Армяно-азербайджанский тупик: в бесперспективном ожидании новых форматов
Александр Скаков, к.и.н., заместитель директора Института востоковедения РАН, эксперт РСМД
На протяжении десятилетий тлел законсервированный и лишенный перспективы урегулирования нагорно-карабахский конфликт. По сути, сложившаяся ситуация устраивала всех — сам никем непризнанный Нагорный Карабах, Армению, основные мировые центры силы — посредников в урегулировании (Россию, США, Евросоюз); всех, кроме, очевидно, усиливающегося и фрустрированного своим давним поражением Азербайджана. Вялотекущий переговорный процесс, более напоминающий имитацию переговоров, был в некоторой степени прерван т.н. четырехдневной (или апрельской) войной 2–5 апреля 2016 г. Показательно, что эта короткая и кровопролитная война, не увенчавшаяся сколь-либо значимым успехом какой-либо из сторон, была подана в армянском общественном мнении и в местном политологическом сообществе чуть ли не как победа Еревана и Степанакерта. Однако она была лишь «разведкой боем» со стороны Баку, уверившегося в слабости позиций вооруженных сил Нагорного Карабаха и в неспособности Еревана к резким и результативным военно-политическим решениям (к примеру, к одностороннему признанию независимости Нагорно-Карабахской Республики).
Переговорный процесс после 2016 г. находился в состоянии анабиоза, не считая кратковременного и изначально лишенного позитивной повестки всплеска в 2018 г., после прихода к власти Николы Пашиняна. Смена власти в Ереване, при фактическом отсутствии ожидаемых реформ во всех сферах — в том числе в военной, тем не менее, вызвала некоторые надежды и стала катализатором далеко идущих планов Баку. 27 сентября – 10 ноября 2020 г. во время Второй Карабахской, или 44-дневной войны, хорошо спланированной и умело проведенной азербайджанской стороной, армия Нагорного Карабаха была разгромлена. Армянская военная машина осталась в стороне от схватки, добровольческое движение не сыграло значимой роли, а «международное сообщество» дало Азербайджану карт-бланш на проведение силовой операции. Превосходно разрекламированная «линия фронта» армянских вооруженных сил вокруг НКР перестала существовать, де-факто общая граница НКР и Ирана была ликвидирована, южная часть Нагорного Карабаха и даже Шуша — сердце Республики — были потеряны. Момент был выбран весьма подходящий — президентские выборы в США, разбушевавшийся коронавирус и продолжавшийся миграционный кризис в Европе.
Прекратить войну удалось только благодаря вмешательству Российской Федерации, вынудившей стороны конфликта согласиться на разграничение их боевых порядков российскими миротворцами. Азербайджан получил дополнительный бонус — обещание открытия транспортных коммуникаций (или транспортного коридора, в понимании Баку) между самим Азербайджаном и Нахичеванской автономией, а, соответственно — между Азербайджаном и Турцией. Вопрос, кстати, принципиальный: идет ли речь о восстановлении, к примеру, железнодорожного и транспортного сообщения, пусть и с «запломбированными» вагонами или фурами; или же имеется в виду полноценный «коридор» с экстерриториальностью, фактически отрезающий Армению от Ирана. Заметим, что в тексте трехстороннего заявления от 9-10 ноября 2020 г. речь шла исключительно о «транспортном сообщении», причем под контролем Пограничной службы ФСБ РФ.
После войны 2020 г. нагорно-карабахский вопрос, по мнению Баку, был закрыт. На повестке дня для Баку стояли два вопроса: убедить в исчерпанности проблемы Нагорного Карабаха Армению, Россию, США и ЕС и разблокировать транспортное сообщение между Азербайджаном и Турцией. Третий вопрос — проблема делимитации и демаркации границ между Арменией и Азербайджаном — использовался как средство давления на Ереван. Показательно, что Азербайджаном были озвучены «пять пунктов», которые и легли в основу армяно-азербайджанского мирного договора, и ключевые позиции среди них занимало взаимное признание территориальной целостности (то есть признание Ереваном азербайджанской принадлежности бывшей НКАО), делимитация и демаркация государственных границ и открытие транспортных коммуникаций. Ереван соглашался на признание этих пунктов, но не был готов к снятию с повестки вопроса Нагорного Карабаха. Не готово к этому было, разумеется, армянское общество и значительная часть политической элиты, но, скорее всего, не сам премьер-министр Н. Пашинян, оказавшийся в очередной раз в зависимости от нагорно-карабахской проблемы.
