Выстояли и выросли: чем удивила российская экономика в 2023 году

Владислав Гринкевич

Глядя на макроэкономические показатели уходящего года, хочется поднять бокал за наши успехи: рост ВВП должен составить 3,5%, прирост промпроизводства – 3,6%, обрабатывающих производств – 7,5%. Об этом заявил в своем выступлении президент Владимир Путин. Но все успехи идут рука об руку с проблемами: слабеющий рубль, нарастающая инфляция, которая грозит стать двузначной, дефицит кадров и замедление экономического роста. Причем, как замечают эксперты, ни на один из этих вызовов пока нет ответа.

Успехи с оговорками

Помимо роста ВВП, промпроизводства и прочего в копилку экономических успехов властей можно отнести повышение реальных располагаемых доходов населения – они должны увеличиться примерно на 6%. Надо упомянуть также укрощение бюджетного дефицита, который в первой половине 2023 года стал принимать угрожающие масштабы. Относительными успехами можно считать рекордно низкую безработицу на уровне 2,9% и тот факт, что инфляцию удалось удержать в однозначных величинах (в том смысле, что она не стала измеряться двузначными цифрами). Однако все эти успехи не безоговорочны. И в следующем году эти проблемы могут выйти на первый план, затмив собой победы 2023-го.

Итак, главное экономическое достижение уходящего года – это рост ВВП, который превзошел все ожидания и прогнозы, дававшиеся минувшей весной. Напомним, в первом квартале 2023-го годовой экономический рост ожидался на уровне 1,2%. Теперь мы видим, что этот показатель будет превышен почти в три раза. Почему? Эксперты называют целый комплекс причин: эффект низкой базы (экономика восстанавливалась после падения), успешная переориентация на восточные рынки, бюджетный импульс – то есть государственные расходы, которыми поддерживался рост.

Одно из неоспоримых достижений российских властей – разворот на Восток. «Это был болезненный и волнительный процесс, насколько успешно это удастся сделать, мягко говоря, было неясно. Результат оказался лучше ожиданий; нечасто, но такое бывает, это самый главный успех», – заявил «Профилю» экономист Сергей Хестанов. Российская нефть вместо Европы пошла в Китай и Индию – правда, для этого пришлось потратиться на т. н. теневой флот примерно из 600 танкеров. Китайские товары заменили продукцию ушедших западных компаний. А вот восстановить газовый экспорт после разрыва с Европой, скорее всего, не удастся, по крайней мере в обозримой перспективе.

Другая заслуга властей – выстраивание и поддержка механизмов параллельного импорта и вообще восстановление логистических цепочек, разорванных из-за санкций и ухода западных компаний. По словам директора ИНП РАН Александра Широва, государству периодически приходилось исполнять функцию «ручного регулятора», когда из-за прекращения импорта разрывались те или иные производственные цепочки. Это касалось в том числе критических отраслей вроде энергетики и оборонно-промышленного комплекса.

В начале второго квартала серьезным вызовом стала проблема бюджетного дефицита. В апреле он превысил 3,4 трлн руб. при запланированных 2,9 трлн руб. по итогам года. Проблему удалось решить в течение следующих двух-трех месяцев. Это тот случай, когда монетарный блок (Минфин и ЦБ) сработали практически идеально, говорит Сергей Хестанов, властям удалось найти новый баланс между расходами и доходами.

Сверкнет и погаснет?

Но вернемся к экономическому росту. 3,5% – конечно же, хорошо, но считать это суперуспехом не стоит. Во-первых, сказался эффект базы: в прошлом году наша экономика просела на 2,1%, теперь мы это падение отыграли. Во-вторых, важнейшим фактором экономического роста, как и роста промпроизводства, стали бюджетные вливания. «Бюджетный импульс», как говорят чиновники. По словам главы Минэкономразвития Максима Решетникова, этот самый бюджетный импульс стал ключевым фактором адаптации российской экономики в условиях санкций.

В докладе Минфина «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2024 год и на плановый период 2025 и 2026 годов» говорится, что размер бюджетного импульса в 2022–2023 годах «соответствует 10% ВВП» (максимальный показатель за время наблюдений с 2018-го). Именно это «позволило не просто стабилизировать ситуацию, но и успешно адаптироваться к новым условиям», а также способствовало быстрому восстановлению деловой активности уже со второго полугодия 2022-го.

Вопрос в том, как долго государство сможет за счет своих средств поддерживать экономический рост. В докладе Минфина сказано, что в 2024 году экспансивная направленность бюджетной политики сохранится, а к 2025-му произойдет нормализация. Что это значит? Согласно бюджетным планам, в 2024-м расходы увеличатся на 22,3% – с 28,67 трлн до 35,06 трлн руб., а уже с 2025 года начнут снижаться. «Импульс – очень точное название, в том смысле, что это не постоянное свечение – мелькнуло, сверкнуло, и всё», – говорит главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев. По его словам, сокращение расходов – один из вызовов, который совсем скоро встанет перед отечественной экономикой.

