Две болевые точки – убыль населения и риски безработицы
Анастасия Башкатова
В преддверии отчета правительства в Госдуме оформились две ключевые темы для обсуждения. Первая касается итогов-2021 – это антирекордная за новейшую историю России естественная убыль населения, превысившая на фоне пандемии 1 млн человек. Академик РАН Абел Аганбегян в своей статье причислил необходимость снижения «катастрофически высокой смертности» к одному из вызовов для России. Преодолевать последствия убыли предстоит в новых санкционных условиях. Вторая тема как раз и касается последствий санкций – в частности, рисков безработицы. Как предупредили в РАНХиГС, летом «можно ожидать постепенного нарастания числа увольнений и введения предприятиями более жестких механизмов, позволяющих снизить издержки на труд».
В понедельник глава правительства Михаил Мишустин обсудил с депутатами фракции партии «Единая Россия» антикризисные меры кабмина и свой предстоящий отчет в Госдуме, который запланирован на 7 апреля. До этого Мишустин беседовал с ЛДПР, «Новыми людьми», КПРФ, «Справедливой Россией».
Как он уже пояснял депутатам, в ходе отчета правительства планируется говорить не только об итогах, не только о преодолении текущих трудностей, но и об инициативах, касающихся развития.
Как можно судить по выводам экспертов, уже сейчас оформились две ключевые темы для осмысления. Первая касается сильнейшей естественной убыли населения (превышения числа умерших над числом родившихся).
По данным Росстата за 2021 год, она составила более 1 млн человек – это худший результат как минимум за новейшую историю России. По итогам первого года пандемии – 2020-го – естественная убыль населения была, по Росстату, в полтора раза ниже: около 689 тыс. человек.
В январе-феврале 2022 года убыль населения продолжалась, как продолжается и пандемия, которая до сих пор, к сожалению, сопровождается десятками тысяч умирающих от ковида граждан: по Росстату, за февраль 2022-го идентифицированный COVID-19 стал основной причиной смерти примерно у 34 тыс. россиян, что вдвое больше, чем за февраль 2021-го, и примерно на 17% больше, чем за январь 2022-го.
По итогам двух первых месяцев этого года естественная убыль населения составила почти 179 тыс. человек. Это меньше, чем за аналогичный период 2021-го (почти 184 тыс. человек), но больше, чем за те же месяцы и 2020-го, и 2019-го, когда убыль составляла около 80 тыс. человек.
Причем еще в относительно спокойном 2019 году вице-премьер Татьяна Голикова уже говорила, что страна «катастрофически» теряет население.
«Два главных вызова, стоящих перед Россией: по сокращению катастрофически высокой смертности при восстановлении сохранности народа и переходу к устойчивому социально-экономическому росту» – так называется статья академика РАН Абела Аганбегяна, вышедшая в начале этого года в журнале «Экономическое возрождение России».
«За 30 лет новой России численность населения страны (без Крыма) сократилась на 4 млн человек к 2022 году и продолжит сокращаться в ближайшие пять лет еще на 2–3 млн человек. Кроме того, из России выехало в другие страны около 7 млн человек», – сообщает Аганбегян. И только восстановление сохранности народа и естественный прирост населения при значительном снижении смертности спасут страну, считает он.
А для этого, как утверждает Аганбегян, «нужны радикальные меры»: «Улучшение всех демографических показателей зависит в первую очередь от возобновления социально-экономического роста». Тогда можно будет улучшить качество жизни граждан.
Кроме того, Аганбегян указывает на необходимость вырваться из стагнации. Ведь стагнация, как он поясняет, «не имеет встроенного механизма для возобновления роста экономики; напротив, стагнации внутренне присуще воспроизведение негативных трендов, тянущих социально-экономические показатели вниз – к рецессии».
Судя по обнародованной статье, для преодоления ловушки стагнации требуется немедленная мобилизация ресурсов – для инвестирования в отрасли, которые могут дать мультипликативный эффект, для финансирования НИОКР. Также требуется создавать стимулы через снижение налогового бремени, указывается на необходимость проведения структурных реформ.
После нового санкционного ужесточения задача переломить негативные тенденции и использовать кризис как шанс для рывка становится еще более актуальной.
При этом стоит учесть, что одной из проблем 2022 года становятся риски нового роста безработицы, которые вовсе не стоит списывать со счетов, несмотря на то что в марте и апреле стране удалось избежать шокового всплеска увольнений.
В частности, как сообщается в новом выпуске Мониторинга экономической ситуации в России, который выпускают эксперты РАНХиГС и Институт Гайдара, «уровень безработицы будет постепенно нарастать». Такой вывод делает в своем обзоре старший научный сотрудник лаборатории Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Виктор Ляшок.
С одной стороны, эксперт отметил, что мгновенного скачка безработицы удалось избежать, и напомнил, как, например, в марте-апреле пандемийного 2020 года уровень безработицы в стране «вырос на 1,4 процентных пункта».
С другой стороны, Ляшок указал на то, что «с конца февраля в России произошло резкое сокращение объема наймов»: сокращение числа наймов при отсутствии значительного притока ищущих работу отмечено экспертами HeadHunter. Ссылаясь на данные компании, он сообщил: «за три недели между 14–20 февраля и 7–13 марта» численность активных вакансий сократилась на 12,6%. В то же время число резюме, созданных или обновленных за последние 60 дней, увеличилось на 8,3%, что соответствует сезонной динамике последних нескольких лет.
«При сохранении экономических санкций и в условиях приостановки работы российских и зарубежных организаций в летние месяцы можно ожидать постепенного нарастания числа увольнений и введения предприятиями более жестких механизмов, позволяющих снизить издержки на труд: переводы не в простой, при котором предприятия вынуждены выплачивать большую долю заработной платы, а в неоплачиваемые административные отпуска; малый бизнес также может прибегнуть к задержкам заработных плат», – предупреждает эксперт.
