепления. Меры, которые до сих пор принимались, пока не дают результата. На недавней конференции в Киото (Япония) эта проблема вновь обсуждалась. США, страны ЕС и Япония обещали принять дополнительные меры. Развивающиеся государства пока отказались взять на себя какие-либо обязательства. А ведь намеченных сокращений совершенно недостаточно, чтобы предотвратить дальнейший рост концентрации парниковых газов в атмосфере. Достигнутое в Киото соглашение поспешили назвать «историческим», что вряд ли уместно. Там проявились глубокие разногласия между промышленными и развивающимися странами, а также среди самих промышленных стран. Глобальное неравенство препятствует согласованным действиям по защите биосферы.
Трагична ситуация с озоновым слоем, защищающим нас от ультрафиолетового излучения. Если его разрушить, жизнь на Земле станет невозможной. Ультрафиолетовое излучение – угроза не только для человека, но и для всего животного и растительного мира. Если человек еще может защититься, то как защитить животный и растительный мир? Между тем заключенные ранее соглашения, предусматривающие прекращение или ограничение производства озоноразрушающих химических компонентов, неполны и не всеми выполняются. К сожалению, они не выполняются и Россией. Выход из, казалось бы, тупиковой ситуации, создаваемой нарастающим конфликтом между Человеком и Природой, указывает принцип устойчивого развития, одобренный ООН, а также многими правительствами. Важно, однако, чтобы он не только признавался на словах, но и осуществлялся на деле.
Некоторые возлагают надежды на научно-технический прогресс. Действительно, достижения науки и техники поразительны и впечатляют. Неслучайно у людей возникает впечатление, что тем самым можно в конце концов решить все проблемы – и социальные, и экологические. Но это заблуждение. Да, стремление человека к познанию не имеет границ, однако возможности технического прогресса небеспредельны. Каждое нововведение имеет границы – убывающую отдачу совершенствования, а создание принципиально новых технологий и устройств связано с увеличением затрат и становится все более проблематичным с точки зрения экономической эффективности.
Не будем забывать и о том, что научные открытия и технические нововведения могут быть опасными и разрушительными. Имею ввиду не только их военное применение, но и нарастающий вал антропогенных и техногенных катастроф, уносящих жизнь тысяч и десятков тысяч людей. Есть, в конце концов, и моральные границы. Живой отклик во всем мире вызвали сообщения о планах клонирования человека. Не только сообщество ученых, но и политики, общественность выражают серьезное беспокойство: последствия таких экспериментов могут быть ужасными. Следовательно, и в этой области нужен контроль со стороны мирового сообщества. Я поддерживаю решения, принятые президентом Б. Клинтоном и руководством европейского сообщества в отношении экспериментов с клонированием человека. Речь идет о моральной ответственности людей науки – ответственности перед всем человечеством.
Глобализация усиливает взаимосвязь и взаимозависимость государств, наций, народов, но она создает лишь кажущееся единство мира. Импульсы глобализации идут с Запада, и нередко она воспринимается другими как угроза культурной и национальной идентичности. Появление теории «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона далеко неслучайно. Хотел того С. Хантингтон или нет, но его теория воспринимается как призыв к Западу вооружаться и укреплять свою военную мощь. И практика показывает, что США, другие государства НАТО действительно склонны полагаться в отношениях с остальным миром преимущественно на военную силу. Об этом свидетельствует политика расширения и укрепления НАТО. Это подтвердил и кризис вокруг Ирака. Многие развивающиеся страны также продолжают вооружаться, покупая оружие у того же Запада. Беда еще и в том, что промышленные страны заинтересованы в рынке вооружений, так как это прибыльно для производителей и помогает сохранять рабочие места.
На этом фоне вновь приобрела остроту проблема оружия массового уничтожения, в том числе ядерного. В прошлом году стало известно о пересмотре Соединенными Штатами своей ядерной политики. Согласно директиве президента, США оставляют за собой право применения ядерного оружия в отношении тех стран, которые использовали бы биологическое или химическое оружие против американских войск. К сожалению, ухудшилась и позиция России. У нас тоже возобладало мнение, что в порядке сдерживания потенциальной агрессии РФ вправе первой применить ядерное оружие. Идею ядерного разоружения власти стали третировать как проявление лицемерия и фарисейства.
Это серьезное отступление от тех позиций, к которым мы пришли к началу 1990-х годов в результате начавшегося процесса ядерного разоружения. За это время появилось достаточно много новых свидетельств того, что ядерные арсеналы опасны сами по себе. Единственный путь к устранению этой опасности – ядерное разоружение, уничтожение ядерных арсеналов. Я солидарен с генералом Л. Батлером, бывшим главнокомандующим стратегическими силами США, который выступает за уничтожение ядерных вооружений. 47-я Пагуошская конференция, прошедшая в Норвегии в августе 1997 г., призвала освободить мир от ядерного оружия в течение следующих двадцати лет. Недавно группа известных российских политических и общественных деятелей опубликовала заявление с требованием запрещения ядерного оружия. Среди подписей под этим заявлением стоит и моя фамилия. Мы предлагаем незамедлительно начать российско-американские переговоры по дальнейшему серьезному сокращению ядерных арсеналов обеих стран. Это соответствовало бы обязательствам, взятым на себя США, Россией, другими ядерными державами по Договору о нераспространении ядерного оружия.
