Нефть и газ Туркменистана: повлияет ли Турция на конфигурацию экспортных маршрутов?
Андрей Арешев
27-летие подписания в 1994 году в Баку знаменитого «Контракта века»[1] символически совпало по времени с расширением функциональной нагрузки экспортного трубопровода через территории Азербайджана и Грузии к средиземноморскому побережью Турции, выведшего энергоносители комплекса месторождения Азери – Чыраг – Гюнешли на зарубежные рынки в обход российской территории. В первых числах сентября стало известно о подписании международной энергетической и товарной торговой компанией Vitol (Нидерланды) соглашения с Азербайджанской государственной нефтекомпанией SOCAR на транспортировку 1 миллиона тонн туркменской нефти в год по нефтепроводу Баку – Тбилиси – Джейхан с октября 2021 года.
Реализация договоренности приведет к сокращению поставок энергоресурсов по трубопроводу «Каспийского международного консорциума» от Махачкалы (куда они поступают танкерами) до Новороссийска едва ли не на 50 процентов – с 160 до 80 тысяч тонн в месяц.
Комментируя эту, в общем-то, будничную новость (периодически SOCAR и ранее поставляла отдельные партии туркменского черного золота на НПЗ в Турции), некоторые западные издания вспомнили об обострении давней транзитной конкуренции между Азербайджаном, Турцией и Россией за экспортные энергетические маршруты из Центральной Азии. Появились даже намеки на возможную связь решения между Vitol и SOCAR с растущим недовольством в Баку пребыванием в «армянской» части Нагорного Карабаха российской миротворческой миссии.
Едва ли подобного рода подозрения обоснованны, особенно с учетом незначительного объема нефти, перераспределяемого в пользу «южного» маршрута, проходящего через территорию Турции. Вместе с тем за последнее время, особенно после «второй карабахской войны», у этой ближневосточной страны, настойчиво позиционирующей себя в качестве макрорегионального энергетического распределительного «хаба», ощутимо возрос интерес к энергетическим ресурсам Каспия.
Параллельно укрепляются и военно-политические связи как с Азербайджаном (где они достигли беспрецедентного уровня, вплоть до частичной интеграции вооруженных сил), так и со странами Центральной Азии. К примеру, оперативная специальная группа командования, в которую вошли четыре генерала, включая ставшего известным в ходе военных действий в Карабахе Бахтияра Эрсая, будет представлять Вооруженные силы Турции в прикаспийской республике на постоянной основе. Арсеналы азербайджанской армии продолжают пополняться самыми передовыми изделиями турецкого ВПК, включая беспилотники, средства ПВО, ракеты и др. А 13 сентября на Каспии завершились учения групп подводного нападения и обороны ВМС двух стран, прямо нарушающие подписанную в августе 2018 года Конвенцию о правовом статусе Каспийского моря (на что не замедлили обратить внимание в Тегеране).
В силу географической, а также культурно-языковой близости немалое внимание турецкими стратегами уделяется также Туркменистану, в последние месяцы заметно увеличившему импорт некоторых категорий турецких товаров, включая продукцию военно-технического назначения. Как отмечает востоковед Александр Князев, политика Турции «публично направлена на помощь Туркменистану в охране границы с Афганистаном, а непублично – на взаимодействие с негосударственными акторами на региональном и локальном уровнях. Многие лидеры группировок неафганского происхождения на севере Афганистана учились в Турции, и их действия курируются этой страной в качестве рычага давления на Ашхабад по вопросу, например, выдачи лицензий на добычу газа и нефти на территории Туркменистана».
Лидеры правящей «Партии справедливости и развития», такие как бывший глава правительства Турции Бинали Йылдырым, распространяют слухи о том, что в ходе предстоящего в ноябре в Стамбуле VIII саммита Совета сотрудничества тюркоязычных государств Туркменистан присоединится к ней на правах полноправного члена. Сам же «Тюркский совет» якобы планируется переименовать в «Организацию тюркоязычных государств», что предполагает более глубокий уровень интеграции.
