Что может послужить драйвером роста для БРИКС?
Дмитрий Разумовский, к.э.н., директор Института Латинской Америки РАН, член РСМД
Диалектика развития любого объединения подразумевает его прохождение через периоды роста, расширения повестки, преобладания центростремительных сил, а также через кризисы, когда необходимо переосмыслить цели и задачи, синхронизировать взгляды. После почти десятилетия своего становления и развития БРИКС последние несколько лет сталкивается с подобным кризисом. Этот кризис, с одной стороны, имеет конкретный набор причин: начало экономического спада в трех странах (РФ, Бразилия, ЮАР), обострение противоречий между Китаем и Индией или Китаем и Бразилией. Свою роль сыграла и накопившаяся неудовлетворенность реальными результатами десятилетней работы объединения: многие инициативы, включая задачи по усилению голоса развивающихся стран и реформирования институтов глобального регулирования, так и остались лозунгами.
Наверное, наиболее характерной и показательной стала эволюция в подходах к БРИКС со стороны Бразилии. Бывшие президенты Лула да Силва и его преемница Дилма Русефф участвовали в создании объединения с четким пониманием, как оно работает на достижение основной стратегической цели внешней политики страны — лидерство в глобальном Юге. Можно вспомнить слова бывшего главы бразильского МИД Сельсо Аморима (с 2003 по 2010 гг.), сказанные им на заре создания БРИКС в 2008 г.: «Страны —члены БРИК могли бы служить своего рода мостом между промышленно развитыми и развивающимися странами в деле обеспечения устойчивого развития и проведения более сбалансированной международной экономической политики. Мы должны содействовать выстраиванию более демократичного мирового порядка, обеспечивая самое активное участие развивающихся стран в деятельности органов, ответственных за принятие решений». Из этих слов явственно следует, что страны — участницы БРИКС неоднократно повторяли: объединение не направлено против кого-то, оно не призвано заменить собой сотрудничество с развитыми странами, а, скорее, позволит вести его с более равных позиций. Активность Бразилии в рамках БРИКС дополнялась выстраиванием бирегиональных и двусторонних форматов с развивающимся миром, где страна лидировала (Форум Африка — Южная Америка или Форум Восточная Азия — Латинская Америка).
В середине 2010-х гг. Бразилия столкнулась с серьезными политическим и экономическим кризисами, что в купе с началом замедления хозяйственного роста в России и ЮАР не могло не сказаться на динамике БРИКС в целом. Многие экономисты отмечали, что ключевой вызов для бразильской экономики в тот период — низкий уровень факторной производительности, что можно было решить путем серьезной модернизации хозяйства, в том числе с привлечением технологичных ПИИ. Новые элиты, пришедшие к власти в 2018 г. (правительство Ж.Болсонару), видели решение этой задачи не сколько в активизации технологического и инвестиционного сотрудничества по линии Юг — Юг, сколько в альянсах с развитыми странами (схема взаимодействия Север — Юг). Здесь не стоит говорить о том, что новое руководство не признавало важность тех механизмов и инструментов, которые были созданы в рамках БРИКС (Новый банк БРИКС или платформы технологического сотрудничества, включая STI BRICKS). Скорее, масштабы отдачи от них не соответствовали тому, что требовалось для реального технологического рывка «тропического гиганта».
В год своего председательства в 2019 г. Бразилия продемонстрировала тот подход, который действительно был необходим объединению для продолжения своего развития. После избыточного экстенсивного разрастания повестки предыдущих лет, когда в БРИКС включили инициативы и проекты практически из всех сфер жизни, требовалось сосредоточение на действительно важных, компромиссных приоритетах, но с их глубокой проработкой. Это отразилось в тех гораздо более «узких» приоритетах, которые Бразилия заявила. Но качество их проработки было на самом высоком уровне, что отметил даже шерпа РФ в объединении С.Рябков.
Однако за периодом «концентрации» необходимо переходить к новой экспансии и росту. Увы, пока БРИКС не демонстрирует реального потенциала для этого, что наиболее ярко проявилось в, по сути, провале объединения в рамках борьбы с пандемией COVID-19. Но самым серьезным потрясением и испытанием для объединения стали, безусловно, события на Украине в 2022 г. Вопрос адаптации БРИКС к новым реалиям зависит от того, является ли текущий кризис коренным изменениям миропорядка (game changer), или это вызов для системы, но не угроза для прежнего вектора ее развития. Реакции в первом или втором сценарии должны быть разными, хотя, очевидно, их сложно прогнозировать, так как контуры новой реальности окончательно еще не проявились. Ни одна страна БРИКС не поддержала санкции Запада против РФ, однако пока это не означает их готовности смело активизировать сотрудничество с нашей страной, невзирая на понятные угрозы (прежде всего вторичных санкций) со стороны США и ЕС.