По моим наблюдениям, проблемы, которые беспокоят граждан и в своих странах, и вообще в мире, они в значительной мере связывают с дефицитом политического руководства. Новый мир – с его растущей взаимозависимостью, экологическими вызовами, информационным бумом, невиданной плотностью коммуникационных связей, с его кричащими противоречиями и не утихающими конфликтами, – этот мир требует ответственного политического руководства. Убежден, прежде всего это проблема соединения политики и морали. Речь идет о целях и средствах достижения целей.
Да, политика издавна считалась несовместимой с моралью. Появился даже устойчивый стереотип: политика – грязное дело. История ХХ в. полна чудовищных проявлений аморализма в политике. Но именно ХХ в. не только заставил вновь со всей серьезностью переосмыслить эту проблему, но и властно потребовал соединения политики и морали на деле. Возьмем названные выше главные проблемы человечества: можно ли решить хоть какую-то из них, не считаясь с ценой и не разбираясь в средствах? Если мы встанем на этот путь, то получим лишь хаос, новые столкновения и новые угрозы. В условиях глобального мира возникает необходимость признания общих ключевых ценностей, которым могло бы следовать все человечество: уважение права на жизнь, свобода, справедливость, терпимость, солидарность, ответственность за будущее. Мир становится все более тесным и нуждается в этике глобального добрососедства, которая должна включать названные выше ценности.
Эти ценности так или иначе проистекают из старого мудрого правила: человек должен относиться к другим так, как хотел бы, чтобы к нему относились другие. Правила простого человеческого общежития надо переносить и на международные отношения. Проблема глобальной этики ставилась не раз. Так, в 1993 г. в Чикаго представители различных мировых религий и местных религиозных общин – христиан, индуистов, мусульман, иудеев, буддистов, сикхов, последователей Конфуция и Зороастра – одобрили декларацию «К глобальной этике». Этот своеобразный всемирный кодекс поведения, обращенный к мужчинам и женщинам, верующим и неверующим, завершается выводом: чтобы жизнь на Земле изменилась к лучшему, должно измениться сознание человека. И это относится не только к вопросам войны и мира, экономики и экологии, но и к сфере этики и ценностей.
Я разделяю это мнение. Выживание и развитие человечества все больше зависит от его способности к глубокой духовной реформации. Необходимо дополнить принцип уважения основных прав человека признанием ответственности и обязанностей граждан по отношению к обществу. Глобальная этика должна основываться на определенном равновесии прав и обязанностей. Да, многообразие мира несет в себе некий потенциал конфликтности. Однако, вопреки С. Хантингтону, нет оснований прочить неизбежность «столкновения цивилизаций». Духовные культуры разных народов не противостоят друг другу. Между ними много общего. Это общее и есть общечеловеческие ценности. В интересах всего человечества – диалог культур, утверждение культуры мира, ненасилия и толерантности как своего рода «моста» между различными цивилизациями.
* * *
Новое мироустройство не появится само собой. Оно состоится, если мировое сообщество предпримет для этого целенаправленные усилия, используя все имеющиеся у него ресурсы и знания. И тут целая цепочка «если»:
• если у политических лидеров достанет проницательности и воли сделать выбор в пользу общей стратегии выживания цивилизации;
• если авторитеты от науки, культуры, искусства, религии сумеют убедить людей поддержать эту стратегию и провести ее в жизнь;
• если эгоизм не восторжествует над солидарностью и демоны зла не возьмут верх над силами единения;
• если великие державы, от которых больше всего зависит мировой порядок, вновь не увлекутся соперничеством на поприще геополитических игр;
• если не будет упущено драгоценное время, по прошествии которого останется уповать лишь на чудо.
Если, если, если... В этом сейчас загадка будущего. Она невероятно сложна, ни с чем подобным род людской не сталкивался за всю свою историю. Крупнейшим поворотам в истории всегда предшествовали перевороты в сознании. Такой поворот наметился, и можно утверждать, что процесс формирования глобального сознания происходит.
Особую надежду я возлагаю на молодое поколение. Оно свободнее от стереотипов, восприимчивее к переменам, к новому видению мира. Из его среды должны выйти и лидеры ХХI в. – широко и непредвзято мыслящие, ориентированные не столько на очередные выборы, сколько на перспективные интересы и цели человечества. Будущее бросает нам вызов. Но человек способен найти достойный ответ. Он найдет его, если осознает единство мира, общность судеб человечества, личную ответственность каждого за сохранение жизни на Земле.
Михаил Сергеевич Горбачев, генеральный секретарь ЦК КПСС, первый и последний президент СССР (г. Москва)
https://www.gorby.ru/presscenter/news/show_30464/
