Россия, БРИКС, весь мир и позитивный образ будущего
Евгений Типайлов, к.п.н, исполнительный директор АНО «Институт проблем взаимозависимости»
Иван Ангуло, директор по коммуникациям АНО «Институт проблем взаимозависимости»
В августе 2023 года завершился, причем весьма успешно, очередной саммит БРИКС. 1 января 2024 года к объединению официально присоединятся Аргентина, Саудовская Аравия, Эфиопия, ОАЭ, Египет и Иран. Вместе с основателями БРИКС эти государства составляют без малого половину населения земного шара.
Без преувеличения можно сказать, что группа БРИКС после долгих лет самоидентификации и развития приобрела статус многополярного (межцивилизационного) центра силы и притяжения. Судя по всему, дальнейшая сборка новой системы международных отношений будет осуществляться в том числе – а возможно, и в первую очередь – на платформе БРИКС+. Помимо упомянутых стран, которые станут новыми полноправными членами БРИКС в 2024 году, кандидатами на вступление в организацию, а также заинтересованными странами на сегодня являются еще более сорока государств почти со всех континентов. Значение этого трудно переоценить. Пожалуй, впервые в современной истории столь масштабное объединение состоялось вообще без участия представителей так называемого коллективного Запада.
Данное обстоятельство, естественно, побудило международное экспертное сообщество жадно обсуждать перспективы построения нового миропорядка на базе расширенного БРИКС. Перспективы эти, надо сказать, действительно ограничены лишь воображением участников процесса. А также их политической волей, что, как показывает практика, может быть куда более существенным препятствием.
24 августа 2023 года БРИКС по результатам проведенного саммита была принята вторая Йоханнесбургская декларация, которая на фоне ожиданий может быть охарактеризована как – будем откровенны – недостаточно амбициозная. Речь не идет о создании единой валюты – вопросе, к которому почему-то было приковано особое внимание средств массовой информации. Трудно представить, как эта цель может быть достигнута в обозримой перспективе в условиях отсутствия единой финансовой инфраструктуры и достаточно спорных политических перспектив подобного решения. Мы скорее говорим о видении нового мира БРИКС, которое, судя по данному документу, пока что находится в зачаточном состоянии.
В Статье 3 Декларации стороны вновь отметили приверженность Уставу ООН и сохранению центральной роли данной организации в международной системе. А уже в Статье 7 поддержали всеобъемлющую реформу ООН, включая Совет Безопасности. Интересно, что практически никто не замечает достаточно очевидного внутреннего противоречия. Если центральная роль ООН в некоей международной системе столь незыблема, то, во-первых, зачем в каждом документе повторять это как мантру, а во-вторых, в чем острая необходимость ее реформирования? На самом деле все знают ответ, однако дискурс о пересмотре основ действующего миропорядка пока остается маргинальным. Между тем пересмотр места ООН в существующей системе международного общения назрел давно. Если раньше об этом старались вообще не говорить, то теперь данный вопрос принято упаковывать в риторику «реформирования». Переживет ли сама ООН грядущие «реформы» – вопрос открытый.
Отметим, однако, что БРИКС старательно продолжает играть в эту игру, притворяясь, что предпосылками появления самого объединения не были тотальная несправедливость и несбалансированность существующего миропорядка, одной из причин которых является как раз то, как ООН справляется со своей центральной ролью.
В Статьях 8–10 Декларации стороны также прямо подтверждают приверженность центральной роли ВТО в международной торговле, а МВФ – в системе финансовой безопасности. Косвенно они, видимо, подтверждают и приверженность Бреттон-Вудской системе, иначе зачем было ее упоминать, хоть и в контексте призыва к реформам? Призыв к реформам содержится в Декларации, кстати, и в отношении ВТО, а в отношении МВФ – нет. Там, видимо, все замечательно работает.
Это, конечно же, в лучшем случае лукавство. Или, судя по всему, та форма дипломатического компромисса, которую БРИКС и ее действующие страны-члены могут позволить себе на текущем этапе утверждения своей политической воли. БРИКС не может существовать как часть сложившейся западноцентричной системы международных отношений, потому что, если бы страны-участницы объединения были ее частью, то никакой надобности в БРИКС бы не было. Появление БРИКС во многом было стихийным и интуитивным. Тем ценнее ее нынешнее состояние.
Сам формат объединения свободен от формализма, тяжеловесных институтов и международной бюрократии. В этом смысле, возможно, БРИКС и будущей БРИКС+ и не стоит слишком сильно формализовывать свою международную правосубьектность, сохраняя геополитическую пластичность для обретения будущих, ещё окончательно не проговорённых форм.