Тем не менее если попытаться немного абстрагироваться от текущей острой фазы кризиса, можно обрисовать несколько сценариев развития для БРИКС, которые не представляются исчерпывающими и могут сочетаться между собой:
Первый сценарий — перерождение объединения за счет экстенсивного роста, включения новых стран, превращение в аналог G20, но только для развивающих стран. Эта инициатива звучала с первых лет создания БРИК, позже БРИКС. Прежде всего обсуждались варианты включения крупной исламской страны для превращения объединения в условный альянс цивилизаций. Сегодня интерес к вступлению проявляет Египет, а в 2021 г. было озвучено (не в первый раз) предложение включить Аргентину. Сегодня часто говорят о формате БРИКС+, возвращается идея «интеграции интеграций». Последний вариант видится маловероятным из-за роста центробежных тенденций в ЛКА (CELAC, Меркосур) и ЕАЭС. Но при реализации сценария включения новых стран с новой силой возникнет вопрос стратегических целей БРИКС, его ценностей, идеалов и того, способен ли он внести реальный вклад в развитие участвующих стран. Очень сложным для России в свете ее противостояния с Западом будет вопрос позиционирования объединения как его альтернативы (или как мостика) для более эффективного взаимодействия с развитыми странами. Очевидно, что прежние заверения российского руководства об абсолютной конструктивности по отношению ко всем внешним силам должны быть пересмотрены, если будет активно продвигаться повестка обхода санкций и создания альтернативных западным финансовых, логистических и иных механизмов.
Второй сценарий — усиление доминирующей роли Китая, рост зависимости остальных стран от него (прежде всего России) и превращение БРИКС в «кассу взаимопомощи», где Китай через Новый банк развития (НБР) и иные инструменты будет поддерживать страны-партнеры, но продавливая свою повестку и интересы. Этот сценарий уже частично реализуется. Не секрет что именно возможность доступа к дополнительным ресурсам НБР привлекает те страны, которые проявляют желание стать частью БРИКС. Но очевидным препятствием на пути такого развития событий станет позиция Индии, которая не заинтересована в усилении роли своего стратегического конкурента. Тем более индийская экономика демонстрирует в последние годы (кроме 2020 г.) более высокие темпы роста ВВП, чем Поднебесная, и это преимущество прогнозируется МВФ до 2026 г. и далее.
Третий сценарий — аккуратный поиск баланса при сохранении существующей конфигурации состава, целей и задач. Для этого Китаю, Индии и Бразилии необходимо пересмотреть свои подходы к двусторонним отношениям, сгладив противоречия. БРИКС следует провести определенную работу над ошибками после пандемии, попытавшись совместно ответить на грозящие уже сегодня сверхсерьезные вызовы, вызванные в том числе конфликтом на Украине — новый виток мирового продовольственного кризиса и глобальный экономический кризис, который уже прогнозируется МВФ и ВБ. Ресурсы для эффективных действий у стран БРИКС, безусловно, есть, в него входят ведущие мировые производители продовольствия (кроме ЮАР). Имеется и определенный задел соответствующих инициатив объединения прошлых лет, в том числе принятых в рамках Плана действий на 2021–2024 гг. по сельскохозяйственному сотрудничеству. Подобная аккуратная и тонкая работа по актуализации повестки, реагированию на острые кризисы может состояться лишь при условии отсутствия претензий на политическое единство, которое все сложнее достичь.
Остро актуальной в современных условиях становится проект создания платежной системы BRICS Pay. В Москве прекрасно понимают необходимость ускорить работу над проектом, запуск которого ранее планировался к 2025 году. Россия уже реализует проекты перехода на расчеты в национальных валютах с Индией и Китаем, а с последним даже запущена альтернативная SWIFT платежная система. Бразилия и РФ ранее уже пытались перейти в двусторонней торговле к расчетам в рублях и реалах, однако нестабильность курсов двух валют со второй половины 2010-х гг. затормозила продвижение этого проекта. В условиях, когда из-за санкций Бразилия не может покупать важнейшие для ее АПК российские удобрения, задача повышения независимости двустороннего финансового взаимодействия становится жизненно важной.
Новые геополитические реалии, безусловно, актуализируют повестку БРИКС, делают отдельные инициативы в сфере финансов или продовольственной безопасности насущными для абсолютно всех стран-участниц. Данные инициативы способны стать драйвером нового этапа роста объединения. Кроме того, в случае успеха инициатив и реального прогресса может возникнуть мощный дополнительный фактор привлекательности для третьих стран, заинтересованных в подключении к новым, независимым от Запада глобальным инструментам. Рисков на этом пути также предостаточно, среди которых и очевидное противодействие стран Запада путем эскалации санкционного давления на сотрудничающие с РФ страны. Однако могут сыграть и внутренние ограничители, особенно если государства не смогут консолидироваться, избавившись от национального эгоизма.
РСМД. 20.04.2022
