Тегеран пытается обнулить западные санкции с помощью Пекина и Москвы
Анатолий Комраков
После заключения стратегического пакта с Китаем Иран предложит подписать большое соглашение и с Россией. Иранцы прямо говорят, что с помощью Китая и России они хотят «нейтрализовать американскую политику максимального давления». Но потенциал РФ для сотрудничества с Ираном несопоставим с китайским. Пекин уже предложил Тегерану инвестиции в объеме 400 млрд долл. А Москва может ограничиться лишь политическим и антиамериканским наполнением будущего соглашения с Тегераном.
Иран и другие участники фактически прекратившей свое действие «ядерной сделки» (отмена санкций в обмен на отказ разрабатывать ядерное оружие) начали попытки вернуться к ней. 6 апреля в Австрии начнутся переговоры на уровне рабочих групп между США и Ираном по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по ядерной программе Ирана, подтвердили в Госдепартаменте. МИД Ирана сообщил, что 2 апреля уже началось заседание по этому вопросу с участием представителей Ирана и других участников сделки – Великобритании, Франции, России, Китая и Германии в режиме видеоконференции.
Возрождение сделки во многом облегчило бы участие в международной торговле Ирана, который сейчас скрывает детали своих расчетов с оставшимися партнерами (ЕС даже запустил в начале 2019 года специальный инструмент для расчетов в обход санкций – INSTEX). Однако парадоксальным образом прогресс в возврате «ядерной сделки» вряд ли улучшит экономическое партнерство Исламской Республики с РФ.
После того как Иран заключил стратегическое соглашение с Поднебесной, председатель комитета по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента Моджтаба Зоннур заявил на днях, что Исламская Республика стремится к аналогичному соглашению с Россией, чтобы преодолеть санкции США. Он подчеркнул, что ирано-китайский документ представляет собой долгосрочную «дорожную карту», которая гарантирует, что обе стороны сделают инвестиции. Поднебесная обязалась инвестировать в Иран в ближайшие 25 лет 400 млрд долл., сумму, сопоставимую с ВВП Ирана, подчеркивает New York Times.
Несмотря на стратегический характер сделки, она имеет и ярко выраженную сиюминутную подоплеку. ВВП Ирана в 2020 году на фоне коронавируса упал на 8%, и в стране, как заявил в субботу президент Хасан Рухани, началась уже четвертая волна коронавируса. Столь масштабная сделка с Китаем, очевидно, должна помочь экономике Ирана быстрее восстановиться, а у Рухани при этом будет лишний козырь перед грядущими в середине июня выборами президента.
Стратегический договор с КНР предполагает прежде всего инвестиции Китая в развитие нефтегазовой и нефтехимической отраслей промышленности Ирана – 280 млрд долл.
Как ожидается, эта сумма будет включена уже в первую пятилетку 25-летней сделки, и она может быть увеличена, если обе стороны согласятся. Еще 120 млрд могут быть направлены на модернизацию транспортной и производственной инфраструктуры Ирана. В частности, планируется создать линию скоростных поездов из Тегерана до северо-западных районов через город Тебриз, который может стать мощным хабом на Новом шелковом пути, который свяжет западные провинции Китая через среднеазиатские республики СНГ с Тегераном, а потом через Турцию – с Европой.
Комментируя подробности соглашения с Китаем, глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф сказал, что соглашение означает эффективное участие Ирана в инициативе «Один пояс, один путь», но подчеркнул, что оно не является контрактом. «Этот документ не накладывает никаких обязательств ни на одну из сторон», – заявил он, объясняя, почему соглашение не должно быть утверждено парламентом страны.
Эксперты «НГ» разошлись во мнении, возможно ли подписание такого рода стратегического документа между Ираном и РФ. Для развития не очень ярких экономических связей достаточно и тех документов. Даже если и будет подписан новый документ, скорее там будет делаться акцент на политико-стратегическое сотрудничество, а для резкого расширения экономических связей пока нет оснований, считают другие. Шансы у такого документа есть, так как он мог бы продемонстрировать «обнуление» западных санкций, что отвечает интересам России.
