Хуже только девяностые

Олег Кирьянов, кандидат исторических наук, кореевед, журналист-международник, корреспондент «Российской газеты» в странах Восточной Азии

---

Итоги развития экономики КНДР в прошлом году и прогноз на 2021 год

Экономическую ситуацию в Северной Корее уже давно принято характеризовать эпитетами типа «сложная», «предкризисная», «борьба за выживание». 2020 г., который стал шоковым для экономики всей планеты, и для КНДР был очень непростым, заставив Страну чучхе в экстренном порядке реагировать на новые, неожиданные вызовы. В отличие от иных стран, которые имеют основания надеяться, что по мере затихания пандемии их экономика в 2021 г. сможет наверстать упущенное и во многом восстановит «докоронавирусные» темпы роста ВВП, у Северной Кореи не так много поводов для оптимизма.

Высоки шансы на то, что наступивший год станет большим испытанием, а кумулятивный эффект неблагоприятных факторов в полной мере начнет проявляться именно в 2021 году. Вряд ли дело дойдет до полного коллапса системы, но, насколько можно судить, народ КНДР ждет, пожалуй, самый сложный за последние два десятилетия год.

Северная Корея прошла «коронавирусный» год с потерями и ущербом для экономики, что вынуждено было публично признать даже высшее руководство государства. Безусловно, урон во многом был предопределен фактором пандемии, спровоцировавшей экономический кризис во всем мире, а также сочетанием неблагоприятных событий, которые невозможно было избежать. С другой стороны, руководство КНДР и само совершило шаги, которые усугубили масштаб ущерба, иногда подобную линию выбирали сознательно, считая ее наиболее приемлемой перед лицом COVID-19 и иных неблагоприятных внешних условий.

В новый 2021 г. Северная Корея вступила с багажом куда более серьезных экономических проблем, чем годом ранее. Многие эксперты прочат кризис в новом году, указывая, что начавшиеся ранее проблемы в полной мере себя проявят несколько позже.

Ситуация на начало 2020 года

Для лучшего понимания положения, в котором оказалась экономика КНДР, стоит кратко обрисовать ситуацию, в которой страна находилась до начала пандемии коронавируса.

Несмотря на многочисленные дипломатические усилия, результатом которых были личные встречи Ким Чен Ына с президентом США Дональдом Трампом и лидером Южной Кореи Мун Чжэ Ином, Пхеньян не смог добиться хотя бы частичной отмены международных санкций, а также односторонних ограничительных мер, которые ввели Вашингтон и Сеул против Северной Кореи. Южная Корея была бы не против активизировать связи с КНДР и пойти на предоставление крупномасштабной экономической помощи Северу, но не захотела провоцировать конфликт с главным союзником в лице Соединенных Штатов. Вашингтон однозначно дал понять, что Югу не стоит идти на шаги, которые противоречат линии Вашингтона. В итоге экономика КНДР продолжала страдать от международных санкций, которые перекрыли ей пути для зарабатывания иностранной валюты путем экспорта природных ресурсов, рабочей силы и прочей деятельности, что, по разным оценкам, привело к сокращению валютной выручки на 70–90 процентов.

Вместе с тем КНДР, несмотря на трудности, продолжала выживать в условиях санкций, во многом приспособившись к ним и сумев наладить пути их обхода. По данным южнокорейской статистики, в 2019 г. внешняя торговля с внешним миром выросла на 14,1 процента по сравнению с    2018 г., когда было зафиксировано падение на 48,8 процента. Кроме того, если верить оценкам южнокорейских институтов, после сокращения ВВП на 3,5 и 4,1 процента в 2017 и 2018 гг. экономика КНДР по итогам 2019 г. впервые продемонстрировала рост, увеличившись на 0,4 процента. Это сопровождалось ростом урожаев и производства угля, хотя в то же время производство стали и цемента сократилось.

Ситуация на внутренних рынках оставалась в целом очень стабильной, когда колебания цен на наиболее важные товары и продукты (рис, кукуруза, бензин, дизель и другие), а также курса обмена валюты были незначительными.

Подход же руководства КНДР к квазирыночным отношениям, получившим широкое распространение в экономике страны, оказался несколько противоречивым. Одобрив ряд изменений, которые позволили предприятиям и крестьянам более свободно действовать на внутреннем рынке, государство затем ввело меры, которые выглядели как попытка вновь усилить свой контроль.

В любом случае речи о каком-то крахе экономики по крайней мере в ближайшем будущем не шло: страна более-менее стала приспосабливаться к жизни в режиме новых, более жестких санкций, а высшее руководство во главе с Ким Чен Ыном, судя по всему, возлагало надежды на дипломатический прорыв с США и как минимум частичную отмену международных ограничений. Это должно было стать компенсацией Пхеньяну за его частичные уступки по ядерной проблематике.

Внешняя ситуация и влияние на экономические связи КНДР

Коронавирус и реакция КНДР на него

Когда в Китае началась вспышка COVID-19, некоторое время в мире к нему относились, как к появлению «очередной» не самой опасной инфекции, которая не выйдет за пределы Поднебесной. Так считали многие, но только не Северная Корея.