Кроме того, значительная часть бюджетного импульса будет ориентирована на оборонно-промышленный комплекс: на национальную оборону в 2024 году придется 29,4% всех трат (10,78 трлн руб.), по сравнению с 2023-м бюджетные расходы на оборону вырастут на 68,2%. По словам Сергея Хестанова, мультипликативный экономический эффект от таких госрасходов «довольно скромный», намного скромнее, чем если бы это были инвестиции в инфраструктуру.

И мы видим, что ожидаемый эффект от бюджетных вливаний снижается: как уже говорилось, расходы в 2024 году вырастут на 22,3%, при этом ожидаемый экономический рост, по прогнозу Центробанка, составит всего 0,5–1,5%. Что будет, когда расходы начнут сокращаться, – вопрос открытый. Ситуация напоминает сцену из пьесы Станислава Лема «Приемные часы профессора Тарантоги»: некий сумасшедший бородач показывает профессору свой вечный двигатель и уверяет, что для его работы тоже необходим импульс. Бородач крутит ручку, и perpetuum mobile начинает работать. «Но он же не сам вертится. Вы его крутите!» – восклицает профессор. «Я только так, на всякий случай. Не обращайте внимания! Сам он тоже крутился бы. Честное слово!» – отвечает бородач, продолжая накручивать ручку.

Обессилевший рубль

К успехам с оговорками можно отнести рост реальных располагаемых доходов и минимальные показатели безработицы. Доходы в уходящем году росли за счет социальных выплат (примерно 20% в доле реальных располагаемых доходов) и увеличения зарплат (около 65%). Однако рост зарплат, по словам Игоря Николаева, в значительной мере обусловлен дефицитом кадров – компании пытаются перекупать ценных сотрудников друг у друга. Дефицитом кадров обусловлен и рекордно низкий (2,9%) показатель безработицы. Глава Центробанка Эльвира Набиуллина уже назвала кадровую проблему едва ли не главным тормозом для отечественной экономики, а эксперты прогнозируют, что к 2030-му дефицит рабочих рук может составить от 2 млн до 4 млн человек. Никаких внятных решений данной проблемы пока не предложено.

Резкое ослабление рубля вряд ли можно считать экономическим успехом: 31 декабря 2022 года доллар США стоил чуть больше 70 рублей, сегодня за один доллар дают более 90 рублей; дважды в этом году курс доллара пробивал отметку 100 рублей. «Никто не планировал, что будут такие уровни, какие мы наблюдали, это серьезный неуспех», – говорит Игорь Николаев из ИЭ РАН. Хотя власти и убеждали население, что доллар за сто – не повод для беспокойства, что ЦБ вместе с правительством контролируют ситуацию и обеспечивают макроэкономическую стабильность и вообще мы живем в рублевой зоне и надо чувствовать себя независимыми от недружественной валюты. Правда, и к дружественному юаню рубль в течение года (со второй декады октября 2022-го по вторую декаду октября 2023-го) ослаб примерно на 60%.

На ослабление рубля играл целый комплекс факторов. Сокращение российского экспорта (в стоимостном выражении в этом году он снизится минимум на 22%) и, как следствие, уменьшение валютных поступлений в страну, импорт же, наоборот, увеличился. Резкое увеличение доли рубля и «дружественных валют» во внешнеторговых расчетах, скупка населением недружественных долларов и евро. Наконец, высокий бюджетный дефицит, для борьбы с которым властям было бы выгодно удешевить национальную валюту.

Высокопоставленные чиновники заявляли, что ослабление рубля никак не связано с бюджетным дефицитом. Но вряд ли можно отрицать, что удешевление российской валюты, скажем, на треть пропорционально поднимает рублевые поступления от валютной выручки экспортеров и это очень облегчает выполнение бюджетных обязательств.

Очевидно, что до президентских выборов власти будут стараться поддерживать курс рубля примерно на текущем уровне. А вот после, скорее всего, следует ждать дальнейшего ослабления. Насколько сильным оно окажется, экономисты прогнозировать пока не берутся.

Куры, яйца, далее везде

Разгоняющуюся инфляцию можно считать одним из главных экономических провалов уходящего года, а также одной из проблем, решение которых перенесено на следующий год. В начале 2023-го власти говорили, что рост цен составит 5% – максимум 5,5%, но он разогнался до 7,5–8%. Если в начале года главным драйвером цен были платные услуги, то со второго полугодия с ними стали конкурировать непродовольственные товары, а затем и продовольствие.

