На беззапасном пути

Алексей Шаповалов, Дмитрий Бутрин

В апреле 2022 года ВВП РФ, еще увеличивавшийся в марте, начал снижаться, а большинство основных секторов экономики продемонстрировали заметное ухудшение динамики, при этом падение частного спроса заметно ускорилось. В мае в промышленности зафиксировано резкое снижение запасов сырья и материалов — на фоне кризиса поставок это может ухудшить и показатели обработки, ситуация в которой пока на удивление стабильна. Впрочем, быстрое снижение уровня запасов беспокоит экономистов сильнее. Безработица остается рекордно низкой, серьезных изменений на рынке труда аналитики ждут не раньше третьего квартала 2022 года.

Как и ожидали аналитики (см. “Ъ” от 19 мая), апрельская сводка данных Росстата позволила Минэкономики зафиксировать переход ВВП страны от роста (на 1,3% в марте и 3,5% в первом квартале) к снижению на 3% в годовом выражении «на фоне беспрецедентного санкционного давления», вызванного военной операцией РФ на Украине. Основной вклад в спад внесли «транспортно-логистические ограничения» и сокращение внутреннего спроса, из отраслей сильнее всего сжались оптовая торговля (минус 11,9% в апреле против минус 0,3% в марте год к году) и грузовой транспорт (минус 5,9%, против плюс 3,6%). Хотя обычно помесячные данные ВВП зашумлены и уступают в качестве квартальным, здесь речь идет об ожидаемых событиях: по времени перехода от роста ВВП к снижению можно судить прежде всего о глубине экономического шока.

Ограниченность инерционного поведения экономики при таких проблемах внешней торговли и изменениях ожиданий апрельские данные Росстата демонстрируют очень достоверно.

Фактически тренды не ухудшались в апреле лишь в строительстве (за счет жилья), АПК и обработке.

По оценке Росстата, с учетом сезонности темпы роста выпуска в сельском хозяйстве остаются фактически неизменными на уровне среднемесячных в 2019 году с января 2020 года, а в строительстве превысили их в апреле на 12%. К среднемесячным же значениям докризисного 2019 года добыча сократилась на 6%, хотя в марте была на 1%, а в декабре 2021 года — на 2% выше их. Обработка же стабилизировалась — плюс 5% в марте и 6% в апреле, на что указывали и опережающие показатели (см. “Ъ” от 20 мая), хотя и заметно ухудшила свою динамику с конца 2021 года, когда сектор превышал показатели 2019 года на 10%.

Опережающие индикаторы Росстата, Института Гайдара, PMI S&P Global и ЦМАКП не фиксируют заметных улучшений в текущих оценках деловой активности промышленности (кроме некоторого торможения темпов роста отпускных цен из-за сжатия спроса). Запасы готовой продукции по-прежнему остаются низкими, что позволяет на снижающемся спросе увеличивать выпуск. При этом в Институте Гайдара и PMI S&P Global в мае обнаружили резкое ухудшение и оценок запасов сырья и материалов, связанное с кризом поставок (см. график). По оценкам ИЭП, дефицит комплектующих и материалов превзошел коронавирусный, став худшим с 2009 года. «В июне—июле промышленность, скорее всего, не сможет избавиться от дефицита запасов комплектующих и сырья»,— заключает автор оценок Сергей Цухло.

Отметим, что относительно хорошие показатели обработки в сочетании с очень быстрым сокращением запасов указывают скорее на медленную, чем на быструю адаптацию — фактически, это восприятие кризиса или как временного («поставки затем восстановятся»), или как неразрешимого («работаем, пока есть из чего»): в апрельской статистике нет признаков переориентации импорта промежуточных товаров и вообще какой-либо структурной перестройки, в майских косвенных показателях их тоже нет.

Возможно, таких данных просто рано ждать — однако темпы сокращения запасов выглядят очень высокими, к середине лета без остановок некоторых производств обойтись, видимо, не удастся, даже если новые поставщики будут найдены: логистические цепочки невозможно выстроить за месяц-два.

Хотя по данным Росстата, инвестиции в основной капитал в первом квартале 2022 года выросли на 12,8% в годовом выражении (на 5% к среднеквартальным значениям 2019 года с учетом сезонности — максимум с 2012 года), уже в марте показатели инвестактивности резко ослабли (см. “Ъ” от 17 мая). Сжатие спроса, отраженное изменениями общего оборота розницы, общепита и услуг, по оценке Минэкономики, в апреле составило 6,7% год к году (в марте — рост на 3,3%), в первую очередь за счет снижения потребления непродовольственных товаров. Оценка спада ЦМАКП больше — 7,3% (апрель к марту с учетом сезонности — минус 8,1% после минус 2,3% за март). Глава экономического министерства Максим Решетников в конце мая говорил о снижении реальных расходов граждан уже на 20% (см. “Ъ” от 30 мая) — дальнейшую их динамику предсказать сложно.

Ухудшение ситуации с потреблением, впрочем, пока не отражается на рынке труда — до него кризисные явления, по мнению Игоря Полякова из ЦМАКП, докатятся не раньше третьего квартала. Безработица в апреле обновила исторический минимум — 4%, как и численность безработных — 3 млн человек. Господин Поляков объясняет это высоким спросом на труд в строительстве и промышленности. Пока неизвестно, совпадет ли первый кризисный прирост безработицы с пиком промышленного спада — его Минэкономики ожидает осенью, ЦБ — в четвертом квартале.

Коммерсантъ. 01.06.2022