Бишкек решил приграничный вопрос с Ташкентом. Как это скажется на стабильности в Кыргызстане?
Евгений Погребняк
На прошлой неделе Жогорку Кенеш принял законопроекты о пограничном урегулировании с Узбекистаном и о совместном управлении водными ресурсами. Ранее соглашение с Кыргызстаном ратифицировал узбекистанский парламент. Так обе страны поставили точку в остром приграничном вопросе. Однако кыргызстанская оппозиция осталась недовольна соглашением, используя этот вопрос в интересах внутриполитической борьбы. О проблеме общественного консенсуса в Кыргызстане и о том, что делает власть для сохранения политической стабильности – в материале Ia-centr.ru.
3 ноября Кыргызстан и Узбекистан подписали два соглашения – о совместном управлении Кемпир-Абадским (Андижанским) водохранилищем, а также об отдельных участках общей границы. Согласно договоренностям, Бишкек получил все спорные участки границы плюс значительную земельную компенсацию. Всего КР получила более 19 тысяч гектаров земли, в том числе орошаемые и пастбищные территории.
Приоритетом узбекистанской стороны стал контроль над водными ресурсами на приграничных территориях. Ташкент получил около 4,5 тысяч га возле Кемпир-Абада, а само водохранилище оказалось под совместным управлением. Кроме того, ряд участков были переданы Бишкеку в качестве компенсации за доступ к ресурсам Орто-Токойского водохранилища. Узбекистан использует его как источник поливной воды.
Наиболее неоднозначную реакцию в Кыргызстане вызвал вопрос о статусе Кемпир-Абада. Еще на стадии обсуждения соглашения по водохранилищу против документа выступил ряд депутатов, включая экс-главу профильного Комитета по международным делам, обороне, безопасности и миграции Чингиза Айдарбекова – в итоге он лишился своего поста. 15 ноября Комитет одобрил законопроект о ратификации пограничных соглашений – при этом четверо депутатов покинули заседание в знак протеста.
В день голосования по законопроекту (17 ноября) в парламенте едва не произошла потасовка между противниками и сторонниками ратификации. Тем не менее, законопроект о пограничном урегулировании был принят в трех чтениях: «за» проголосовали 64 депутата, «против» – 19, семеро воздержались.
Кыргызстанская оппозиция отвергла соглашение, обвинив власти в предательстве национальных интересов. 15 ноября прошел митинг в столице. 17 ноября две сотни человек протестовали в Узгене, располагающемся недалеко от Кемпир-Абада. Митингующие требовали не передавать водохранилище Узбекистану. Их действия активно поддерживали представители НПО и прозападные медиа-ресурсы.
Ранее оппозиция создала «Комитет в защиту Кемпир-Абада». Наиболее известные его участники (26 человек) были арестованы по обвинению в подготовке государственного переворота. Кроме того, арестам подверглись некоторые правозащитники и активисты прозападной ориентации.
К чему приведет обострение внутриполитической борьбы в Кыргызстане, в интервью Ia-centr.ru рассказал политолог из Бишкека Игорь Шестаков.
– Игорь Альбертович, как новое соглашение отразится на политической жизни в Кыргызстане?
– Сейчас главный вопрос заключается в том, примут ли достигнутое решение политические элиты и общественность страны? С учетом того, что 18 депутатов Жогорку Кенеша проголосовали «против», а семь воздержались, властям еще предстоит добиваться консенсуса на этом направлении.
Почему я говорю именно о депутатах? Потому что они представляют электорат. Как бы мы критически не относились к парламенту, депутаты прошли все отборочные этапы и добились права принимать ключевые для государства решения.
Я полагаю, что тема Кемпир-Абада наверняка будет поднята на предстоящем Курултае. Народный форум соберет делегатов со всей страны, они наверняка дадут соглашению свою оценку. Поэтому сейчас главное для действующей власти – не допустить того, чтобы эта тема переросла во внутриполитическую борьбу.
С одной стороны, мы уже видели, что представители неправительственного сектора, правозащитники и отдельные политики создали «Комитет по защите Кемпир-Абада». По большому счету, это не сильно повлияло на общественное мнение. У нас в стране уже привыкли, что там, где НПО, в основном идет работа на внешнеполитический заказ. В этих структурах вопросы рассматриваются не с позиции гражданского общества Кыргызстана, а со стороны тех, кто выделяет финансирование (гранты).
А вот то, что фактически 20% парламента высказалось «против» (плюс надо добавить воздержавшихся), это проблема. Здесь должна быть проведена работа. Причем со стороны не провластных политологов и политиков, а специалистов, которые дадут понимание, почему Кыргызстан должен был принять такое решение. Если понимания не будет, тогда повестку по Кемпир-Абаду на внутриполитической арене перехватит оппозиция. Они ждут этого момента, так что вакуума точно не будет.