Сегодня дорожает практически всё. Можно сказать: могло быть и хуже, инфляция в этом году могла быть и двузначной. Но, во-первых, несмотря на все повышения ключевой ставки, инфляция продолжает расти, и мы с разгоняющейся инфляцией входим в 2024 год. Во-вторых, 7,5–8% – это «средняя температура по больнице»: рост цен, который ощущает на себе потребитель, как правило, гораздо больше.

Есть известная русская пословица: у кого-то щи пустые, у кого-то жемчуг мелкий. Так и с инфляцией – она у каждого своя, персональная, и, как правило, хуже всего приходится небогатым людям – тем, у кого «щи пустые». Согласно опросу «ИнФОМ», в ноябре наблюдаемая населением инфляция составила 12,2%, в декабре она выросла до 14,2%, то есть примерно вдвое выше официальных показателей.

Если посмотреть на регулярные отчеты Росстата, мы увидим, что с начала года больше всего подорожали продукты питания. Яйца выросли в цене на 48,9%, бананы – на 42,46%, капуста – на 30,56%, курятина – на 29,77%, помидоры – на 27,57%, яблоки – на 16,46%, свинина на кости – на 12,56% и т. д. А вот пара непродовольственных позиций: смартфоны с начала года подорожали на 42,46%, российские легковые автомобили – на 18,6%. Согласно данным исследовательского холдинга «Ромир», по итогам октября накопленная годовая инфляция, подсчитанная на основе реально совершаемых покупок, превысила 20%.

Конечно, официальная инфляция, которая рассчитывается по 500 с лишним позиций, не может быть отнесена к конкретному потребителю, потому что все мы разные. Средняя цифра нужна, чтобы понимать, в каком состоянии экономика, перегрет спрос или нет. «Если инфляция устойчиво превышает нормальное для нашей экономики значение 4%, значит, в экономике что-то не то», – говорит эксперт Центра развития НИУ ВШЭ Игорь Сафонов. Скорость восстановления потребительского спроса оказалась выше, чем предполагали государственные чиновники и эксперты. В течение 2022 года и в начале 2023-го потребительские настроения находились в «подавленном состоянии». Но отсутствие частного спроса в какой-то мере компенсировалось спросом со стороны государства. «Этот спрос влиял на уровень производства, повышал занятость в определенных отраслях, что приводило к росту зарплат», – пояснил Сафонов. Примерно с начала лета потребительская уверенность окрепла, и «люди стали переключаться со сберегательной модели на более потребительскую». Совокупность этих двух факторов – государственный спрос и возрождающийся частный – превысила возможности предложения, которые ограничены в том числе дефицитом рабочих рук. Избыточный спрос ушел в рост цен, который мы сегодня и наблюдаем.

Образно говоря, люди хотят много потреблять здесь и сейчас. Собеседник «Профиля» полагает, что задача Банка России – посредством денежно-кредитной политики и повышения ставки не просто сбить спрос (так можно затормозить экономику), а перераспределить его, чтобы люди перенесли часть намеченных покупок, скажем, на будущий год. Для этого нужно повысить привлекательность сбережений, чтобы потребитель думал: хорошо, сейчас ставки по вкладам 16%, а инфляция 7,5% – пожалуй, выгоднее отложить часть денег, заработать на процентах и затем уже использовать эти деньги на потребление.

Если усилия ЦБ увенчаются успехом и текущий спрос удастся перераспределить на 2025–2026 годы, то, во-первых, удастся в 2024-м уложить инфляцию в плановые показатели 4–4,5%, и, во-вторых, поддержать потребительский спрос в последующие пару лет.

По сути, ЦБ повышением ставки и снижением доступности кредитов пытается компенсировать упомянутый выше бюджетный импульс, считает Игорь Николаев. Но охлаждение спроса прямо отражается на активности субъектов экономики, и это уже замечает сам регулятор: к концу года наметилось снижение спроса на некоторых рынках, например, автомобильном. Как видим, универсальных, а главное, простых решений для возникающих экономических вызовов нет. Рост цен, нехватка рабочих рук, курс рубля – все эти вопросы придется как-то решать.

В середине 2022 года вице-премьер Андрей Белоусов обозначил три сценария трансформации отечественной экономики: мобилизационная экономика, путь реформ и ситуационное реагирование. Первые два власти считают слишком радикальными и болезненными, поэтому предпочтение, по словам чиновника, будет отдаваться ситуационному реагированию: возникла проблема – пытаемся ее решить. Пока это получается. Но здесь – как с головами мифической Гидры: на месте одной возникают новые. В 2023-м удалось срубить несколько «голов», а из 2024-го уже ухмыляются то ли три, то ли пять, то ли десять.

Профиль. 28.12.2023