КНДР отреагировала очень быстро и весьма радикально, резко прекратив пассажирское, а затем и грузовое сообщение с внешним миром, практически полностью изолировав страну. В дальнейшем для грузов делались какие-то исключения, периодически допускался ввоз товаров и продукции, в отношении которой соблюдались строгие карантинные меры, но в целом с конца января – начала февраля 2020 г. власти КНДР пошли на полную и сознательную изоляцию, беспрецедентную по длительности и масштабу ограничений за период после Корейской войны 1950–1953 годов.

Судя по поступающим из Северной Кореи сообщениям, власти самым серьезным образом отнеслись к угрозе COVID-19, введя тотальный долгосрочный карантин в городах и районах, где были даже малейшие подозрения на заболевания коронавирусом. Режим охраны границ был существенно усилен и подчас принимал экстремальные формы, когда пограничники открывали огонь на поражение. Это сильно затруднило возможность ведения контрабандной деятельности, которая ранее позволяла получать существенный заработок значительной части населения КНДР, проживающего в районе северокорейско-китайской границы.

Согласно официальной позиции властей, в стране до сих пор не выявлено ни одного подтвержденного случая COVID-19. В зарубежных СМИ со ссылкой на анонимные источники периодически попадаются сообщения о вспышках коронавируса в различных регионах, но проверить информацию сложно. Власти КНДР тоже противоречат себе, вводя такие ограничения внутри страны, которые выглядят не самыми логичными для ситуации, когда, если верить заявлениям, нет ни одного больного коронавирусом.

Тем не менее КНДР даже при ее уровне контроля вряд ли смогла бы скрыть факт полномасштабного распространения COVID-19, а потому, скорее всего, утверждения об отсутствии эпидемии правдивы, а вспышки, если и имели место, то остались локализованными. Это во многом стало следствием быстрой и жесткой реакции властей, которая вплоть до марта-апреля 2020 г. многим зарубежным наблюдателям казалась чрезмерной и служила поводом для иронии. Пока пандемия не началась на всей планете.

Но данный успех КНДР по части сдерживания коронавируса был достигнут ценой, повторимся, практически полной изоляции и резкого сокращения любых контактов с внешним миром, что в полной мере сказалось и на внешней торговле.

Крах внешней торговли

Показатели внешней торговли КНДР, которые базируются в основном на китайской и южнокорейской статистике, рисуют очень драматичную картину катастрофического снижения товарооборота. Введенные по линии международного сообщества и отдельных государств ограничительные меры привели к тому, что объем внешней торговли упал с 5,5 млрд долларов в 2017 г. до 2,8 млрд в 2018 году. Потом Северная Корея смогла несколько улучшить показатели по итогам        2019 г., но лишь до скромных 3,2 млрд долларов.

Особенностью внешней торговли КНДР является тот факт, что на долю Китая приходится более 95 процентов всего товарооборота. Для сравнения: на Россию, находящуюся на втором месте в списке ведущих торговых партнеров КНДР, в 2019 г. пришлось лишь 1,6 процента, потому не будет большим преувеличением считать, что внешняя торговля Северной Кореи – это почти исключительно торговля с Китаем.

Итоговая статистика всей внешней торговли КНДР за 2020 г. пока не подведена, но данные по товарообороту КНДР и КНР уже есть, а потому общая картина в целом более-менее ясна.

Согласно данным китайских источников, северокорейско-китайский товарооборот в прошедшем году составил всего лишь 539,06 млн долларов, что на 80,67 процента меньше, чем в предыдущем. При этом по-прежнему сохранилось значительное отрицательное торговое сальдо Северной Кореи в торговле с Китаем: из Китая в КНДР было ввезено продукции на 491,06 млн долларов (падение на 80,92 процента по сравнению с 2019 г.), а поставлено на экспорт лишь на 48 млн долларов (снижение на 77,69 процента).

Если же посмотреть на темпы изменения товарооборота с РФ, то за период с января по сентябрь 2020 г. они выглядят лучше, чем с Китаем. Согласно данным Федеральной таможенной службы России, за этот период товарооборот РФ и КНДР даже увеличился по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. на 11 процентов. Но, повторимся, все эти колебания мизерны по сравнению с китайским сегментом внешней торговли КНДР. В абсолютных цифрах товарооборот между РФ и КНДР за январь-сентябрь 2020 г. составил около 42,64 млн долларов (импорт КНДР из РФ – 42 млн долларов, экспорт – около 630 тысяч долларов). В октябре 2020 г. торговля России с КНДР тоже провалилась, напоминая масштабы снижения в китайском сегменте. В октябре 2020 г. импорт КНДР российской продукции упал на 81 процент, составив всего лишь 249 тысяч долларов США, а экспорт КНДР в Россию – уменьшился на 51 процент (по сравнению с сентябрём 2020 г.).

