Почему Эстония не может ратифицировать пограничный договор с Россией
Александр Артемьев
В начале нынешнего года в Эстонии сменился состав правящей коалиции, и к власти, соответственно, пришло новое правительство. Оно заявило о своем желании разрешить застарелую проблему и ратифицировать наконец-то пограничный договор с Россией, много лет назад «зависший» из-за территориальных претензий эстонцев. Однако этим желанием возмутились эстонские ультраправые из Консервативной народной партии (EKRE), пообещавшие сделать все возможное, чтобы сорвать ратификацию.
Исконные русские земли
История этого вопроса уходит в события вековой давности. После революции 1917 года территория бывшей Эстляндской губернии стала ареной ожесточенного противоборства. Советская власть там не удержалась, а была провозглашена независимая Эстонская республика, которая при поддержке государств Антанты сумела отстоять свою независимость и от большевиков, и от немцев. На тот момент большевики, захватившие власть в России, нуждались для своей легитимации хоть в каком-то официальном международном признании. Уже в конце лета власти Советской России отправили в Эстонию предложение о мирном договоре. Он был заключен в Тарту 2 февраля 1920 года. В итоге РСФСР стала первым государством, юридически признавшим Эстонскую республику, а Эстония оказалась первой страной, признавшей Советскую Россию.
В числе земель, которые коммунисты признали за новорожденным эстонским государством, оказались и те, что с самого начала имели к нему весьма опосредованное отношение. Это были вновь образованные волости Нарва (включая населенные ижорцами и ингерманландцами земли на правобережье реки Нарва), Козе и Скарятино (населенное этническими русскими правобережье Нарвы от устья реки Щучка до Чудского озера) и Печорский край (населенный русскими и сету). В числе подаренных Эстонии населенных пунктов оказался и старый русский город Ивангород, основанный весной далекого 1492 года.
Летопись рассказывает об этом следующим образом: «Повелением великого князя Ивана Васильевича заложиша град на немецком рубеже, против Ругодива города немецкого. На Нарове, на Девичьей горе, четвероуголен и нарече ему имя Иванград». Новый город должен был стоять оборонительным бастионом на западном рубеже Российского государства и одновременно служить его морскими воротами – здешняя гавань привлекала купеческие корабли со всего балтийского побережья.
Ивангород исполнял эти функции вплоть до 1581 года, когда Иван Грозный по результатам несчастной войны со шведами уступил его им. Но уже в 1590-м началась очередная русско-шведская война, и 30 января (9 февраля по новому стилю) знаменитый воевода Дмитрий Хворостинин разбил «свейского супостата» под Ивангородом. Город вернулся в состав России, но вновь был у нее отнят шведами в период Смутного времени. Вторично Ивангород отвоевал уже Петр Великий в 1704-м, и оставался он российским вплоть до того злополучного мира в Тарту.
Не менее известен город Печоры. Если верить летописцам, впервые поселение на этом месте основал в 1472 году православный священник Иван (в иночестве – Иона), бежавший сюда из Дерпта (Тарту) после разгрома немцами-католиками «правоверной церкви, поставленной от псковичей». Иона основал славный Псково-Печерский Свято-Успенский монастырь – будущий город изначально развивался, как посад при монастыре. В течение двух веков Печоры были важным стратегическим пунктом на западных рубежах России, подвергались нашествиям ливонцев, поляков и шведов, разрушались, но всякий раз отстраивались. Статус города бывший монастырский посад получил в 1782 году указом Екатерины II, после чего стал центром новообразованного Печорского уезда.
2 февраля 1920 года в Тарту большевики подписали с эстонцами мирный договор, по которому новорожденному государству, образовавшемуся на землях бывшей Российской империи, отходили, в частности, некоторые территории современных Псковской и Ленинградской областей. Но все вышеупомянутые земли были включены в состав РСФСР в 1944 году, вскоре после освобождения от нацистской оккупации. Казалось бы, вопрос закрыт, но еще в сентябре 1991 года Верховный совет Эстонской Республики провозгласил советские указы и резолюции, касающиеся изменений Тартуского договора, «юридически ничтожными». Тем не менее через какое-то время Эстония и Россия ни шатко ни валко все же начали диалог о необходимости официально оформленного разграничения.
