Ашинбаев: Запад создает антикитайский фронт в Центральной Азии
По итогам саммита «Китай – Центральная Азия», прошедшего в Сиане 19 мая, Пекин подписал более 150 различных соглашений со странами Центрально-Азиатского региона на общую сумму $50 млрд. Самые большие инвестиционные предложения достались, безусловно, Узбекистану – Ташкент получит от Пекина 25 млрд долларов. Астана расположилась на втором месте – 23 млрд. Следующий саммит «Китай – ЦА» пройдет в Казахстане в 2025 году. О том, чем запомнился саммит и что осталось вне фокуса внимания мировых СМИ, Ia-centr.ru рассказал казахстанский политолог Данияр Ашимбаев.
— Западные СМИ во время встречи в Сиане развернули информационную кампанию и активно продвигали тезис о том, что Россия теряет гегемонию в Центрально-Азиатском регионе, а Китай эту гегемонию прибирает к рукам. Так ли это?
— Сейчас активно продвигается формат «Пять+». Россия и Евросоюз уже проводили саммит в таком формате, теперь подключился и Китай. Это формат, который позволяет выражать общую позицию того или иного региона по тем или иным вопросам.
У стран региона, без сомнения, есть общие интересы, несмотря на то, что региональная интеграция в Центральной Азии оставляет желать лучшего.
Многие вопросы нуждаются в согласованности. Это вопросы региональной безопасности, экономического, логистического и инновационного сотрудничества, а также вопросы, связанные с регулированием миграционных процессов. И понятно, что позиция «Центральная Азия + Сверхдержава» позволяет балансировать между всеми игроками с тем, чтобы наш регион смог расширить свою геополитическую экспансию.
— Насколько обоснованы предположения, что Китай пытается вытеснить Россию из Центральной Азии? Или все же была «сверка часов» во время встречи Си Цзиньпина с Владимиром Путиным в Москве, а затем с главами региона во время празднования Дня Победы?
— Казахстан старается выстраивать предельно сбалансированную внешнюю политику. Президент Касым-Жомарт Токаев неоднократно обозначал приоритеты Казахстана: Россия, США, Китай, страны тюркского мира, Евросоюз.
Понятно, что Россия находится на первом месте, но при этом не в ущерб сотрудничеству с другими странами.
Токаев, как вы сами отметили, принимал участие в параде Победы в Москве, что было воспринято как поддержка России. И не забывайте про международную программу до этого. Все это показывает, что Казахстан не просто балансирует, а выстраивает и расширяет партнерство по всем направлениям, в том числе и с Китаем.
Ведь сотрудничество с Китаем обладает огромным потенциалом по всем направлениям — от туризма до инноваций. Сейчас пришло время переводить часть этого потенциала в реальную плоскость. И документы, подписанные на саммите, показывают, что Астана намерена из дружеских отношений с Китаем выжать максимум выгоды для национальной экономики.
— Как в Астане отнеслись к утверждению проекта железной дороги Китай — Киргизия — Узбекистан, который является прямым конкурентом существующему маршруту через Казахстан?
— Проект для нас несколько болезненный, поскольку предполагает транспортно-логистическую альтернативу казахстанскому транзиту. Во время обсуждений этого проекта, которые длились много лет, Казахстан демонстративно не упоминал о новом обходном маршруте.
Но на одном из предыдущих саммитов Казахстан, если помните, поддержал проект трансафганского сотрудничества — дорогу, которая свяжет Узбекистан, Афганистан, Пакистан и Индию.
Если железная дорога через Киргизию и Узбекистан будет построена, что далеко не факт, то она может составить конкуренцию казахстанским маршрутам.
Запретить соседям что-то строить мы не можем, и единственный выход для нас — расширение казахстанско-китайского транзитного сотрудничества и улучшение пропускной способности существующих маршрутов, связывающих Китай и Европу через Казахстан.
— Стоит ли ожидать активизации противников интеграции с Китаем на фоне перезагрузки отношений Астаны и Пекина?
— В Казахстане действительно присутствуют антикитайские настроения, отчасти реликтовые со времен советско-китайских споров.
