«Молдова с прошлого года активно милитаризуется»

Любое переформатирование миротворческой операции в Приднестровье возможно лишь после окончательного урегулирования отношений Кишинева и Тирасполя, которое при этом будет учитывать волю приднестровцев. Пока же обеспечить мир и безопасность в регионе можно только путем переговоров в рамках сохраняющейся миротворческой операции, которая доказала свою успешность. Такое мнение в интервью «Известиям» высказал глава МИД Приднестровья Виталий Игнатьев. Дипломат также рассказал о том, почему принятый недавно Кишиневом закон об уголовной ответственности за сепаратизм осложнил ход переговоров ПМР и Молдавии, и о том, сколько граждан Украины осело в республике за последний год.

«Приднестровье не должно рассматриваться как объект военных манипуляций»

— К началу этой недели появилось много тревожных сообщений о том, что на границе с Приднестровьем стоит большой контингент ВСУ и есть шанс, что украинские войска ударят по российской базе в Приднестровье. Как вы оцениваете такие риски и какая сейчас обстановка в республике?

— Я человек невоенный и военных оценок давать не буду. Скажу, что Приднестровье уже в течение года находится в очень непростой ситуации. Прошлой весной мы подверглись целой серии терактов, ситуация в целом достаточно напряженная, и у нас сейчас по-прежнему действует «желтый» код террористической угрозы.

Мы наблюдаем определенную динамику и с украинской, и с молдавской стороны, но делаем всё, чтобы не допустить эскалации напряженности. Самое главное — Приднестровье никому не угрожает, Украине тоже не угрожает.

Напомню, 14 февраля у нас в гостях был действующий председатель ОБСЕ Буяр Османи, который встречался с президентом Приднестровья Вадимом Красносельским. И в рамках этой встречи господин Османи поблагодарил президента персонально за его личный вклад в обеспечение мира и безопасности, что сыграло решающую роль в это непростое время. Я полагаю, что это признание миротворческой позиции Приднестровья и готовности к конструктивным решениям со стороны ОБСЕ имеет положительное значение, потому что говорит о том, что Приднестровье ни для кого не является угрозой и не должно рассматриваться как объект военных манипуляций.

Напомню, с конца февраля прошлого года через Приднестровье проехало более 65 тыс. граждан Украины, более 20 тыс. остались постоянно жить у нас. Дети ходят в сады, школы. Мы не получали внешней поддержки со стороны международных организаций, а своими силами обеспечили всем необходимым людей. Поэтому во многом мы применяем и на практике определенные действия, чтобы нормализовать региональную обстановку.

«Альтернативы миротворческой операции нет»

— Одним из самых резонансных заявлений последних дней стали слова премьера Молдавии Дорина Речана о том, что Приднестровье необходимо демилитаризовать, вывести оттуда российские войска, а после этого — интегрировать жителей региона экономически и социально. Насколько реально, что Кишинев попытается реализовать эти планы на практике уже в ближайшем будущем?

— Мы знакомы с этим заявлением. Хочу обратить внимание, что такого рода тезисы, декларации и заявления из уст молдавских представителей мы слышим на протяжении почти 30 лет. Раньше об этом и госпожа [президент Молдавии Майя] Санду заявляла.

Тезисы о том, что необходимо переформатировать миротворческую операцию, о том, что она себя изжила и надо выводить российские войска, мы расцениваем как спекулятивные. Они не имеют ничего общего с реальностью. Потому что Приднестровье, Россия и другие участники переговорного процесса исходят из того, что [сначала] необходимо достичь устойчивого, окончательного урегулирования конфликта между Молдовой и Приднестровьем. А мы считаем, что оно должно носить справедливый характер и учитывать волю приднестровцев, которые избрали независимый характер развития. И единственный способ думать о переформатировании миротворческой операции возможен только после того, как мы окончательно придем к урегулированию наших отношений и поставим точку в конфликте. Но до этого заниматься этим неправильно и контрпродуктивно. Нельзя телегу ставить впереди лошади. То есть причинно-следственная связь сильно нарушена.

Если молдавское руководство желало бы скорейшего урегулирования, то, наверное, оно более активно занималось бы переговорами с Приднестровьем и не отказывалось от встреч на разных уровнях, в том числе на высшем уровне (мы восемь раз приглашали президента Молдовы к такому диалогу, но был отказ), исполняло бы ранее взятые на себя обязательства. Напомню, мы подписали более 180 документов за почти 30 лет переговорного процесса. Последний пакет документов, который был подписан в 2016–2018 годах между Молдовой и Приднестровьем, тоже не исполняется.

Есть еще и много мер давления — ограничения на поставки продуктов питания и лекарственных препаратов, закон о сепаратизме и другие статьи, которые позволяют применять против приднестровцев массовые репрессии в рамках уголовного преследования в Молдове. Все это крайне деструктивные шаги, они говорят о том, что Кишинев не готов к нормальному, цивилизованному диалогу. А это очень опасная тенденция. Поэтому мы считаем, что альтернативы миротворческой операции нет, никаких спекуляций в этой сфере быть не должно. Обеспечить мир и безопасность можно только путем переговоров в рамках сохраняющейся миротворческой операции, которая доказала свою успешность.

— То есть, исходя из ваших слов, можно сделать вывод, что Дорин Речан ничего принципиально нового не сказал?

