Четыре урока украинского кризиса

Олег Карпович, директор Института актуальных международных проблем (ИАМП) Дипакадемии МИД РФ

Антон Гришанов, старший научный сотрудник ИАМП Дипакадемии МИД РФ

Украинские новости вызывают зашкаливающие эмоции по обе стороны баррикад. На этом фоне уже говорят о новом миропорядке, зарождающемся в пламени конфликта. Заглянуть в будущее невозможно, зато реально уже сегодня сказать о том, какие аспекты миропорядка уходят в небытие.

В первую очередь украинский кризис можно считать последним гвоздем в крышке гроба так называемой системы европейской безопасности, выстраивавшейся после окончания Холодной войны. Совокупность институтов и соглашений, родившаяся при направляющей роли Вашингтона, по большему счету так и не продемонстрировала эффективности в деле урегулирования взрывоопасных конфликтов.

Нынешнему противостоянию предшествовали кризисы 2008 года в Южной Осетии, 2014 года в Донбассе и 2020 года в Нагорном Карабахе, выявившие, в частности, полную импотенцию бюрократии ОБСЕ и ее неспособность оперативно отреагировать на возникающие вызовы. Существуют серьезные предпосылки для обострения замороженных конфликтов в Приднестровье, Косово, БиГ и даже на Кипре.

Развитие событий на Украине показало, что при нежелании одной из сторон выполнять закрепленные на бумаге обязательства никакие внешние игроки и тем более институты не способны предотвратить эрозию мирного процесса со всеми вытекающими последствиями.

При этом даже намеков на готовность «коллективного Запада» выстраивать архитектуру новой системы все это время не просматривалось, а теперь и сама такая постановка вопроса выглядит наивной. Понятие «европейская безопасность» стало оксюмороном.

Во-вторых, США, годами балансировавшие между желанием сохранить приверженность своим идеологическим установкам и готовностью работать над глобальной повесткой дня в ранге ведущей мировой державы, сделали окончательный выбор в пользу верности «евроатлантическим ценностям» в ущерб прагматизму. Администрация Байдена дала понять, что такие долгоиграющие вопросы, как контроль над стратегическими вооружениями, урегулирование сирийского конфликта, решение ядерной проблемы КНДР, реанимация СВПД, борьба с изменениями климата, кибербезопасность, могут быть легко принесены в жертву конъюнктуре момента.

В условиях практически полного разрыва контактов и экономической войны США словно провоцируют Москву выйти из диалога по широкому спектру обоюдно важных тем и действовать по принципу «каждый сам за себя».

Международная безопасность и стабильность перестали быть приоритетом для Вашингтона, их полностью затмил важный, но все же региональный конфликт. Глобальной повестки, какой мы еще недавно ее знали, больше нет.

В-третьих, происходящие события доказали полную нежизнеспособность концепции «мягкой силы», гипотетическое торжество которой должно было стать характерной чертой мира времен «конца истории». Попытки США и ЕС с использованием соответствующих инструментов направить в нужное русло поведение России натолкнулись на непонимание и протест, ответные шаги с миллиардными инвестициями тоже не дали результата. Пока в Вашингтоне, Брюсселе и Лондоне предпочитали высокопарно говорить о вечных ценностях, в Москве доминирующей стала озабоченность подлетным временем и военной инфраструктурой НАТО. Эскалация последних месяцев, вылившаяся в прямой конфликт, стала закономерным следствием неспособности сторон понять и склонить друг друга к компромиссам без перехода к конфронтации. Фактор «мягкой силы» оказался существенно переоцененным.

Естественное отмирание возникших вследствие моды на нее институтов и стратегий — это всего лишь дело времени.

Наконец, в-четвертых, стремление «коллективного Запада» в режиме блицкрига выдавить Россию с мировых рынков окончательно дискредитировало и без того подорванную санкционными войнами модель американоцентричной глобализации. Опыт Москвы, столкнувшейся с беспрецедентными ударами и ограничениями, станет уроком для других стран, прежде всего для Китая. В противовес нынешней глобализационной модели, создававшейся с прицелом на возможность ее использования в качестве инструмента принуждения, будут неизбежно возникать обособленные региональные экономические системы. Их основной задачей станет радикальное снижение зависимости от влияния США и создание механизмов для автономного межгосударственного функционирования развивающихся экономик.

Все эти тренды в полной мере проявятся постепенно, а сопутствующая рефлексия окончательно выйдет на первый план только после окончания специальной военной операции на Украине. Но точка невозврата, похоже, пройдена. Система координат, родившаяся на обломках биполярного противостояния 30 лет назад, превращается в рудимент истории.

Коммерсантъ. 03.03.2022