Евросоюз форсирует курс на стратегическую автономию

Надежда Арбатова, заведующая отделом европейских политических исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, доктор политических наук

На саммите 24–25 марта лидеры государств – членов ЕС обсудят европейскую безопасность и оборону, опираясь на Версальскую декларацию, принятую на неформальном заседании Европейского совета в Версале 10–11 марта. Кроме того, они должны одобрить первую военную концепцию «Стратегический компас», обсудить ситуацию в Украине, рост цен на энергоносители и продолжить обмен мнениями о том, как построить более прочную экономическую базу для развития европейской интеграции, в частности, за счет сокращения стратегической зависимости в чувствительных областях.

Ожидается, что президент США Джозеф Байден, который прибудет в Брюссель для участия во внеочередной встрече лидеров стран НАТО 24 марта, присоединится на следующий день и к саммиту Евросоюза в Брюсселе, чтобы обсудить конфликт в Украине. К двум саммитам приурочена и встреча G7 под председательством Германии. Интенсивность дипломатических мероприятий Европы и США отражает всю остроту сегодняшней политической напряженности в международных отношениях.

Несомненно, принятие «Стратегического компаса» – важный этап в строительстве автономного оборонного потенциала ЕС. Работа над этим программным документом началась два года назад, поэтому он напрямую не связан с текущей военной спецоперацией России в Украине. Тем не менее руководство Евросоюза считает, что украинский кризис является самым серьезным для Европы за последние десятилетия и представляет собой тектонический сдвиг в европейской истории. Практически во всех странах ЕС, не желавших ранее увеличивать военные расходы, сейчас пересматривается прежний курс в сторону повышения военных бюджетов и роли оборонной политики.

«Стратегический компас» начал разрабатываться в контексте курса Евросоюза на стратегическую автономию в условиях возросших внутренних и внешних угроз европейской безопасности. В документе определены угрозы европейской безопасности, возможности ЕС в отражении этих угроз и проецировании влияния Европы как регионального и глобального игрока. Как отмечалось внешнеполитической службой ЕС, «в эпоху растущей стратегической конкуренции между государствами и комплексных угроз безопасности на карту поставлена безопасность Европы. «Стратегический компас» дает ЕС ответы на вопросы о том, как обеспечить безопасность своих граждан, действовать быстрее и решительнее для защиты наших ценностей и интересов и вносить вклад в международный мир и безопасность». Концепция предполагает создание европейских сил быстрого реагирования численностью до 5 тыс. человек.

В процессе обсуждения основных направлений «Стратегического компаса» многие европейские аналитики, не ставя под сомнение важность документа, указывали на ряд его недостатков. Прежде всего подчеркивалось, что «Стратегический компас» не имеет четкого статуса. Одни называют его стратегией, продолжением развития Глобальной стратегии ЕС, другие – концепцией, третьи – доктриной. Также отмечалось, что документ упускает из виду основную проблему Общей политики безопасности и обороны (ОПБО) Европейского союза, а именно отсутствие политической воли со стороны его государств-членов для использования имеющихся военных возможностей. Именно этот факт, по мнению части европейского академического сообщества, предопределяет ограниченность возможностей ЕС для ответа на вызовы, исходящие от его геополитических противников. Устранение этого недостатка потребовало бы перестройки институциональной структуры ЕС, например, создания Европейского совета безопасности или изменения процедуры принятия решений по вопросам ОПБО с тем, чтобы большинство государств могло принимать решения от имени всех членов без ущерба для легитимности и солидарности Евросоюза.

Кроме того, отмечалось, что цели политики безопасности не имеют четкой приоритизации в «Стратегическом компасе» и оставляют за скобками вопрос об уровне задач потенциальных военных операций. Эта проблема становится еще более очевидной, когда акцент смещается с антикризисного управления на необходимость ответа ЕС «на акты агрессии и злонамеренные действия против одного из его государств-членов».

В документе существует и имманентное противоречие между стратегической автономией ЕС и его партнерскими отношениями. «Стратегический компас», с одной стороны, призывает «уменьшить стратегическую зависимость и повысить технологический суверенитет» ЕС, но, с другой стороны, подчеркивает важность партнерских отношений с НАТО и США, не проливая свет на то, как конкретно ОПБО должна соотноситься с этим партнерством. Существуют проблемы, связанные с военно-техническими проектами в рамках Постоянного структурированного сотрудничества (ПСС, PESCO), поскольку многие из них на сегодняшний день скорее просто идеи, чем реальные проекты с привязкой к ним конкретных бюджетов. И даже реальные проекты не решают приоритетные проблемы дефицита в европейских вооруженных силах.

Невзирая на эти и другие критические замечания, министры иностранных дел и обороны ЕС уже одобрили «Стратегический компас». Не вызывает сомнений, что первая военная концепция Евросоюза будет единодушно принята на грядущем саммите Европейского совета. В условиях крайней напряженности и непредсказуемости дальнейшего развития событий «Стратегический компас» приобретает в первую очередь символическое значение как пример обретенного единения Европы.

Независимая газета. 23.03.2022