В этом отношении принципиально важно, чтобы идейно будущая БРИКС+ как платформа для межцивилизационного международного общения уже сейчас начала формулировать универсальные (в смысле максимально возможного охвата существующих государств и цивилизационных систем), а не только надрегиональные принципы будущей системы мирового устройства. При этом, как мы отметили выше, исходя из содержания Декларации (в части роли ООН, ВТО или МФВ) представляется, что на данном этапе своего развития БРИКС+ не ставит перед собой задач универсального характера.
Такое положение дел предопределено прежде всего тем, что, например, ООН построена в первую очередь на основе идеи обеспечения глобальной безопасности, а ВТО определила по итогам холодной войны правила международной торговли для всего мира. В данном контексте членский состав БРИКС+ объективно не является репрезентативным для решения подобных вопросов на универсальном уровне в настоящий момент. Однако расширение БРИКС закладывает фундамент глобального целеполагания в будущем.
Также философская парадигма постмодернизма и транзитный характер текущего международного момента предопределяют и то, что развитие организации с неизбежностью будет носить во многом дискретный, в чем-то половинчатый и асинхронный характер, поскольку формационной надстройкой для большинства стран – членов БРИКС+ продолжает оставаться капиталистическая надстройка, лидером которой является западный мир.
Тем не менее подобно универсальным платформам для производства автомобилей, на базе которых могут быть одновременно спроектированы и собраны седаны, кроссоверы или внедорожники, БРИКС+ должна начать конструировать такую мультимодульную платформу международного взаимодействия, которая бы позволяла ей не только быстро адаптироваться к новым реалиям международной действительности на надрегиональном уровне, но и задавать отдельные тренды в глобальном, межцивилизационном контексте. Такое целеполагание может стать необходимой идеологемой для дальнейшего успешного расширения состава и сфер влияния БРИКС+.
Если проводить исторические параллели (которые, конечно, весьма условны), то нельзя исключать, что БРИКС+ (призванная разрешить среди прочего фундаментальную проблему фактора западной гегемонии в мировой политике) может оказаться промежуточным звеном на пути к новой системе мироустройства. БРИКС+ имеет шанс стать прологом к возникновению нового формата, близкого к универсальной международной организации, подобно тому, как Лига Наций (призванная разрешить среди прочего фундаментальную проблему немецкого фактора в европейской политике) стала прообразом системы ООН. Или, если структурно мир трансформируется в формат некоего межцивилизационного многополярного взаимодействия, как минимум превратиться в организацию – выразительницу интересов мирового большинства.
Для достижения этой цели БРИКС+ может попытаться уже на данном этапе вынести за скобки, например, вопросы режима глобальной безопасности и баланса сил (что по факту и происходит), поскольку без участия представителей западного блока сформулировать их проблематично и, вероятнее всего, согласование такого режима станет возможным только по итогам разрешения текущей военно-политической напряженности в мире (хотя и здесь нельзя исключать, что напряженность растянется на десятилетия, препятствуя согласованию).
Несмотря на это, разрабатывать и внедрять надрегиональные элементы или отдельные концепты глобального режима безопасности или торговли в рамках БРИКС+, очевидно, стоит уже сейчас. В качестве возможных инициатив на данном направлении можно предложить рассмотреть (по аналогии с философией китайской инициативы «Пояс и путь» или геополитическим принципом «Единая судьба человечества») идеи коллективной безопасности в сферах сбережения Земли (флоры и фауны на ее поверхности, в мировом океане и в космосе), человеческой популяции или традиционных ценностей. Сохранения, например, от угроз экологического загрязнения, потребительского исчерпания ресурсов или ядерной войны.
Это особенно важно на фоне того, что целью существования НАТО является обеспечение безопасности исключительно западной цивилизационной системы (в том числе даже в ущерб другим цивилизационным системам), а система мировой торговли и финансов (в рамках ВТО и ВМФ) изначально была сконструирована таким образом, чтобы обеспечивать в первую очередь интересы ее западных бенефициаров-создателей.
Западные блоковые конструкты международных институтов концептуально не готовы встраиваться в формат равноправной цивилизационной многополярности.