Если брать историю нашей страны, в ней есть примеры, когда решение приграничного вопроса превращалась в проблему для бывших президентов, если оно не пользовалось широкой общественной поддержкой. Я думаю, это прекрасно понимают в администрации президента. Это осознает и сам Садыр Жапаров, который долгое время находился в оппозиции.
– В 2005 году оппозиция устроила первую революцию, используя недовольство населения по поводу пограничного соглашения с Китаем. Могут ли оппозиционеры повторить что-то подобное сейчас?
– В Кыргызстане сегодня нет явных лидеров оппозиции, которые находились бы за пределами парламента. Для повторения ситуации 2005 года должна была бы сформироваться широкая коалиция тех, кто готовит бунт, готовится к массовым митингам и т.п. Сейчас такой основы нет. Есть несколько депутатов, которые достаточно активно выступали против соглашения. Но десятки тысяч людей за ними не пойдут.
Я полагаю, многое зависит от того, насколько внешние факторы повлияют на раскачку внутриполитической ситуации в стране. Так или иначе, все события, которые приводили к силовой смене власти в предыдущие годы (пожалуй, кроме 2020 года), были связаны с внешними силами. Эти силы не видели перспектив для сотрудничества с Акаевым или Бакиевым.
Сейчас же внешние игроки интегрированы в повестку российско-украинских событий. Хотя, конечно, Кыргызстан представляет для Запада интерес – в том числе потому, что мы граничим с Китаем.
Отношения между Вашингтоном и Пекином достаточно прохладные. Попытки дестабилизировать ситуацию в Кыргызстане не только негативно скажутся на позициях России в регионе, но также будут чувствительны для Китая. Поэтому надо смотреть, как внешние силы будут оценивать решение приграничного вопроса.
Кроме того, надо учитывать еще один фактор. Обстановка на границе с Таджикистаном остается напряженной. Пока остается надежда, что приграничные проблемы с РТ решатся без привлечения вооруженных сил. И мне кажется, оппозиция прекрасно понимает, что если она дестабилизирует обстановку в стране, этим может воспользоваться Душанбе и предпринять явно неконструктивные действия. Тогда ответственность за произошедшее ляжет и на саму оппозицию.
Кроме того, пока сложно сказать, насколько высок рейтинг наших оппозиционных сил. Массовое и беспрецедентное задержание политиков, представителей НПО и гражданского общества не привело к значительным митинговым последствиям. Тысячи людей не выходили на площадь, чтобы потребовать их освобождения. Пока не видно, чтобы эта группа политиков имела за собой большую общественную поддержку – кроме постов в соцсетях и отдельных публикаций в оппозиционных СМИ.
Многое будет зависеть от того, сможет ли власть добиться консенсуса, насколько ее действия будут поддержаны в обществе. Второе – это социально-экономическая ситуация. Она тоже является ключевой, поскольку влияет на настроения в обществе.
Предстоящий отопительный сезон и ценовые факторы сильно повлияют на уровень поддержки властей. Многое будет зависеть от того, насколько Садыр Жапаров и Кабмин смогут взять под контроль экономические процессы. Сейчас у нас беспрецедентная дыра в госбюджете – более 30 млрд сомов, такого не было никогда. Если власти сумеют разъяснить, с чем это связано, если не будет задержек выплат зарплат и пенсий, то ситуация развернется в их пользу.
– Какие действия уже предпринимает власть, чтобы избежать дестабилизации политической обстановки?
– Сейчас власти действовали превентивно. Были задержаны участники «Комитета по защите Кемпир-Абада». Пока непонятно, что они собирались предпринять и каков был план их действий – они провели только первое заседание. Полагаю, что их задержание было сигналом от властей: все попытки обострить общественно-политическую ситуацию в стране будут жестко пресекаться. Других поводов для задержания я не вижу. Действовали на опережение, чтобы не допустить митингов в то время, когда парламент рассматривал вопрос по границе.
Ходили слухи, что возможны массовые акции протеста. Но за исключением того, что в день принятия законопроекта прошел небольшой митинг в Узгене, все было тихо. В том числе вокруг Белого дома. Другое дело, что стабильность достигается не только тем, что кого-то задержали. Нужно, чтобы большая часть общества поддержала решения, которые принимает президент и парламент.
Плюс к тому, недавно был принят закон о регулировании неправительственного сектора. Здесь, скорей всего, митингов не избежать. С момента обретения независимости у нас закрывались заводы и открывались НПО. В стране насчитывается около 20 тысяч неправительственных организаций – можно только догадываться, сколько там работает человек. Это серьезный общественный ресурс для того, чтобы выразить несогласие с новым договором. Но опять же, если не будет поддержки извне, все ограничится протестом в социальных сетях и СМИ.
ИАЦ МГУ. 21.11.2022
