Доходам россиян угрожает белорусская инфляция

Анастасия Башкатова

Россия берет на борт экономику Белоруссии, что делает еще более туманными перспективы вывести доходы населения из кризиса. Страны намерены гармонизировать денежно-кредитную политику (ДКП). В Центробанке РФ сделали акцент на переходе Минска к таргетированию инфляции, она в Белоруссии близка к 10%. Но, как сообщил «НГ» министр по интеграции Евразийской экономической комиссии Сергей Глазьев, сведение ДКП к манипулированию ключевой ставкой ударило по экономике РФ и вряд ли этот принцип стоит распространять в Союзном государстве. Россия и Белоруссия и так уже показывают самые низкие темпы роста ВВП в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС).

После прошедших в Москве переговоров президентов России и Белоруссии Владимира Путина и Александра Лукашенко главы правительств провели в Минске заседание совета министров Союзного государства и одобрили 28 союзных программ, способствующих дальнейшему углублению интеграции.

В списке главных направлений: сближение макроэкономической политики, формирование единой аграрной и промышленной политики, гармонизация денежно-кредитной политики, налогового и таможенного законодательства, интеграция платежных систем, формирование объединенных рынков газа, нефти, нефтепродуктов, электроэнергии, введение единых правил доступа к госзаказу и госзакупкам, проведение согласованной политики в социально-трудовой сфере и др. О создании единой валюты речи не идет.

«Россиянам и белорусам будут гарантированы равные права и возможности в экономической и социальной сферах и, самое главное, будут созданы все необходимые условия для реального повышения уровня жизни и благосостояния наших граждан», – пояснил по итогам переговоров Владимир Путин. Реализация союзных программ, как отметил президент, придаст стимул дальнейшему росту экономик двух стран, послужит интересам бизнеса, поможет в создании дополнительных рабочих мест.

«Наша общая цель – повышение уровня жизни каждого гражданина обеих стран. Добиться этого можно только за счет обеспечения роста наших экономик», – продолжил уже в Минске глава правительства РФ Михаил Мишустин. Он уточнил, что единое экономическое пространство будет формироваться при полном сохранении суверенитета государств. «Сегодня в условиях беспрецедентного давления со стороны третьих стран двусторонние отношения прошли проверку на прочность», – отметил премьер-министр Белоруссии Роман Головченко. Он сообщил о росте товарооборота стран в первом полугодии на 35%.

Но в конкретных цифрах экономические перспективы интеграции пока чиновники во всеуслышание оценивать, похоже, не берутся. А те оценки, которые все же они озвучивают, порождают больше вопросов, чем ответов. «Общая оценка, например, для экономики Белоруссии – это 1,5% дополнительного роста ВВП в год», – цитирует главу Минэкономразвития Максима Решетникова ТАСС. Позднее в пресс-службе Минэкономразвития уточнили РИА Новости, что речь идет об экспертных оценках после 2024 года. Налоговая нагрузка не изменится, уверил также министр. Зато вырастут объемы поступлений в бюджеты. Какая еще будет выгода для россиян? «Расширение доступа белорусской продукции на российский рынок, усиление конкуренции.

А значит, давление на цены и сдерживание цен. Увеличение наших кооперационных поставок», – пояснил Решетников.

К слову, о ценах. В августе годовая инфляция в Белоруссии составила уже 9,8% при ключевой ставке 9,25% годовых. В России, напомним, годовая инфляция в августе достигла почти 6,7%, ЦБ в пятницу поднял ключевую ставку до 6,75% годовых. «Исходим из того, что в перспективе и Центральный банк Белоруссии будет переходить к таргетированию инфляции, – пояснила глава ЦБ Эльвира Набиуллина. – Сроки будут зависеть от многих факторов. Но важно, что мы будем работать вместе в этом направлении. И на наш взгляд, такая политика гармонизирует условия для бизнеса даже без единой валюты». Это поможет создать более предсказуемые и понятные условия для развития экономических отношений, пояснила Набиуллина.