В то же время в зоне самого конфликта Баку выбрал тактику постепенного решения проблемы путем ликвидации темы для переговоров. Периодические обострения ситуации с обстрелами и локальными вооруженными столкновениями (последнее и наиболее интенсивное — 1–3 августа 2022 г.), усугубление сложностей бытового характера (водоснабжение и т.д.), не прекращающееся пропагандистское давление — все это имело своей целью постепенное вытеснение оставшегося в НКР армянского населения. «Не будет армянского населения — не будет и проблемы Нагорного Карабаха» — так вполне логично решили в Баку. А в этом случае можно будет и, не дожидаясь истечения пяти лет, поставить вопрос о сворачивании российской миротворческой операции, не имеющей, к досаде Еревана, полноценного «международного мандата». Неслучайно после августовских событий 2022 г. в Ереване на высоком уровне было заявлено о наличии в армянском обществе «вопросов к содержанию и сути миротворческой миссии в Нагорном Карабахе». Августовское обострение в зоне конфликта, вполне возможно, стало для Азербайджана очередной «разведкой боем»: как на это отреагирует Российская Федерация с ее миротворцами?
Тем не менее, видимо, по мнению азербайджанской стороны, и переговорный процесс, и события вокруг Нагорного Карабаха развивались слишком медленно. Были все возможности для ускорения процесса, и здесь основной целью должно было стать «принуждение к миру» армянской стороны на условиях Баку. В самом деле, советские границы между союзными республиками практически не были делимитированы, и в свое время демаркация и делимитация границ Азербайджана с соседями не обошлись без серьезных уступок со стороны России и Грузии, уступившей часть своей национальной святыни — монастыря Давид-Гареджа. Различные карты дают аргументы любой из сторон, а в этом случае согласие возможно либо путем взаимных уступок, либо при жестком давлении.
Именно проявлением такого жесткого, в данном случае, силового давления стало сентябрьское обострение ситуации на армяно-азербайджанской границе. Азербайджан выбрал путь «насильственной демаркации», несомненно, требующей дальнейшей легализации за столом переговоров, но становящейся хорошим козырем для размена на два узловых вопроса — отказ Еревана от какого-либо педалирования темы Нагорного Карабаха и его же согласие на создание транспортного коридора Азербайджан — Нахичевань. Несколько высот, горных долин и даже сел (а в случае несговорчивости Еревана список географических названий может быть расширен) весьма выгодно можно обменять на уступки по ключевым позициям.
Ситуация обострилась в ночь на 13 сентября. Для двух дней — 13 и 14 сентября — можно говорить о полномасштабной войне, но на это раз не вокруг Нагорного Карабаха, а между Арменией и Азербайджаном. А это заставило вспомнить об обязательствах как России перед Арменией, так и ОДКБ в случае нападения на одного из членов этой организации. Именно к ОДКБ обратился Ереван за помощью в отражении агрессии. Разумеется, стороны конфликта обвиняли друг друга, хотя все признаки однозначно указывали на Азербайджан как на инициатора эскалации. Как представляется, в той ситуации было бы логично отправить в регион миссию наблюдателей ОДКБ (включая, к примеру, представителей традиционно сочувствующего Азербайджану Казахстана), для документирования нарушений огня. К сожалению, этого сделано не было. В Армению 15 сентября была отправлена миссия во главе с Генеральным секретарем ОДКБ Станиславом Засем, а прозвучавшее предложение о создании рабочей группы организации для постоянного мониторинга ситуации осталось только предложением.