Казахстанско-китайские отношения находятся на высоком уровне, и есть вероятность того, что после встречи в Сиане произойдет активизация работы по проектам экономического, политического и социального сотрудничества.
Естественно, прозападным СМИ, которые заинтересованы в подрыве любых позиций Китая, как, впрочем, и России, в нашем регионе такая активность не понравится.
Вспомните ту же кампанию по раскачке вопроса о якобы существующих в Китае «казахских концлагерях». Причем по теме работали явно проамериканские СМИ с участием группы активистов, финансируемых Западом.
И связано это было не с декларируемой защитой прав человека, а с началом нового этапа американо-китайской торговой войны, развязанной Вашингтоном. Президент Токаев тогда выступил с резким заявлением и потребовал не превращать Казахстан в поле действия чужих конфликтов, негативно влияющих на политическую стабильность в стране.
Тем не менее такого рода попытки продолжаются. Пытаясь создать негативное отношение в Казахстане к Китаю и России, прозападные либеральные СМИ и активисты активно оперируют факторами пантюркизма, панисламизма и национализма, действуя исключительно в своих интересах. Но все это негативно влияет на внутриполитический климат в Казахстане. Просто надо понимать, кто какие цели и интересы преследует.
— Какие риски от активизации сотрудничества существуют для Казахстана и Китая?
— Для Китая угроза в том, что Запад психует из-за расширения китайской экономической экспансии. Буквально недавно было заявление Брюсселя о том, что надо создавать антикитайский фронт.
На Казахстан может и, скорее всего, будет оказываться давление с требованием сокращения сотрудничества как с Россией, так и с Китаем. Казахстан пока держится.
Но, поскольку наша бизнес-элита завязана в основном на западные схемы, Китай опасается, что Казахстан может отойти от тех или иных форм сотрудничества. С другой стороны, казахстанцы опасаются увеличения китайской миграции в республику и приобретения ими активов.
Вспомните ту же истерию насчет 50 китайских заводов или по поводу миллиона гектаров земли, которые прежнее правительство якобы обещало дать китайцам в аренду. И такого рода антикитайские настроения присутствуют. Кроме того, сейчас появился и активно раскачивается еще один страх — что безвизовый режим с Китаем приведет к тому, что сюда массово приедут китайцы и «начнут жениться на наших девушках». Но статистика этот страх, мягко говоря, не подтверждает.
— А что с осью КНР и США в ЦА? Будет ли какое-то смещение после саммита?
— Казахстан много раз декларировал, что от сотрудничества с США уклоняться не собирается. США — это крупный инвестор в нефтегазовой сфере страны. Вместе с тем понятно, что недавние заявления о якобы нарушении Казахстаном антироссийских санкций и истерию в либеральных национал-патриотических СМИ надо расценивать как инструмент давления, свидетельствующий о том, что Вашингтон слишком ревниво относится к тому, что Астана имеет хорошие отношения с Москвой и Пекином.
Но ссориться с Россией или Китаем — не в интересах Казахстана. Плохо, что Вашингтон в таких вопросах к здравому смыслу не прислушивается.
— 19 мая в Хиросиме открылся саммит G7, который, по сути, прошел одновременно с саммитом в Сиане. Какой из этих двух саммитов теоретически может оказать наибольшее влияние на мировую геополитическую повестку?
— Не думаю, что оба саммита оказали какое-то влияние на мировую геополитику. Саммит в Сиане подтвердил существующее партнерство с перспективой расширения. Но это те вопросы, которые были очевидны и ранее.
Саммит в Хиросиме лишний раз показал консолидацию Запада против России и Китая, что также было известно и ранее.
Принципиально новых рычагов воздействия на центральноазиатские события саммит в Хиросиме не показал. Там просто озвучили старые декларации.
Оба саммита надо воспринимать как демонстрацию прежнего курса: Китай укрепляет и расширяет сотрудничество, а Запад активно противодействует политике России и Китая.
Беседовал Марсель Хамитов
ИАЦ МГУ. 24.05.2023