— Резоны и мотивация молдавской стороны для меня загадка. Но с формальной точки зрения мы действительно ничего нового для себя не услышали. Другое дело, что контекст сегодня очень напряженный — украинский конфликт и много других негативных факторов, которые накладываются один на другой. И плюс ко всему Молдова как минимум с прошлого года активно милитаризуется. Она уже давно освоена НАТО и Западом, это государство, которое, на наш взгляд, абсолютно не соблюдает принцип нейтралитета. Но с точки зрения риторики мы ничего нового не услышали. Мы рассчитываем на то, что молдавская сторона продолжит те усилия, которые направлены на сохранение мира и безопасности.

«Ясности, как мы технически будем вести диалог с Кишиневом, пока нет никакой»

— В конце минувшей недели представители Молдавии и Приднестровья провели переговоры в Тирасполе, на которых обсуждали ситуацию после принятия в Кишиневе закона об уголовной ответственности за сепаратизм, который вы уже упомянули. После этой встречи вы сказали, что отныне все должностные лица ПМР будут вынуждены отказаться от переговорного процесса из-за невозможности посещать Кишинев. Возможен ли переговорный процесс, если он будет проходить исключительно на территории ПМР?

— Я так не мог высказаться. В силу профессии и как приднестровец я делаю все, чтобы обеспечить переговорный механизм. Я сообщил молдавскому визави, что любому приднестровцу может угрожать этот закон, включая меня и представителей моей переговорной команды. Кстати, наш недавний гость господин Османи, глава МИД Северной Македонии, заявил о том, что также считает, что этот закон будет мешать переговорному процессу.

Поэтому я потребовал гарантии безопасности. Но ясности, как мы технически будем вести диалог, пока нет никакой, поскольку мой визави отказался давать гарантии и четко, детально прояснять, как он видит имплементацию этого законопроекта.

Мы пытаемся нивелировать любые препятствия для диалога, поэтому и настаивали, чтобы молдавская сторона не принимала политически мотивированных репрессивных законодательных изменений. Но Кишинев тем самым пытается вытолкнуть нас из переговорного процесса или подтолкнуть к каким-то ответным действиям. Я этого не могу исключать. Более того, наша история говорит, что так бывало. Поэтому для нас ценность переговорного процесса тем более возрастает многократно. И мы, безусловно, нацелены на диалог и открыты к тому, чтобы проводить его в любых форматах и режимах, но эти режимы должны в полной мере обеспечивать безопасность каждого участника.

— В начале прошлой недели президент Молдавии Майя Санду заявила об опасности госпереворота с участием оппозиционных сил, а выступая на Мюнхенской конференции, прямо обвинила Россию в ведении гибридной войны против республики и в спонсировании протестов, которые прошли 19 февраля в Кишиневе, с целью свергнуть правительство Дорина Речана. Для чего так активно нагнетается тезис о российской угрозе?

— Отношения России и Молдовы уже имеют исторический багаж, и они достаточно непростые. Нас как приднестровцев беспокоят те действия, которые направлены на закрытие школ с русским языком, детских садов, когда дети вынуждены ездить ради школ и садов с русским языком на территорию Приднестровья, запрет георгиевской ленты, действия по запрету на трансляцию русских СМИ, российских телеканалов, запрет на показ фильмов о Великой Отечественной войне. Мы считаем эти действия деструктивными.

Что касается вопросов угроз, тут в первую очередь надо узнать у молдавского руководства, что они имеют в виду. Мы считаем, что от нормализации российско-молдавских отношений в первую очередь выиграют люди, в том числе сами молдаване. Но те действия, которые страна принимала на протяжении многих лет, носили, мягко говоря, не очень дружественный характер. Поэтому здесь вопросы больше к российской дипломатии.

«Милитаризация Молдовы — это определенный элемент нагнетания ситуации»

— Пока официально Молдавия продолжает придерживаться нейтралитета, да и большинство населения против вступления в НАТО. Однако молдавские власти все чаще заигрывают с идеей примкнуть к альянсу. Возможна ли в будущем с Молдавией такая же история, как с финнами и шведами?

— В жизни возможно все. Не берусь тут давать каких-то однозначных прогнозов. Но если вы полагаете, что активное сотрудничество Молдовы с НАТО возникло только в период президентства госпожи Санду, то это глубочайшая ошибка. Молдова развивает свои отношения с НАТО последние 15 лет. Два из трех центров НАТО были открыты в Молдавии еще лет 5–6 назад. Военный советник США, который стал постоянным представителем министерства обороны Молдовы, появился при Игоре Додоне, что важно помнить. Молдова имеет стратегический план партнерства с НАТО с 2006 года. Представители вооруженных сил республики участвуют в натовских операциях, в том числе в Косово, уже много лет. Молдова получает технологическую помощь, натовские специалисты готовят ее армию, и, согласно военной доктрине, к 2030 году ее армия должна перейти полностью под натовские стандарты. Это всё процессы, которые приходят к своему завершающему этапу, и поэтому на них стали обращать внимание, хотя Приднестровье говорило об этом многие годы назад.

И конечно, нас беспокоит милитаризация Молдовы — все это определенный элемент нагнетания ситуации и никак не добавляет спокойствия на Днестре. Это факт. А что касается будущего, не берусь давать прогнозов. Моя главная задача — сделать все, чтобы мир, безопасность и интересы граждан Приднестровья, включая и интересы 220 тыс. граждан России, которые постоянно живут в нашей стране, были соблюдены.

Беседовала Наталия Портякова

Известия. 21.02.2023