«Зависший» договор
Параметры российско-эстонской границы были согласованы в 2005 году – после почти одиннадцати лет переговоров. Но когда подготовленный пограндоговор внесли на ратификацию в эстонский Рийгикогу, его депутаты включили в преамбулу упоминание Тартуского договора, причем в таком контексте, что территориальные претензии к России потенциально сохранялись. В ответ Москва отозвала свою подпись, и процесс остался незавершенным. Переговоры возобновились в конце 2012 года.
В настоящее время договор, подписанный в феврале 2014 года главами МИД Эстонии и РФ, представлен к ратификации в парламенты обеих стран. Осенью 2015-го российский министр иностранных дел Сергей Лавров и его тогдашняя эстонская коллега Марина Кальюранд на встрече на полях сессии Генассамблеи ООН отметили, что хорошо было бы все же ратифицировать договор. Однако с тех пор отношения между странами лишь ухудшались, поэтому документ все никак не может получить окончательного утверждения.
Весной 2018 года посольство РФ в Таллине отметило, что в нынешней ситуации о продвижении ратификации пограничных договоров между Эстонией и Россией говорить не приходится. «В январе этого года министр иностранных дел России Сергей Лавров вновь четко определил главное условие для этого шага – нормальная неконфронтационная атмосфера в двусторонних отношениях. Россия свое обязательство сдержала. Со стороны эстонского правительства русофобская риторика продолжает зашкаливать. В такой ситуации о продвижении ратификации пограничных договоров говорить не приходится», – заявили дипломаты.
Известный публицист и историк Егор Холмогоров иронизирует по поводу того, что среди территорий, на которые претендует Эстония, находится и земля, где высится Псково-Печерский монастырь. «По всей видимости, в 1478 году его основали на территории Эстонии», – пошутил Холмогоров. Заявления Хенна Пыллуааса он называет предельно циничными. «Ссылаться на договор в Тарту 1920 года, когда разгромленная большевиками и всеми сепаратистскими силами Россия лишилась значительной части своей территории… В том же Тарту в 1920-м Советская Россия подписала договор не только с Эстонией, уступив ей все, что можно, но и с Финляндией – опять же сделав ей огромные уступки, отдав, в частности, район Печенги, часть западной Карелии и т.д. Фактически эти договоры – то была своеобразная капитуляция Советской России и раздача земель всем окружающим направо и налево. И когда Эстония в 1940 году вошла в состав СССР, то какую-то часть некогда прихваченной ею территории России вернули в состав РСФСР. И всерьез говорить о том, что это какие-то "оккупированные земли"… Вы что, хотите всерьез доказать, что древний Псково-Печерский монастырь был основан на землях Эстонии или, на худой конец, Ливонии? Нет, он был основан на исконной псковской земле!» – возмущается Холмогоров.
Во многом проблема «зависшего» договора связана с противодействием, оказываемым со стороны эстонской Консервативной народной партии. Вождь «консервативных народников» Март Хельме указывает, что наличие пограничного договора с Россией являлось в свое время важным фактором для вступления Эстонии в ЕС и НАТО. Однако теперь, по его словам, «все изменилось – и у Эстонии нет причин признавать существующую линию границы в условиях, когда Россия не признает оккупацию стран Балтии». Хельме поясняет: «Естественно, мы не пойдем отвоевывать у России Печорский уезд и территории за рекой Наровой, это ясно как день. Но также естественно и разумно для нас выждать, пока однажды в России не появится демократическое правительство, которое взглянет на всю ту несправедливость, с которой Москва относилась к своим соседям, с совершенно другой стороны. И в таком случае мы сможем договориться о том, что граница остается там, где она есть, но Россия признает оккупацию, извинится за нее».
Тему утраченных территорий EKRE сделала одним из главных своих козырей. В октябре 2017-го и в декабре 2018-го Консервативная народная партия Эстонии дважды намеревалась протолкнуть подготовленный ею законопроект, предусматривавший не только отказ от ратификации пограничного договора с Россией, но и отзыв подписи Таллина под этим договором. «Эстония не должна заключать международные соглашения со страной, которая обостряет военный конфликт с Украиной и не придерживается международных договоров», – подчеркнул депутат Рийгикогу от EKRE Яак Мадисон. При этом премьер-министр, председатель Центристской партии Юри Ратас говорил, что он поддерживает завершение заключения пограничного соглашения с Россией.
