«Если драка началась, надо драться»
Украинский кризис остается темой номер один мировой политики, но вместе с тем все отчетливее проступают контуры второго фронта этой большой геополитической схватки сверхдержав. В Тихоокеанском регионе вовсю идет подготовка к битве за Тайвань, а возможно, и за господство в этой части света. Власти США планомерно выстраивают систему сдерживания своего наиболее вероятного противника — Китая. Еще в 2021 году образовался военно-политический альянс AUKUS, куда вошли США, Великобритания и Австралия, а теперь в Вашингтоне все чаще заявляют о необходимости сделать НАТО глобальной структурой и пригласить в нее Японию, Австралию и другие страны. И все с единственной целью — ослабить союз России и Китая. О том, какие цели ставят Соединенные Штаты и их союзники, укрепляя военный союз в Тихоокеанском регионе, и чем это угрожает Китаю и России, «Ленте.ру» рассказал научный сотрудник ИМЭМО РАН, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Александр Ермаков.
— Австралия хочет закупить у США пять атомных подлодок Virginia, которые можно оснастить крылатыми ракетами «Томагавк». Зачем?
— Австралия уже давно озаботилась вопросом обновления подводного флота и замены своих подлодок типа Collins. Сейчас достаточно иронично это вспоминать, но еще в 2016 году, когда австралийцы объявили конкурс на строительство подлодок среди кораблестроителей других стран, многие говорили, что с предъявленными требованиями им сразу проще купить американские атомные подлодки Virginia.
Дело в том, что Австралия запросила лодку с высокой автономностью , с очень высокой дальностью плавания — запредельно высокой для неатомной подлодки.
Сначала конкурс выиграла Франция, однако австралийцы их прокатили и разорвали сделку в 2021 году, когда был создан AUKUS.
«Сделка века»
В 2017 году Австралия заключила контракт с французской компанией Naval Group на 12 ударных подлодок класса Barracuda, их стоимость оценивалась в $66 млрд. Это был крупнейший оборонный контракт в истории страны. Однако вскоре Австралия вышла из соглашения и сделала выбор в пользу ядерных субмарин США и Великобритании. Подводные лодки австралийская сторона должна была получить в рамках трехстороннего военного союза AUKUS. Франция назвала такое решение ударом в спину.
В результате, как стало известно в этом году, Австралия закупит несколько лодок типа Virginia. Позже в рамках партнерства по AUKUS Великобритания и Австралия будут вести строительство многоцелевых атомных подводных лодок для своих флотов.
Можно говорить о том, что Великобритания, США и Австралия и дальше будут держаться вместе. Все же они действительно в каком-то смысле единый англосаксонский народ, у них исторически очень тесные связи.
— А зачем Австралии подобные субмарины?
— С их помощью флот сможет увереннее действовать в районе Индонезии и, в частности, Малаккского пролива. Обычным дизельным субмаринам не хватает автономности для того, чтобы длительное время действовать в этих местах из портов Австралии, а атомные вполне на это способны.
Это поставит коммуникации Китая под удар сразу с нескольких сторон: с севера их уже активно перекрывают японские базы, с востока американские, с юго-запада окажутся еще австралийские подлодки.
В общем, Австралия хочет играть более активную роль в оформляющемся Тихоокеанском противостоянии, хочет играть роль важнейшего союзника США наряду с Японией.
— То есть Австралия может претендовать на роль противника Китая? Почему?
— Потому что эти планы поддерживают США. Здесь можно привести метафору со школьными спортивными играми: старшие игроки берут в команды лучших игроков, и этим же сейчас занимаются Соединенные Штаты.
В Австралии понимают, что, с одной стороны, перевооружение будет повышать их ценность в глазах старшего партнера — Соединенных Штатов. С другой стороны, австралийцы и сами боятся за свою безопасность, ведь, хотят они того или нет, Китай их воспринимает как проамериканскую сторону.
— При этом США вливают колоссальные объемы средств для поддержки Украины. Австралия может в этих условиях рассчитывать на большую помощь от союзника?
— Вся история с Украиной с точки зрения западных стран вообще и США в частности — вещь сиюминутная, как и противостояние с Россией.
Россию во всех доктринальных документах США называют, с одной стороны, острой угрозой миропорядку, но, с другой стороны, считают ситуацию краткосрочной проблемой. А противостояние с Китаем — это вещь экзистенциальная, это как минимум на полвека. Под этим знаменем может пройти и весь XXI век.
Разговоры о переходе к противостоянию с Китаем начались до кризиса на Украине: некоторые считают, что это произошло уже при президенте США Джордже Буше-младшем, но окончательно линия на противодействие была принята при Бараке Обаме, она же поддерживалась администрацией Дональда Трампа.