Частично эту информацию подтверждали ранее в МИД Туркменистана, сообщив о возможности присоединения к «Тюркскому совету», но с особым статусом, с учетом официально декларируемого внешнеполитического нейтралитета. В конце июня в Ашхабаде побывал генеральный секретарь организации Багдад Амреев, встретившийся с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым и заместителем главы правительства, министром иностранных дел Рашидом Мередовым. На начало августа в фешенебельном курорте Аваза на восточном берегу Каспия был намечен трехсторонний саммит президентов Туркменистана, Азербайджана и Турции, перенесенный по просьбе Реджепа Эрдогана на фоне бушевавших в его стране лесных пожаров.
А немногим ранее, в конце июля, в Ашхабаде прошла двухдневная встреча туркменской и азербайджанской делегаций, обсуждавших реализацию подписанного в начале года (опять-таки при содействии Анкары) Меморандума о совместной деятельности по освоению месторождения Достулук (Дружба), долгие годы служившего яблоком раздора между Ашхабадом и Баку. Предположительно, именно этот вопрос должны были рассмотреть главы государств; однако пока, по-видимому, не все вопросы урегулированы и не все инвесторы (в числе которых упоминается де-факто международная компания «Лукойл») найдены. В то время как перспективы сооружения подводного «Транскаспийского газопровода» остаются весьма туманными, именно договоренность о совместном освоении Достлука позволяет найти технические решения, позволяющие перебрасывать часть туркменского сырья в Европу через (начинающийся от Сангачальского терминала) «Южный газовый коридор».
Карта месторождений Туркмении
На фоне беспрецедентного роста европейских цен на газ как у Азербайджана, так отчасти и у Туркменистана появляются возможности по экспорту дополнительных объемов голубого топлива. Так, за 7 месяцев 2021 года добыча природного и сопутствующего газа в Туркменистане превысила аналогичный показатель 2020 года на 123,5%, а экспорт – на 137%. Однако сможет ли эта страна, даже в случае сооружения на Каспии всех необходимых интерконнекторов и максимально благоприятной конъюнктуры, поколебать лидирующие позиции «Газпрома» (особенно после начала работы «Северного потока-2») на европейском рынке? Едва ли, учитывая многолетнее сотрудничество в энергетической сфере между Ашхабадом и Пекином, недавно получившее дополнительный импульс. В конце августа в присутствии главы государства состоялась церемония начала строительства трех перспективных скважин на крупнейшем месторождении «Галкыныш» в Марыйском велаяте. Помимо членов правительства, в мероприятии приняли участие посол КНР в Туркменистане Цянь Найчэн и генеральный директор национального отделения Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC) Чэнь Хуайлу. Туркменистан прочно удерживает лидирующее место по поставкам голубого топлива в Поднебесную, а месторождение Галкыныш является одним из сырьевых источников экспортного газопровода Туркменистан – Китай, веденного в эксплуатацию в декабре 2009 года.
Совокупные запасы месторождений Туркменистана оцениваются почти в 27 триллионов кубометров газа (четвертое место в мире по запасам), и едва ли случайно несколько месяцев назад министр иностранных дел Китая Ван И озвучил решимость Пекина оказать местным правительствам помощь в случае дестабилизации и угроз в сфере безопасности. Появились даже сведения о развертывании в Туркменистане китайских частных военных компаний.
Явный рост влияния Китая ограничит возможности Турции к проталкиванию в Центральной Азии «пантюркистской» повестки, однако внешнеполитический экспансионизм режима Эрдогана, в немалой степени мотивированный поиском ресурсов, предвещает новые повороты нескончаемой «Большой игры».
_____________
[1]. Крупномасштабный международный контракт между 13 компаниями из 8 государств мира о совместной разработке трtх нефтяных месторождений – Азери, Чыраг, Гюнешли в азербайджанском секторе Каспийского моря
Ритм Евразии. 23.09.2021