По сути, можно говорить о том, что на первом этапе переформатирования системы мирового устройства БРИКС+ должна начать процесс создания альтернативных систем и режимов (в области безопасности, торговли или гуманитарного сотрудничества). Чтобы платформа БРИКС+ в перспективе могла перерасти из надрегиональной системы в межцивилизационную (если такая конфигурация и иерархия в принципе будет возможна в условиях «асинхронной многополярности»), уже сегодня ее страны должны начать предлагать формат для вступления отдельных стран западного блока (например, той же Венгрии) в систему БРИКС+ по наиболее компромиссным в глобальном смысле вопросам. Такая инициатива позволит обеспечить более широкую цивилизационную репрезентативность, начнет движение организации в сторону большей глобальности и будет оказывать дополнительное давление на западный блок.
В настоящей работе мы постараемся предложить несколько более масштабное видение будущего БРИКС+, изложить подходы, которые, на наш взгляд, БРИКС+ стоит взять на вооружение уже в 2024 году, когда председательствовать будет Российская Федерация, а также обратить внимание на ряд практических возможностей, которые несет для России членство в объединении, если посмотреть на его перспективы чуть более амбициозно.
Порядок, основанный правильно, а не на правилах: человечность vs трансгуманизм
Проектируя новые подходы к мировому устройству на базе БРИКС+, необходимо осознавать пространственный аспект. Пространственное измерение предоставляет огромный простор для объединения на ценностно-идейном уровне, для формирования истинного единства народов, проживающих на соответствующем пространстве. Самые амбициозные цели БРИКС+ могут быть достигнуты только тогда, когда объединение действительно будет представлять собой общность народов, а не экономических, политических и военных сил составляющих его государств. Это формировало бы цивилизационное отличие от господствующего сейчас неоколониального западноцентричного мироустройства. Общая система не будет перемалывать национальную идентичность в угоду конкретным бенефициарам, а создаст возможности для органичной интеграции без жесткого, а иногда и жестокого шаблона либеральной демократии, тяготеющей к диктатуре.
Так, будущие организации и институты, создаваемые под цивилизационным «зонтиком» БРИКС+, должны представлять собой открытые и интегративные инструменты, а не инструменты завуалированного принуждения.
В этом смысле центральным аспектом БРИКС+ являются люди, населяющие его пространство. Мало просто заявить об объединении: чтобы добиться результатов, необходимо обеспечить эффективную кооперацию сообществ. Гуманитарное измерение в этом смысле идет впереди экономического и создает необходимые предпосылки. БРИКС+ целесообразно в самой близкой перспективе обеспечить свободу передвижения граждан стран – участниц объединения, взаимное признание образования и развитие совместных программ в области туризма и медицины, культурного обмена.
Но важно не только формально решить вопрос со взаимным безвизовым режимом (во многих случаях, кстати, он уже решен), но и обеспечить соответствующую транспортную инфраструктуру, поддержку туризма, содействие бизнесу. Сколько существует регулярных рейсов из Москвы в Буэнос-Айрес, Кейптаун или Эр-Рияд? Есть ли площадки для встреч представителей культуры или бизнес-сообщества? Как содействовать туроператорам в продвижении данных направлений? Это практические вопросы, ответы на которые надо начинать искать прямо сейчас.
Языковое измерение не менее важно. Наши новые партнёры вполне обоснованно выражают опасения относительно того, насколько серьезен сегодняшний цивилизационный выбор России. Иными словами, если сегодняшняя напряженность в отношениях с Западом спадет, не попытается ли Россия вернуться в зависимый и западноориентированный мир «до 24 февраля 2022 года», как того, судя по всему, желают некоторые представители ее культурной, экономической и политической элиты?
В этих целях вполне подойдет символический язык: хотя бы факультативное изучение китайского языка (а возможно, и других языков БРИКС+) в российских школах дало бы ясный и понятный сигнал. Но ещё более важным сигналом в этом отношении для России как самобытной цивилизации было бы кратное наращивание финансирования инициатив по продвижению русского языка в странах БРИКС+ и в мире в целом и очищению повседневной речи от нездорового засилья англицизмов.
Что ранее объединяло китайца, русского, аргентинца и египтянина? Идея общей судьбы всего человечества. В остальном контакты в цивилизационном смысле носили весьма фрагментарный характер. Сейчас существует реальная возможность создать гуманитарную базу для того, чтобы заново спроектировать новые и хорошо забытые старые точки соприкосновения. Связующим звеном, в частности, могут выступить традиционные ценности как основа цивилизационной идентичности.