В то же время, как сказал «НГ» министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Сергей Глазьев, гармонизация ДКП вовсе не означает унификацию ключевых ставок. «Проблема в том, что сведение всей ДКП к манипулированию ключевыми ставками сделало нашу кредитную систему малоработоспособной: доля кредитов, выдаваемых в российской экономике, по отношению к ВВП крайне низка, крайне низок уровень монетизации экономики. Доля инвестиционных кредитов в активах российских банков упала ниже 5%, то есть банк не занимается своей главной функцией – трансформацией сбережений в инвестиции», – пояснил Глазьев.

Как итог, сведение всей ДКП к манипулированию ключевой ставкой и тем более использование ключевой ставки для борьбы с инфляцией путем ее повышения сдерживают экономический рост. Это выражается в падении конкурентоспособности, уровень инвестиционный активности в РФ не просто низок, а, как уточнил Глазьев, «существенно ниже даже необходимого для простого воспроизводства». И едва ли такую политику, по его словам, стоит распространять в рамках Союзного государства.

«Что касается общих нормативов макроэкономической стабильности, то у нас они предусмотрены договорно-правовой базой ЕАЭС, у нас есть показатели финансовой устойчивости, в том числе по инфляции», – продолжил Глазьев. Инфляция в государствах ЕАЭС должна быть примерно на одном уровне, и если в какой-то стране она выходит за пределы установленного лимита колебаний, то вырабатываются меры по ее снижению, уточнил собеседник издания.

Кроме того, Глазьев указал на негативные последствия перехода к свободному плаванию курса национальной валюты. По его мнению, «мы заинтересованы в стабильных курсах». В качестве образца Глазьев назвал ДКП Китая, Индии, других государств, которые формируют новый мирохозяйственный уклад: это политика, ориентированная на максимально широкое кредитование инвестиций, обеспечивающая стабильность обменного курса валюты и создающая необходимые условия для роста экономической активности через расширение целевого кредитования производственной сферы. «Это гораздо более сложная политика, чем та, которая сегодня проводится в России или Белоруссии», – уточнил Глазьев.

«Как только Белоруссия стала проводить ДКП по аналогии с Россией в последние несколько лет, темпы роста белорусской экономики резко упали», – считает он. Сегодня, по его уточнению, в России и Белоруссии самые низкие темпы экономического роста в ЕАЭС. По его словам, ЕАЭС мог бы расти не менее чем на 8% в год, при этом ориентиры макроэкономической политики, принятые главами государств союза, предусматривают цель 5%.

В то же время Глазьев назвал важными направлениями для совместной работы гармонизацию валютного регулирования и валютного контроля, требования информационной безопасности в финансовой сфере, гармонизацию норм регулирования кредитных и некредитных финансовых организаций (включая единые принципы страхования вкладов), интеграцию платежных систем и т.д.

Судя по данным Международного валютного фонда, в течение последних пяти лет среднегодовой рост ВВП и России, и Белоруссии был околонулевым. Для сравнения: Казахстан, Киргизия и Армения демонстрировали среднегодовой рост в течение пятилетки на 2% в год и более.

Среднегодовой рост реальных располагаемых доходов населения в течение последних пяти лет составлял в Белоруссии 1,3%, а в России в течение пяти лет доходы сокращались в среднем в год на 1,5%. И пока нет ясного ответа на вопрос о том, какими мерами будет обеспечиваться улучшение благосостояния не только 9,3 млн граждан Белоруссии, но и всего населения РФ, для которого кризис доходов продолжается с 2014 года на фоне санкций, нефтяных и валютных обвалов, а теперь и пандемии.

При этом в таких сложных условиях Россия уже и так дотировала Белоруссию. Как ранее сообщали в Евразийском банке развития, доля РФ в совокупном госдолге Белоруссии составляет около 38%, и она выросла за последние три года (см. «НГ» от 01.09.21).

«Насколько возможно сделать инфляцию в РФ и Белоруссии одинаковой? Для начала надо, чтобы центральные банки двух стран определились с целевой инфляцией, к которой стремятся в рамках своей ДКП. Инфляция в Белоруссии еще в 2019 году составляла около 5%, этот же уровень у них был целевым. Цель российского ЦБ – 4%. Сейчас хорошая возможность выровнять уровень целевой инфляции для обеих стран на отметке 5%, – предполагает исполнительный директор департамента рынка капиталов компании «Универ Капитал» Артем Тузов. – Возможно ли синхронизировать таким же образом в ближайшее время ключевые ставки – вопрос».