А текущий конфликт на Украине имеет большое значение только для нас, но не для коллективного Запада.
Кризис на Украине воспринимают как мелкий конфликт на фоне глобального противостояния, под которое должна подстраиваться вся оборонная и в целом международная политика США на ближайшие десятилетия.
— В целом создание AUKUS было подчинено желанию Австралии стать одним из «старших игроков», партнеров США в регионе?
— Австралия — это в принципе тесный союзник США. Просто в течение холодной войны США и СССР активная роль Австралии чисто географически никому не требовалась, никого особо интересовала.
Но если мы обратимся к истории, то увидим, что австралийцы участвовали и в первой «Буре в пустыне», и во время военной кампании США в Ираке в 2003 году. Мало кто помнит, что кроме Австралии и Великобритании никто не кинулся США на помощь.
Австралия для США — это исторически очень важный и надежный младший партнер, который приходит на помощь всегда, если требуется. Сейчас, очевидно, именно такой момент.
— При этом кажется, что желание Австралии вооружаться не связано с какими-либо реальными угрозами со стороны Китая...
— Если поискать угрозы со стороны Китая, то найти их можно, и в большом количестве. Давайте поиграем в адвоката дьявола: представим, что где-нибудь в Балтийском море условная Великобритания строит рукотворные острова-аэродромы. Мы бы со стороны России посчитали, что это не очень приятно.
Но то же происходит и в Южно-Китайском море, где из воды поднимаются рукотворные острова, на которых располагаются военные базы Китая, воспринимающего это как законную деятельность по защите своих морских коммуникаций.
Считается, что вся экономика Китая висит на этой коммуникации через Южно-Китайское море, Индийский океан и далее, потому что через эти воды идут углеводороды из арабских стран и товары на европейские рынки.
В том числе поэтому Китаю, например, важно налаживать партнерство с Россией, поскольку через север есть альтернативный путь.
Так вот: вокруг этих коммуникаций и идет вся игра. США всегда демонстрируют готовность перекрыть эти пути, а Китай — готовность их защищать. С этим связаны и реакции китайских противников на какие-то совершенно обыденные происшествия: например, в индийских СМИ любое передвижение нескольких группировок кораблей Китая, которые идут на базы в Джибути, освещается чуть ли не как вторжение.
В общем, все страны в регионе наблюдают за ростом активности Китая, и многие воспринимают его как угрозу для себя.
И не все уверены, что Китай и дальше будет вести себя так скромно и тихо, причем небезосновательно: сам председатель КНР Си Цзиньпин уже тоже постепенно уходит от такой аккуратной политики, он ведет себя все активнее.
— Возвращаясь к подлодкам: почему это событие стало поводом говорить о возможном размещении в Австралии ядерной инфраструктуры. Такие предпосылки действительно есть?
— Если смотреть в широком смысле, то частью ядерной инфраструктуры можно назвать и сами подлодки, и средства их обслуживания. Но опасения больше касаются ядерного оружия. Здесь нужно сказать о том, что партнерство AUKUS не только про подлодки, но и про углубленное военное сотрудничество в целом.
У Австралии, например, налажено тесное сотрудничество с США по гиперзвуковым технологиям.
Это может показаться странным, но в США действительно мало свободной земли, там негде испытывать ракеты на большую дальность. А в Австралии как раз огромная пустующая территория.
Партнерство AUKUS также подразумевает, что будет модернизирована инфраструктура на морской базе в Перте. Причем к 2027 году США и Великобритания перейдут на постоянное базирование там своих субмарин.
Кроме того, в Северной Австралии будут базироваться бомбардировщики Военно-воздушных сил США: они и так туда прилетают довольно часто, раз в несколько месяцев, а тут хотят перейти на постоянное базирование. Тут следует вспомнить страхи, декларируемые китайцами: они опасаются, что в Австралии будут размещены бомбардировщики, способные нести ядерное оружие.
— На ваш взгляд, закупки этих подлодок конфликтуют с Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)?
— Естественно, сама по себе подлодка не рассматривается как ядерное оружие. Вот Россия, например, сдавала подлодки в аренду Индии, а Франция строит подлодки для Бразилии. Но американские и британские лодки отличаются от российских и французских: они используют высокообогащенное ядерное топливо, это нужно для более длительной работы реакторов.
Получается, Австралии нужно будет поставлять высокообогащенное ядерное топливо практически оружейного уровня.