Страны БРИКС: архитекторы экономического роста
Свобода передвижения и стимулирование коммуникации непременно приведут к движению товаров и к прочей экономической кооперации. В этом отношении поток фантазии не может иметь вообще никаких пределов. БРИКС+ выражает интересы практически половины населения земли, в разной степени ограниченной в получении западных технологий и доступе к западным рынкам и очень по-разному решающей эти вопросы. В первую очередь, конечно, БРИКС+ должна решить вопросы независимости банковской системы, альтернативных доллару и евро расчетных валют, создать аналог SWIFT или принять на вооружение уже существующий.
Далее стоит задуматься о взаимном признании национальных платежных систем и роуминга данных, чтобы обеспечить свободу расчетов и интернет-торговли. Повсеместное применение цифровых национальных валют может позволить упростить задачу, так как они помогут ускорить совершение транзакций и конвертацию валют, однако опять же на это потребуется значительная политическая воля.
Деятельность по следующим направлениям имеет интереснейшие перспективы:
- Энергетика: развитие сбалансированной системы торговли энергоресурсами и пересмотр климатической повестки с учетом интересов ведущих экономик БРИКС+ посредством борьбы с загрязнением планеты и развития принципов разумного потребления;
- Продовольствие: в БРИКС+ представлены ведущие аграрные державы, что создает основы для согласования общей политики в области поставки продовольствия на мировые рынки (своеобразной продовольственной ОПЕК). В качестве гуманитарного измерения данной проблематики участники БРИКС+ могли бы рассмотреть создание продовольственных банков, способных играть важную роль в стабилизации ситуации с доступом к продовольствию, а также стабилизировать цены на сельскохозяйственную продукцию, прежде всего зерно, в периоды кризисов;
- Особый акцент должен быть сделан на пресной воде и водных ресурсах в целом: Бразилия, Россия и Китай входят в пятерку стран с крупнейшими источниками пресной воды. Государства БРИКС+ могли бы стать пионерами в области международно-правового регулирования прав человека на водные ресурсы и защиты последних;
- Технологии: обмен технологиями, создание совместных научных центров, лицензионная трансформация, совместные проекты R&D и т.д.;
- Инвестиции: формирование инвестиционных фондов, разработка новых правил и подходов к иностранным инвестициям на новых принципах, которые бы позволили отойти от действующих правил, работающих преимущественно в интересах коллективного Запада;
- Право: противодействие регуляторному диктату и экстерриториальности правовых систем Запада (включая незаконные, антиконкурентные нормы и ограничивающие добросовестную торговлю санкционные ограничения), направленное на возрождение идей и традиций взаимовыгодной международной торговли.
Столкновение идеологий: диктат либерализма vs плюрализм традиций
Фундаментальной идеологической основой содружества БРИКС+, безусловно, будут выступать традиционные ценности, что, однако, не значит, что они не подлежат никакому переосмыслению. Культурный диалог, который, без всяких сомнений, будет происходить на базе БРИКС+, может стать основой для новых форм развития традиционных обществ, позволяя создать инструменты, ограничивающие деструктивные практики влияния извне, направленные на размывание национальной идентичности и маргинализацию национальных традиций.
В то же время идеология в сегодняшних реалиях не только щит, но и меч. Ниже мы рассмотрим несколько идей, в рамках которых могла бы развиваться правозащитная деятельность на базе БРИКС+, а также так называемая публичная дипломатия.
Борьба с идеологемами нео- и постколниализма: вне всяких сомнений БРИКС+ должна играть ведущую роль в помощи народам, имеющим колониальный опыт, в его преодолении, обретении независимости и суверенитета, в борьбе за надлежащую компенсацию причиненного ущерба.
Борьба с идеологемами исключительности: как показывает практика, западный мир все чаще и чаще не справляется со своей исторической обязанностью недопущения повторения ужасов расизма и нацизма. Бывшие нацистские преступники героизируются и чествуются в западных столицах. БРИКС+ имеет все возможности для того, чтобы институционально подойти к вопросу сохранения исторической памяти и обеспечить защиту памяти жертв нацистских преступлений по всему миру.
Что касается расизма, то на базе БРИКС+, помимо борьбы с этническим расизмом, должны быть рассмотрены инструменты борьбы с расизмом политическим и социальным, имея в виду презрительное и высокомерное отношение так называемого «цивилизованного мира» («райского сада») к возможности государств и народов, не относящихся к «золотому миллиарду», определять свою политическую судьбу и применять самобытные национальные подходы к управлению своими государствами.