«Мы не допустим вероломного договора!»
Однако весной 2019-го, после очередных парламентских выборов, Ратасу, чтобы сохранить премьерское кресло, пришлось принять в ряды новой коалиции и EKRE. Получив министерские посты, «консервативные народники» начали поднимать вопрос территориальных претензий к России фактически ежемесячно – особенно «отличились» на этом поприще Март Хельме и спикер Рийгикогу (парламента) Хенн Пыллуаас. Естественно, ни о какой ратификации пограничного договора в таких условиях речи уже не шло. Но в начале 2020-го в Эстонии поменялся состав правящей коалиции, из которой выкинули ультраправых. Почувствовав свои руки развязанными, представители Центристской партии вновь вернулись к застарелой проблеме ратификации пограндоговора.
В феврале новый министр иностранных дел Эва-Мария Лийметс заявила: «Я убеждена, что ратификация Эстонией и Россией подписанного пограничного договора по-прежнему отвечает нашим интересам». Она заверила, что новое правительство «принципиально готово продвигаться» в этом вопросе. Министр подчеркнула: «Чтобы надеяться на какой-либо прогресс здесь, Эстония может сделать первый шаг и сказать, что к этому готова. Первый шаг со стороны Эстонии – это когда мы говорим, что готовы к ратификации». Данное мнение поддержала и президент Керсти Кальюлайд, еще ранее заявившая, что ее страна не намерена выдвигать территориальные претензии к России.
Посол России Александр Петров, встретившийся с председателем комиссии Рийгикогу по иностранным делам Марко Михкельсоном (Партия реформ), назвал инициативу эстонской стороны позитивным шагом. «Заявление министра иностранных дел Эстонии обнадеживает. Мне кажется, сейчас важно начать разговор по этому вопросу на рабочем уровне. Это может касаться конкретных разговоров между министерствами иностранных дел обеих стран. Это может касаться и конкретного разговора между Рийгикогу и Государственной Думой», – высказал свое мнение Петров.
Сам Михкельсон, впрочем, на скорую ратификацию не рассчитывает. «Я думаю, до этого еще далеко. Но самое главное, чтобы мы могли разговаривать о тех вопросах, которые у нас уже давно стоят в повестке дня», – сказал политик.
Но как только об этом узнали ультраправые, они пришли в ярость. «Нет обоснования по существу для отделения 5,2 процента наземных территорий, территориальных вод и воздушного пространства Эстонии и их передачи иностранному государству. Одобрение договора в надежде на улучшение отношений между Эстонией и РФ – это стремление выдать желаемое за действительное и признак того, как плохо архитекторы нашей иностранной политики знают Россию», – с яростью заявил М.Хельме.
24 февраля, в очередную годовщину провозглашения независимости Эстонии, праворадикалы провели в Таллине свое традиционное факельное шествие, не согласившись отменить его даже из-за Covid-19 (из-за несоблюдения условий карантина в стране позже была зарегистрирована новая вспышка болезни). Выступая в этот день перед членами парламента, Х.Пыллуаас заявил, что его партия никогда не допустит заключения «вероломного» пограничного договора. Скептически отозвался о возможности ратификации и европарламентарий, экс-премьер-министр Андрус Ансип (Партия реформ) – виновник печально памятной «бронзовой ночи» 2007 года.
Россия же в этом вопросе пока заняла выжидательную позицию. Глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев заявил: «Мы неоднократно наблюдали за логикой эстонской стороны не мытьем, так катаньем протащить в увязке с ратификацией тезис о незыблемости Тартуского договора – и тем самым оставить приоткрытой возможность для того, чтобы рано или поздно вернуться к вопросу о границе и территориальных претензиях к России». По словам К.Косачева, если эстонская сторона согласится раз и навсегда закрыть данный вопрос, то он не видит никаких проблем для России, чтобы пойти до конца в ратификации договора. Однако политик сомневается в готовности самой Эстонии довести этот процесс до конца…
Ритм Евразии. 11.03.2021
