Коридорное мышление. Что изменилось за год после войны в Карабахе

Кирилл Кривошеев, журналист, сотрудник ИД "Коммерсантъ"

Несмотря на шокирующие масштабы второй карабахской войны, Армения и Азербайджан не переосмыслили свой подход к конфликту, а просто продолжили делать то, что и раньше, хоть и с других стартовых позиций. Главный принцип Армении – это  по-прежнему сохранение статус-кво, теперь уже нового. Тактика Азербайджана обратная, но тоже не новая – давить на Армению до тех пор, пока у нее не хрустнут кости.

Занимаясь Нагорным Карабахом, российские дипломаты многие годы повторяли две мантры: что конфликт «не имеет военного решения» и что для мирного решения Армения и Азербайджан должны согласиться на «меры укрепления доверия». Практика показала, что оба тезиса, мягко говоря, спорны. После 9 ноября 2020 года любой азербайджанец скажет, что конфликт никогда не имел другого решения, кроме военного. А армянин начнет ругать Никола Пашиняна за плохую подготовку к войне, а то и рассуждать о реванше – если не сейчас, то лет через 10–15, «когда восстановимся и окрепнем».

Услышать от кого-то сожаления о собственной упертости и несделанных уступках, которые могли помочь избежать войны, попросту невозможно. И это подрывает вторую мантру – о «мерах укрепления доверия». Азербайджан и Армения активно занимались ими в 2019 году, когда впервые за долгое время армянским журналистам разрешили съездить в Баку, а азербайджанским – в Ереван. Все это красиво называлось «подготовка народов к миру» и пользовалось российской поддержкой, но к чему в итоге привело – объяснять не надо.

Непроработанные травмы

После того как вторая карабахская война разрушила устоявшийся за 27 лет порядок, Армения и Азербайджан никак не переосмыслили свое поведение, а продолжили делать то, что делали раньше – просто с других стартовых позиций.

Главный принцип Армении – по-прежнему затягивать любое решение конфликта и сохранять статус-кво, теперь уже новый. Веры, что переговоры могут что-то улучшить для карабахских армян, в Ереване нет. И это вполне оправданно – после войны Алиев с гордостью объявил, что статус Карабаха «провалился в ад», а все, что Азербайджан может предложить его жителям, – это гражданство на общих основаниях и школы с обучением на армянском.

Тактика Азербайджана обратная, но тоже совсем не новая – давить на Армению до тех пор, пока у нее не хрустнут кости. Например, поскольку границу между странами никогда четко не проводили, весной азербайджанцы, судя по всему, заняли позиции с запасом, зайдя на армянскую территорию. А когда Ереван стал звать на помощь Россию и Запад, в Баку ответили, что согласны на делимитацию, но она должна быть полной, то есть с признанием Карабаха территорией Азербайджана.

Параллельно азербайджанское руководство периодически поднимает тему Зангезура – исторической области, которая относится к Армении, но в советское время там проживало немало азербайджанцев. Собственно, в понимании Баку конфликт начался с насильственного изгнания азербайджанцев из зангезурского города Капан (азербайджанцы говорят Кафан) в январе 1988 года, то есть еще до Сумгаитского погрома.

Риторика Баку звучит одновременно пугающе и осторожно. Алиев обычно громогласно заявляет, что «азербайджанский народ вернется в Зангезур, который у него отняли 101 год назад». А потом МИД поясняет, что речь идет не об угрозе оккупации, а о возвращении беженцев в родные места.

В Ереване этим объяснениям, конечно, не верят, но на все обвинения в угрозах экспансии в Баку отвечают, что это лишь симметричный ответ на происходящее в Карабахе.

Дороги раздора

До недавней войны, пытаясь убедить Армению оставить Карабах, азербайджанцы многие годы говорили о том, какие невероятные экономические перспективы тогда откроются. Ведь первая карабахская война полностью разрушила систему железных дорог, выстроенную в советские годы. В результате единственным окном Армении в мир осталась Грузия.

Однако теперь война прошла, большая часть Карабаха потеряна, а экономические перспективы выглядят так же несбыточно. Хотя трехсторонняя комиссия по разблокированию транспортных коммуникаций была создана уже в январе 2021 года – всего через два месяца после окончания боев.

Можно сказать, что дорога из Баку до азербайджанского эксклава Нахичевани, или, как говорят в Азербайджане – Зангезурский коридор, – это на сегодня главная тема в армяно-азербайджанском урегулировании. Ее обсуждают даже больше, чем ситуацию в зоне контроля российских миротворцев. Видимо, потому, что там положение гарантированно не изменится до истечения их мандата в 2025 году, а решение по транспортным вопросам может быть согласовано и раньше.

Совсем отказаться от открытия дороги для азербайджанцев через свою территорию Армения не может – она прямо упоминается в соглашении о прекращении огня, которое подписали Путин, Алиев и Пашинян 9 ноября 2020 года.