Именно на этот момент обращают внимание в России и Китае, хотя я бы сказал, что момент спорный. Да, есть возможность подкопаться к этому с точки зрения ДНЯО, но США в ответ могут сказать, что все договоры соблюдаются, а за поставками будут следить эксперты МАГАТЭ. В общем, это превратится в вялотекущую фоновую ругань.
— А Китай может привлечь Россию к противостоянию с AUKUS?
— Сейчас, в связи с изменениями в нашей геополитической обстановке, когда мы на значительный срок потеряли возможность лавирования между разными центрами силы, Китай становится нашим единственным надежным партнером среди других крупных игроков.
Естественно, Китай может надеяться на то, что партнерство с нами в военной области станет более глубоким, чем ранее. Но напрямую AUKUS мало касается России: до Охотского моря австралийские подлодки вряд ли доплывут.
Поэтому для нас это просто продолжение политики по милитаризации региона, продолжение необходимости вкладываться в Тихоокеанский регион, чтобы оставаться там значительным игроком. Тем более сейчас наши силы в регионе уступают тем же корейцам и японцам. И это будет только усиливаться из-за того, что и те, и те очень активно вооружаются.
Так что может Китай ожидать от России? Возможно, дальнейшего укрепления сотрудничества. Хотя с нашей стороны речь и не об AUKUS, а об углублении противостояния с западным блоком. Возможно, чаще будут проводиться российско-китайские совместные учения, совместное патрулирование.
Но мы интересуем Китай больше как географическое прикрытие с севера, нежели с силовой точки зрения: наш Тихоокеанский флот многократно слабее и малочисленнее, чем китайский.
— При этом кажется, что Австралии не совсем выгодно вступать в противостояние с Китаем, даже несмотря на то, что соглашение по AUKUS было достигнуто в разгар торговой войны двух стран. А что если в этих отношениях произойдет потепление?
— Такая ругань происходит не в первый раз. Китай периодически начинает налагать на Австралию формальные санкции, та пугается, обижается и напрягается. Но шансов на потепление все меньше, особенно учитывая активность австралийцев в рамках AUKUS.
Тут мы приходим скорее к общечеловеческому, философскому вопросу о том, что на самом деле воевать не должно быть выгодно. Выгодно, наоборот, дружить, торговать. Вот посмотрим на ситуацию, например, перед Первой мировой войной: Германия была крупнейшим торговым партнером России, у той же Германии было налажено крепкое взаимодействие с Великобританией... Но ведь это не мешало политическому противостоянию между перечисленными странами и не помешало им начать войну.
Когда ситуация обостряется, люди забывают про экономику.
Мы это наблюдаем и весь последний год: вот европейским странам, казалось бы, очень выгодно покупать российский газ. Но это не мешает им вводить санкции. А Россия осознавала, что те или иные экономические последствия специальной военной операции на Украине будут? Да, об этом говорил и заместитель председателя Совета безопасности Дмитрий Медведев. Он еще до начала операции заявил, что геополитические соображения безопасности потребуют перетерпеть издержки из-за санкций.
И любая другая страна, та же Австралия, скажет: да, мы осознаем, что выгоднее торговать с Китаем.
Но раз драка началась, то надо драться.
Но Европейский союз (ЕС) воспринимает санкции и их последствия для себя как временные трудности, конфликт на Украине, по мнению представителей ЕС, все равно закончится на каком-то осязаемом временном горизонте.
А вот противостояние США и Китая воспринимается как нечто экзистенциальное, оно продлится еще долго.
— А если говорить про европейские страны, как они смотрят на Китай в этом контексте?
— Европейцам с Китаем очень не хотелось бы спорить. Если для стран в Индо-Тихоокеанском регионе Китай — это то, что нависает над ними, отбрасывая тень, то для ЕС о такой угрозе речи не идет. Свои колонии в Тихом океане европейские страны почти потеряли (остались только небольшие островные владения у Франции, Великобритании), им отстаивать ничего уже не надо — но, с другой стороны, зависимость от США ставит их в такое положение.
Раньше это была зависимость политическая, сейчас — уже и экономическая.
Если мы посмотрим на последние доктринальные документы европейских стран, то увидим, как они буквально из-под палки меняют риторику в отношении Китая.
ЕС все активнее называет его противником. Риторика становится все более негативной и в натовских документах, и в доктринах отдельно взятых стран.
Увы, и для американцев это вопрос экзистенциальный. США скорее Россию готовы забыть через 20 лет (текущая ситуация с Украиной вряд ли будет кого-то волновать к тому моменту), а вот противостояние с Китаем никуда не денется. По крайней мере, пока трудно представить себе обратное: для этого должна кардинально измениться китайская политика или США должны полностью перейти к изоляционизму.