Процесс интеграции может оказаться травматичным. «Белоруссия более либерально настроена в отношении криптовалют, в то время как в РФ они находятся в полулегальном статусе. Центробанк в РФ – единый регулятор практически всех финансовых организаций, в том числе ломбардов, в Белоруссии Нацбанк не обладает столь широкими полномочиями. Все эти вопросы потребуют дальнейшего регулирования», – привел пример Тузов.

«Проблема обсуждаемой гармонизации ДКП в том, что содержание соответствующей дорожной карты закрыто от публики и экспертного сообщества», – отметил старший аналитик «Альпари Евразия» Вадим Иосуб. «По нашему мнению, именно о синхронном изменении ключевой ставки речи не идет. Это возможно только при введении единой валюты. Но вектор ДКП может быть синхронизирован для того, чтобы избежать дисбалансов на денежном рынке и попытки «игры» на разнице ставок», – говорит аналитик компании «Фридом Финанс» Евгений Миронюк. «В теории гармонизация денежно-кредитной политики подразумевает под собой большой комплекс вопросов, связанных как с эмиссией, управлением процентной ставкой, так и с регулированием банковской системы. Разница в законодательстве наших стран настолько же велика, насколько велика разница в экономике и потенциале банковских систем», – говорит преподаватель школы бизнеса «Синергия» Даниил Петухов.

Тем не менее, как пояснил завкафедрой Института права и национальной безопасности РАНХиГС Александр Михайленко, Союзное государство России и Белоруссии – это не экономический, а политический союз: «В нем нельзя анализировать экономическую составляющую в отрыве от политической и гуманитарной сфер, сферы безопасности. Некоторые проблемы в экономической сфере интеграции могут быть с избытком компенсированы открывающимися возможностями в сферах политики и безопасности».

Но даже говоря об экономике, стоит отметить, что единая промышленная политика открывает новые интеграционные возможности: «Для России это выгодно, потому что Белоруссия не является ресурсным государством, в ней высоко развита индустрия». Конечно, на начальном этапе бюджет России может потерять некоторые суммы, например, при формировании единого рынка нефти и нефтепродуктов, отметил Михайленко. Однако, по его словам, эти потери будут компенсированы более эффективной работой союзного комплекса нефтедобычи и переработки.

Более глубокая интеграция с Белоруссией сулит определенные проблемы для российских предприятий, ведь госзаказ смогут получить не только отечественные, но и белорусские компании. Но конечный потребитель, как уточнил эксперт, выиграет: «Благодаря конкуренции он получит более качественные и дешевые товары». Хотя, отметим, ранее именно это проникновение белорусских (и похоже, что не только белорусских) товаров рассматривалось некоторыми представителями рынка как большая проблема.

«Что касается экономической интеграции, то она необходима: сегодня экономика тем эффективней, чем она больше. Но дело не в интеграции, а в тех принципах, на которых она основана. Если мы хотим добиться искусственного равенства между бедной и богатой страной, то это возможно за счет богатой страны», – говорит гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. Риск понятен: завязнуть в финансовой подпитке белорусской экономики во имя равенства возможностей. Цена вопроса для России при унификации социальных стандартов будет выше, чем для Белоруссии.

«Несомненно, достичь роста доходов, других экономических целей в условиях более тесной интеграции России с Белоруссией будет сложнее, – говорит Михайленко. – Даже если бы белорусская экономика влилась в российскую по принципу единой вертикали власти, то такая значительная добавка усложнила бы управление хозяйственным комплексом. Тем более сложно это сделать, когда субъектами управления являются два суверенных государства». Но, по его уточнению, анализ деятельности интеграционных структур показывает, что государства больше выигрывают, чем проигрывают от интеграции. Например, Германия, по словам Михайленко, как стратег, а не бухгалтер, долгие годы остается самым большим донором ЕС, однако не выходит из интеграционного союза.

Независимая газета. 12.09.2021