Можно сказать, что автомобильная дорога по этому маршруту (вдоль армяно-иранской границы, через города Мегри и Агарак) есть уже сейчас – достаточно открыть пункты пропуска с двух сторон. А вот железную, существовавшую в советское время, придется строить с нуля – на ее месте осталась лишь разбитая грунтовка.

При этом само слово «коридор», которое без устали повторяют в Баку, – это намек на некий особый статус дороги, ее экстерриториальность. Намек на то, что это будет некое выделенное шоссе и железнодорожный путь специально для азербайджанцев, куда армянам попасть будет затруднительно.

Но для Армении такие намеки неприемлемы. Зангезур – это небольшая область, шириной всего около 40 километров, которая связывает Армению с одним из двух дружественных соседей – Ираном. Срабатывает страх: не получится ли так, что азербайджанское шоссе вдоль границы просто отрежет туда путь?

Азербайджан, в свою очередь, связывает особой статус Зангезурского коридора с коридором Лачинским, который соединяет Армению с Карабахом и сейчас де-факто контролируется российскими миротворцами. Посыл тут понятен: не будет экстерриториального коридора для нас – не будет и для вас.

Тема Зангезурского коридора привлекает так много внимания, что затмевает остальные, не менее важные вопросы. В конце концов, в соглашении говорится об открытии всех транспортных коммуникаций, а не только этой.

Развитию региона могло бы способствовать восстановление дороги из турецкого Карса до армянского Гюмри и далее в азербайджанский Газах, а затем – в Дагестан. Это открыло бы сообщение между Турцией и Россией, минуя Грузию, в отношениях с которой у Москвы не предвидится просвета еще долгие годы. Кроме того, армянам тоже нужна железная дорога в Нахичевань – она соединит Армению с Ираном, важным торговым партнером. Но пока что речи об этом вообще не идет.

Незачем мириться

Разблокирование транспортных путей не выполняет свою главную функцию – не служит стимулом к политической разрядке. За 26 лет, которые прошли между двумя войнами в Карабахе, Азербайджан активно строил коммуникации в обход Армении, чтобы показать ей, как много она упускает. Главные из этих проектов: железная дорога Баку – Тбилиси – Карс, нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан и газопровод Южный газовый коридор, который доходит до берегов Италии через Грузию и Турцию.

Конечно, это все немало навредило армянской экономике – страна оказалась в транспортном аппендиксе, куда дорого и сложно доставлять любой товар. Но с другой стороны, за четверть века все научились с этим жить и даже находить в такой ситуации свои выгоды.

Даже Армении проще отправлять товары по знакомым маршрутам, а не рисковать, договариваясь с азербайджанцами. К тому же пускать транзит через Азербайджан – значит попадать в зависимость. Когда дороги будут проложены, начнется новый торг – о тарифах на транзит, которые запросто могут оказаться неоправданно высокими и блокирующими. За их снижение Баку вновь потребует политических уступок.

Что же касается других стран, то у них тем более нет особых стимулов давить на Баку и Ереван, чтобы они немедленно связали друг друга новыми дорогами. Это не слишком нужно даже России: с Ираном уже есть сообщение через Азербайджан, а с Турцией – через Черное море.

В заявлении МИД РФ в честь годовщины окончания войны говорится, что «российская сторона не претендует на монополию в общении с Арменией и Азербайджаном» и, наоборот, пытается научить противников договариваться напрямую. Хотя тут Москве не о чем особо переживать – Западу нагорно-карабахский конфликт как был, так и остается безразличен, как что-то очень далекое. Скорее Россия сама пытается вдохнуть жизнь в совсем увядший формат Минской группы ОБСЕ, куда входят также США и Франция.

Речь о продлении мандата миротворцев после 2025 года Москва пока не заводит. Как не обращает она пока особого внимания и на то, что в Баку дипломаты и провластные политологи стали все чаще подчеркивать, что российские миротворцы размещены в регионе лишь «временно», критикуя их действия.

Сейчас сложно сказать, рискнет ли Баку через четыре года попросить российских миротворцев на выход. Опыт подсказывает, что торг между Россией и Азербайджаном по этому поводу будет жестким и может затронуть самые разные сферы, вплоть до торговли и кредитов. Наверняка в этот процесс будет вовлечен и Эрдоган – в обмен на сохранение российской миссии он может попросить расширить турецкую. Пока что турецкие миротворцы лишь наблюдают за Карабахом с дронов, не выезжая из специально построенного центра в Агдаме.

В свою очередь, Армении отводится не слишком завидная роль – держаться за то, что еще не потеряно, и смиренно надеяться, что Россия и некоторые сочувствующие на Западе не позволят Азербайджану закончить начатое.

Московский Центр Карнеги. 12.11.2021