— А если что-то такое случится, как будут вести себя американские партнеры?
— Если у американцев пропадет желание бороться за Индо-Тихоокеанский регион — что маловероятно, для них это значит отказаться от позиции единственной сверхдержавы, — то странам, возможно, придется строить блок друг с другом. Либо они будут вынуждены согласиться на китайское влияние, что тоже кажется маловероятным.
На мой взгляд, для таких изменений нельзя миновать этап какого-то силового столкновения США с Китаем, после которого один из игроков решит на все плюнуть.
— То есть США готовятся к тому, что силовое столкновение с Китаем может произойти?
— И законодатели, и военные в США призывают не отвлекаться на Россию. Например, один человек в сенате проголосовал против очередного пакета помощи Украине, но не из любви к России, а из тех соображений, что неизбежно силовое столкновение с Китаем.
Сторонники сокращения помощи Украине в США в большинстве своем не миротворцы, просто они выступают за наращивание сил для противодействия Китаю.
Конечно, при этом американцы, видимо, искренне верят, что чем лучше они готовы к столкновению с Китаем, тем меньше вероятность его начала. Они и по опыту холодной войны ссылаются на то, что готовность к конфликту с СССР позволила избежать третьей мировой войны. Самая распространенная тема такая: «Если Китай увидит, какие мы сильные, то не начнет силовое вторжение на Тайвань».
— И при этом в конце марта бывший президент Тайваня Ма Инцзю стал первым из бывших и действующих тайваньских руководителей, посетивших материковый Китай после провозглашения коммунистической КНР в 1949 году. Зачем тогда идти на потепление?
— Подробное действительно периодически происходит в китайско-тайваньских отношениях, но от тайваньского руководства это все зависит в наименьшей степени.
Если США вбили себе в голову, что Китай хочет присоединить Тайвань, то местные власти ничего с этим не поделают. Тем более Тайвань присоединяться к Китаю не хочет.
Да, Китаю действительно хочется мирного воссоединения: для него это стало бы подлинным окончанием гражданской войны.
Но, с другой стороны, Китай давят изнутри: идет идеологическая накачка на восточноазиатский национализм, на великодержавность, на окончание эры позора... Может, лично Си Цзиньпину вопрос Тайваня и не столь важен. Но он не может уклониться от него как лидер китайской нации, как величайший со времен Мао руководитель — такой же ореол формируется вокруг него.
США тоже будут только наращивать поставки на Тайвань своих вооружений. Возможно, станут сильнее оказывать давление на местные власти.
Но попытки тайваньских властей добиться примирения тут в любом случае ни к чему: они здесь, наверное, самые несчастные люди, которые оказались на фронте, не желая этого.
Тайваньцам остается укреплять свою обороноспособность и сделать так, чтобы для китайцев вторжение не стало легкой прогулкой. Пока Китай видит, что силовое противостояние будет длительным, цена конфликта резко возрастает, так как возрастает вероятность вмешательства США. Тогда КНР, возможно, на вторжение и не пойдет.
— Какова для США цена подобных планов, чего им будет стоить усиление конфронтации с Китаем?
— Это то же самое, что во время холодной войны спросить у американского руководства, чего им стоит противостояние с СССР. Может быть, это и ухудшает их позиции, например, где-нибудь в Африке, но это второстепенно, а магистральная тема — борьба с Советским Союзом.
Так и сейчас: для американцев и противостояние с Россией не является острой угрозой. Впрочем, руководство США под этим подразумевает, что Россия вообще может надорваться и развалиться лет через 20, мы, конечно, не должны быть с этим согласны. Так или иначе, Китай для США — реальный конкурент, как минимум равный игрок.
Поэтому противостоянию с Китаем, по мнению тех, кто это продвигает в США, и должна быть подчинена вся международная политика
— А какого изменения в балансе сил в Индо-Тихоокеанском регионе нам следует ожидать в перспективе?
— Мы будем наблюдать укрепление американской оси держав-союзников: речь о Южной Корее, Японии, Филиппинах, Тайване, Австралии. США также будут продолжать пытаться втягивать в это Индию, что у них получается с переменным успехом. Индийцы, с одной стороны, опасаются китайцев, а с другой стороны, очень не хотят влезать в конфликт.
Китай, со своей стороны, продолжит укреплять резервы, строить флот, возможно, активно займется строительством заморских пунктов материально-технического обеспечения, будет выстраивать систему полноценных военно-морских баз в регионе. Возможно, Китай также будет развивать альтернативный, Северный транспортный путь в сфере экономики.
Беседовала Елизавета Наумова
Lenta.ru. 21.04.2023