Борьба с гендерными идеологемами: как ни парадоксально, но вопрос защиты традиционной семьи и детства приобрел уже воистину глобальное измерение. С известной степенью осторожности можно прогнозировать, что гендерные политики некоторых государств в не самой отдаленной перспективе создадут условия, когда некоторые семьи будут вынуждены эмигрировать от западной гендерной диктатуры ради сохранения традиционного семейного уклада. Эта проблема, а также проблема применения медикаментов к несовершеннолетним в целях смены пола требуют осмысления и реакции на международном уровне. Очевидно, что БРИКС+ имеет возможность проявить свой потенциал и в этом вопросе.
Борьба с антиклерикальными идеологемами: для большинства стран БРИКС+ вопросы религии и веры являются неотъемлемой частью цивилизационного кода. При этом агрессивная западная политика по деконструкции традиционных религиозных ценностей (достаточно вспомнить примеры гонения последних лет на христианскую церковь в некоторых странах Ближнего Востока, на Украине при поддержке Запада), применению всевозможных манипулятивных технологий в сфере вероисповедания не оставляет странам БРИКС+ иного выбора, кроме как начать проводить активную контрполитику в этих вопросах.
Для России, в которой многоцветие народов и верований является стержневой основой многовекового развития государства, данное направление международной активности должно стать одним из стратегических.
Какое здание может построить Россия на фундаменте БРИКС?
В условиях БРИКС+ представляется весьма разумным пересмотреть подход к региональным союзам. Да, формально БРИКС+ является надрегиональным союзом, однако специфический характер отношений с его участниками открывает для России возможности, во многом сопоставимые с историческими региональными союзами.
Считается, что России критически важно обеспечивать высокий уровень взаимодействия со всеми традиционными географическими соседями. Это объясняется соображениями безопасности и логистики, культурной близости и так далее. Это верно, но вопрос в том, каким образом и какой ценой это стоит делать. А главное, что Россия от этого реально получит? Зона исторического влияния России в своём пространственном измерении, конечно же, останется исключительно важным направлением ее внешней политики, однако, как показывает опыт СВО, методы обеспечения интересов России на данном пространстве могут варьироваться в зависимости от ситуации.
Сегодня отношения со многими из соседей весьма напряженные и имеют тенденцию к дальнейшей деградации. Внешнее давление на Россию «традиционные партнеры» и «союзники» зачастую стремятся использовать ради своей выгоды, мотивируя это, как им представляется, безвыходным положением России. При этом некоторые, казалось бы, ведущие союзники прямо заявляют, например, о соблюдении режима введенных против России санкций. В свою очередь, партнеры по БРИКС+ ведут себя куда более сдержанно и конструктивно.
Особенности географического расположения России, размер её территории в сочетании с современными средствами транспортировки пассажиров и грузов и в целом уровень развития технологий позволяют России развивать межгосударственные союзы фактически с любыми государствами.
Казалось, что исторически Россия обречена на дружбу со своими традиционными соседями (бывшие республики СССР), причем условия этой «дружбы» далеки от идеала. Однако, опять же, географическое положение, размер, технологии и логистические возможности России в условиях БРИКС+ позволяют, наконец, выйти за рамки географической детерминированности.
Если оставить за скобками очевидный особый уровень взаимодействия с союзной Белоруссией, который никак не может быть поставлен под сомнение, то сейчас, в момент транзита к новому миропорядку, отношения с Китаем, Бразилией и Ираном могут стать не менее значимыми, чем отношения с Казахстаном, Арменией и Грузией, а возможно, даже и более значимыми. У России есть исторический шанс сосредоточиться на собственных интересах, обзавестись партнерами и союзниками, с которыми можно построить действительно взаимовыгодные отношения, не омраченные якобы исторической ответственностью России перед «традиционными» партнерами, не имеющей в современных условиях тех оснований и смыслов, которые были столь важны еще совсем недавно.
Подобная диверсификация направлений партнерства даст России простор для маневра и сбалансирует некоторые не вполне взаимовыгодные союзы, что в перспективе будет способствовать наращиванию и усилению возможностей России и в зоне своего исторического влияния.
Все названные обстоятельства обязывают нас оперировать в категориях больших пространств и сверхрегионов при обсуждении вопросов строительства новой международной среды, в рамках которых БРИКС+ предстоит сыграть важнейшую роль. А саммит БРИКС в Казани в 2024 году должен стать новой отправной точкой для России в вопросах созидания не мира, «основанного на правилах», а правильного – то есть справедливого и многополярного – мира.
Международный дискуссионный клуб "Валдай". 24.10.2023