У России развитая договорная база отношений с Ираном. В марте исполнилось 20 лет Договору об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества, у него очень широкие рамки, он создает возможности и сегодня для дальнейшего развития российско-иранских отношений, в том числе в стратегическом плане, сказал «НГ» заведующий кафедрой международной безопасности и внешнеполитической деятельности России ФНБ Института права и национальной безопасности РАНХиГС Александр Михайленко.
Вместе с тем Иран занимает 51-е место среди импортеров российской продукции и 61-е – среди экспортеров в Россию, отмечает эксперт. «В большей степени на данном этапе развития наших отношений акцент может делаться не на экономические, а на политические и стратегические аспекты», – говорит он.
Такого стратегического документа, как с Китаем, между РФ и Ираном не будет, считает старший научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Владимир Сажин. «У РФ просто нет возможности вкладывать сотни миллиардов долларов в экономику Ирана. Показатели наших торговых отношений застыли в одной точке и держатся там на протяжении десятилетий. После подписания 20 лет назад договора между двумя странами отмечался заметный рост товарооборота с 950 млн долл. в 2001 году до 2 млрд в 2005-м. Но, к сожалению, на этой цифре все застыло, и с тех пор товарооборот не растет», – сказал он «НГ».
Сегодня Ирану нужен выход из экономической изоляции, куда он попал в результате американских санкций. Правда, изоляция неполная: страна торгует со многими странами, в первую очередь с Китаем. В Иране действуют тысячи крупных, средних и мелких китайских компаний. Но экономическое давление слишком велико, и Пекин бросает спасательный круг Тегерану. Конечно, небезвозмездно. Китай получает огромные преференции в экономике, торговле, политике и военных вопросах. Причем не только в самом Иране, но и в зоне Персидского залива и всего Ближневосточного региона, поясняет Сажин.
«Отношения же Ирана с Россией подвержены влиянию многих факторов, начиная с исторических и заканчивая нынешними политико-экономическими. В этой связи, несмотря на громкие заявления иранских представителей, я бы назвал российско-иранские отношения не стратегическими, а скорее ситуационно-партнерскими. Даже если российско-иранский договор стратегического характера будет заключен, он будет нести в первую очередь политическую функцию, а отнюдь не экономическую. Документ вряд ли станет основой для резкого улучшения экономических отношений двух стран», – полагает Сажин.
Вероятность заключения такого договора достаточно высока, так как эта инициатива соответствует российской внешней повестке, и желание демонстративно «обнулить» западные санкции также важно для России, – сказал «НГ» президент Русско-азиатского союза промышленников и предпринимателей (РАСПП) Виталий Манкевич.
Вероятно, новое соглашение станет неким обобщением всех уже имеющихся договоренностей, будет содержать яркие формулировки о противоборстве западным санкциям и т.д., говорит эксперт. «Товарооборот России и Ирана – 2,1 млрд, в то время как у Ирана и Китая – 14,9 млрд в 2020-м с упавшей нефтью, а в 2019-м он превышал 23 млрд. Интерес Китая в Иране понятен – это крупный производитель нефти, который готов эту нефть отдавать на любых условиях: за юани, за рис, за китайское оборудование, причем с хорошим дисконтом с иранской стороны», – объясняет эксперт.
При этом между двумя странами расчеты возможны не только в юанях, но и в цифровых юанях. «Для Пекина этот пункт является важнейшим, поскольку позволяет содействовать интернационализации своей валюты. У России и рубля нет похожего козыря, к сожалению, – говорит Манкевич. – Вместе с тем с точки зрения торговли с Ираном есть потенциал роста до 4–5 млрд долл. уже через 5–6 лет за счет реализации совместных проектов. Самое важное для нас – это повышать добавленную стоимость экспорта. Сейчас более 2/3 приходится на продукцию с низкой добавленной стоимостью: сельскохозяйственную продукцию, древесину и масложировую продукцию. Для нас важно увеличивать экспорт готовых продуктов питания, машиностроительной продукции, оборудования».
Независимая газета. 04.04.2021