Результатом стало падение доверия армянского общества к ОДКБ и, как следствие, к России. Вполне очевидно, что момент для эскалации Баку выбрал неслучайно — Москва занята спецоперацией на Украине, а Запад занят противостоянием Москве. Прошедший 18 сентября не слишком многочисленный митинг нескольких полумаргинальных политических сил с призывом к выходу Армении из ОДКБ можно считать только верхушкой айсберга, ни к чему не обязывающим выходом пара или же проплаченным мероприятием «для галочки». Никто из ответственных политиков в Армении не будет сейчас ставить вопрос о выходе из ОДКБ хотя бы потому, что разумной альтернативы нет и не предвидится. Но явной демонстрацией отношения Еревана к несработавшим гарантиям безопасности стал отказ армянской стороны от участия в ближайших учениях ОДКБ в Казахстане (26 сентября – 8 октября).
В этот момент очень «своевременным» оказался визит в Армению Н.Пелоси (17–19 сентября), хотя, безусловно, он планировался заранее. Политик открыто обвинила в эскалации конфликта Азербайджан, намекнув на возможность военной помощи Армении со стороны США. Впрочем, еще до визита этой «железной леди», отличившейся недавно своей провокационной поездкой на Тайвань, официальный представитель Госдепа США обвинил Баку в обстрелах армянской территории. По сути, Н.Пелоси предложила Еревану альтернативу: либо надежды на Россию и ОДКБ, либо военно-политическая поддержка со стороны США. О переориентации на НАТО речь не идет, поскольку слишком значимую роль в альянсе играет Турция, надежный союзник Азербайджана. Другое дело, что никакой альтернативы на самом деле нет, поскольку вступать в неизбежный конфликт с Баку и Анкарой Вашингтон, конечно же, не будет. Но очередное зерно сомнения в армянское общество визит Н.Пелоси, конечно же, заронил.
К сожалению, в эти дни Ереван не посетил российский политик ранга Н.Пелоси. Некоторой компенсацией можно считать приезд делегации во главе с вице-премьером РФ А.Оверчуком, но он изначально был рассчитан только на участие в экономическом форуме. Напротив, Вашингтон не ограничился визитом Н.Пелоси, явно активизировав свое участие в региональных процессах. В США 19 сентября по инициативе госсекретаря Э.Блинкена прошли переговоры министров иностранных дел Армении и Азербайджана А.Мирзояна и Д.Байрамова, а также встреча А.Мирзояна с американским сопредседателем Минской группы Ф.Рикером. До конца года американцы обещали провести еще одну встречу двух министров иностранных дел. В этом контексте позиция России выглядит несколько пассивной, ее явно пытаются отодвинуть как от нагорно-карабахского урегулирования, так и от армяно-азербайджанских отношений.
Армянскую сторону в очередном конфликте с Азербайджаном в той или иной степени поддержал и Евросоюз, и Иран. Для Тегерана сложившаяся ситуация выглядит особенно пугающе, именно поэтому в его официальных заявлениях делается акцент на недопустимости передела границ между странами. Вполне очевидно, что катастрофическое ослабление Армении и усиление турецко-азербайджанского альянса, претендующего на «транспортный коридор» у границы с Ираном, не может не тревожить Тегеран. Другое дело, что всю эту поддержку на словах — со стороны России, ОДКБ, США, Евросоюза, Ирана — Ереван не может конвертировать в планомерное международное давление на уверенный в своих силах Азербайджан.
Весьма сумбурные и противоречивые заявления Н.Пашиняна, сообщившего о готовности армянской стороны подписать некий документ, стали поводом для акций протеста вечером 14 сентября в Ереване и Гюмри с требованиями отставки премьер-министра. Тем не менее отсутствие сильной альтернативы Н.Пашиняну не позволяет предполагать возможность смены власти в Армении в обозримом будущем.
Очевидно, давление со стороны Азербайджана на Ереван продолжится, а ослабленная армянская сторона вряд ли сможет что-либо ему противопоставить. Будущее же Нагорного Карабаха и само по себе сохранение там армянского населения зависят сейчас исключительно от России. Если Москва взяла на себя эту ответственность, начав миротворческую операцию, она должна, учитывая все угрозы и подводные камни, вести ее дальше, не забывая при этом и о своих союзнических обязательствах.
РСМД. 29.09.2022