Хотя он и признает, что предсказать масштабы безработицы в настоящее время практически невозможно «из-за слишком большого количества неопределенных внешних эффектов». «Тем не менее уже с марта можно ожидать снижения размеров заработных плат в реальном выражении для большинства российских работников», – допустил Ляшок.
Тема занятости поднималась и на встрече Мишустина с депутатами в понедельник. Как пояснил руководитель фракции «Единая Россия» Владимир Васильев, санкции бьют по экономике и сегодня нужно помочь поддержать людей на предприятиях, которые временно приостановили свою работу: «Мы бы хотели понимать, какие меры сегодня принимает правительство, чтобы люди не оставались без работы».
Вопрос занятости – конечно, один из самых важных в период санкционного давления, признал Мишустин. «Мы решаем этот вопрос комплексно, – пояснил премьер. – Уже на сегодняшний день выделили проактивно 39 млрд руб. на мероприятия, которые позволят снизить напряжение на рынке труда».
По его словам, важно, чтобы люди могли не только получать выплаты пособий по безработице, но и освоить новую профессию, пройти переобучение, если потребуется. Также дается возможность временного трудоустройства для тех, кто столкнулся с риском потери работы, с простоем.
Как уже писала «НГ» (см. номер от 27.03.22), сейчас в антикризисных решениях для рынка труда акцент делается на обеспечении «бесшовного перехода», упрощении перетока кадров.
«НГ» также опросила экспертов, чтобы выяснить какие еще темы и вопросы они считают наиболее важными для обсуждения на отчете правительства. По поводу прошлого года важен вопрос, насколько России удалось пройти сложный период пандемии и карантинных ограничений: какие были явные успехи, с какими сложностями столкнулись, какие выводы сделаны, насколько эффективны предпринятые меры, перечисляет управляющий партнер B&C Agency Иван Самойленко.
Доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова Татьяна Скрыль тоже указывает, что основные вопросы об итогах 2021 года должны касаться результатов борьбы с коронавирусом, целесообразности принятых мер. Также стоит обсудить готовность системы здравоохранения к новым волнам.
«Три главных вопроса по итогам 2021 года – преодоление последствий пандемии в экономике; итоги выполнения бюджета в 2021 году; эффективность расходования средств бюджета-2021», – добавил исполнительный директор департамента «Универ Капитал» Артем Тузов.
Если 2021-й был годом рисков возникновения новых волн коронавируса, которые хоть как-то можно было спрогнозировать, то 2022-й – это «год новых беспрецедентных вызовов, и он характеризуется большой степенью неопределенности», обратила внимание Скрыль.
«Текущий кризис носит не рыночный характер, поэтому от правительства требуются конкретные ручные механизмы поддержки экономики, а именно: в финансовом и реальном секторах, – считает она. – После ухода мировых платежных систем с российского рынка как правительство видит развитие и распространение национальной платежной системы «Мир»? Какие адресные меры поддержки реализует правительство в целях восстановления или создания новых торговых цепочек? Последний, но не менее главный вопрос касается антиинфляционной политики».
«Что касается 2022 года, то очевидно, что абсолютное большинство в нашей стране интересует вопрос санкций: как наша страна будет справляться с их последствиями. Здесь интересны и очень нужны комментарии правительства по импортозамещению, причем конкретика от министерств и ведомств – за счет чего и как быстро в России будут замещаться позиции импорта, – продолжил Самойленко. – Для населения и бизнеса также необходимо озвучить меры и инструменты, которые будет применять государство для поддержки занятости, доходов граждан, а также программы для отечественных предприятий».
«Требуется план по преодолению наложенных на РФ экономических санкций, план по восстановлению производства в отраслях, из которых уходят иностранные инвесторы, и стратегия по долгосрочному преодолению текущего кризиса – с замещением иностранных инвесторов на внутренних», – считает Тузов.
Директор Института экономики роста им. Столыпина Антон Свириденко поясняет: «По итогам 2021 года был зафиксирован восстановительный рост экономики. Однако главный вопрос – заложены ли условия для долгосрочного роста. Какой набор постоянных макроусловий правительство планирует для обеспечения развития экономики?»
«На национальные проекты социальной направленности предусмотрены большие средства. В то время как на нацпроект «Малое и среднее предпринимательство» (МСП) не очень много. Планируется ли расширение средств на нацпроект МСП, если мы хотим сделать малый и средний бизнес драйвером экономки?» – продолжил Свириденко.
Еще один вопрос, который упомянул эксперт: каким правительство видит механизм финансирования проектов роста в экономике? Финансирование должно происходить за счет мер и средств Центробанка или за счет бюджета? Или необходима тесная координация двух институтов для успешного достижения экономических целей? И достаточен ли уровень этой координации сейчас?
Говоря непосредственно о текущей ситуации, когда нужно поддерживать не только спрос, но и предложение, эксперт также спрашивает, какие системные инструменты правительство планирует использовать в среднесрочной перспективе, чтобы обеспечить неснижение уровня спроса и предложения в экономике.
«Вопрос развития производств стал еще более острым, чем ранее. В какой степени правительство собирается координировать этот процесс? Есть ли какие-то индикативные планы, как будут определяться наилучшие места для размещения производств и приоритеты по отраслям?» – добавил Свириденко. Наконец, за счет каких источников планируется наращивать замещающие производства в России.
По наблюдениям Тузова, консолидированная позиция по поводу целей на будущее в новых условиях пока нигде не озвучивались: «И возможно, лучшим моментом будет встреча в Госдуме, где эти планы из первых рук получат представители всех регионов государства».
Независимая газета. 04.04.2022