Исходя из всех этих цифр, можно констатировать, что в 2020 г. внешняя торговля КНДР испытала снижение объемов, которое беспрецедентно как минимум за последние двадцать лет, если не более длительный срок. Здесь стоит также учесть, что из-за коронавируса и введенных властями КНДР ограничений компенсировать спад в официальной торговле контрабандными поставками не удавалось, так как сама Северная Корея стала опасаться любых контактов с зарубежьем.

Экономические санкции

Мы уже упоминали жесткие международные санкции против КНДР, которые поставили под запрет большинство экономических контактов. Значительное количество государств вообще запретили торговлю. Угроза США применить вторичные финансовые санкции против тех государств и отдельных компаний, кто не хочет следовать курсу Вашингтона, стала еще одной из причин, почему с Северной Кореей стали избегать иметь дело даже тогда, когда сделки не подпадали под санкции ООН.

Надежды Ким Чен Ына на то, что он сможет заключить сделку с США и добиться хотя бы частичного смягчения санкционного режима, не оправдались. Согласно южнокорейским оценкам, ограничения ООН сделали незаконным около 90 процентов всего экспорта КНДР. Кроме того, корейцы сами теперь боятся контактировать с иностранцами, без чего невозможно зарабатывать валюту. Ужесточение режима охраны границы сделало невозможной работу контрабандистов. КНДР часто отказывалась и от зарубежной помощи, принимая ее лишь тогда, когда считала крайне необходимой, нередко игнорируя предложения о безвозмездных поставках со стороны правительства Южной Кореи.

Внутриэкономическая ситуация

Стихийные бедствия августа-сентября

Корейские эксперты при характеристике ситуации с экономикой Страны чучхе в 2020 г. используют оборот «самчжунго», что означает «три серьезные трудности»: продолжающиеся международные санкции, коронавирус и природные катаклизмы, которые обрушились на страну летом-осенью прошлого года. КНДР действительно не повезло. С середины июля на весь Корейский полуостров обрушились беспрецедентные по мощности и длительности муссонные дожди, которые спровоцировали сильные наводнения и оползни. Затем по югу и северу Кореи один за другим прокатились несколько сильных тайфунов, которые принесли ветер, а также снова дожди и наводнения.

Все это в итоге привело к значительным человеческим жертвам, разрушению жилья, объектов транспортной и прочей инфраструктуры. Серьезно пострадали сельскохозяйственные угодья и урожай. Проблема коснулась как Южной, так и Северной Кореи, только Юг с его более мощным запасом экономической прочности легче перенес удары стихии.

Кроме приводимых официальными СМИ Северной Кореи, нет точных цифр, отражающих экономический ущерб КНДР в      2020 г. от муссонных дождей, наводнений и тайфунов. Называются различные данные на уровне десятков погибших, десятков тысяч разрушенных домов и сотен тысяч гектар пострадавших посевных земель. Очевидно, что экономика Севера из-за стихийных бедствий второй половины лета- начала осени понесла огромный урон, который стал еще одним ударом, существенно осложнившим общую ситуацию.

Ожидаемые проблемы с обеспечением продуктами питания

Проблема нехватки продуктов питания известна со второй половины 1990-х годов. В последние годы при правлении Ким Чен Ына общая ситуация улучшилась. Это было связано во многом с тем, что крестьянам дали возможность зарабатывать на излишках урожая, продавая часть продукции по рыночным ценам. В 2019 г. Ким Чен Ын с радостью констатировал, что в стране собран богатый урожай. Это давало повод смотреть в будущее с оптимизмом. Однако в 2020 г. ситуация в сфере обеспечения продуктами питания изменилась и отнюдь не в лучшую сторону.

Согласно оценкам южнокорейского Агентства развития сельского хозяйства, в 2020 г. из-за описанных выше стихийных бедствий, а также хронической проблемы истощения земель, нехватки удобрений, сельхозтехники, урожай в Северной Корее сократился по сравнению с 2019 г. на 5,2 процента, составив 4 млн 440 тысяч тонн зерновых, это на 240 тысяч тонн ниже показателей предыдущего года. Особенно сильно – почти на 10 процентов – сократились урожаи риса.

Международные и западные эксперты еще более пессимистичны в оценках. В феврале прошлого года ООН предупреждала, что в 2020 г. в КНДР «срочная» продовольственная помощь понадобится для более чем 10 миллионов человек, что составляет около 40 процентов всего населения страны. В августе Министерство сельского хозяйства США в докладе «Оценки международной продовольственной безопасности» отметило, что почти 60 процентов населения КНДР находятся в «уязвимом и нестабильном» положении с точки зрения обеспечения продуктами питания.

Безусловно, о точности этих оценок можно спорить. Нельзя исключать, что по идеологическим, политическим и иным соображениям некоторые зарубежные структуры и эксперты могут сгущать краски, но объективные данные говорят в пользу того, что ситуация с обеспечением населения продуктами питания в КНДР в 2020 г. ухудшилась.

Динамика внутренних цен

Благодаря сети осведомителей ряд находящихся в Южной Корее и других странах информационных порталов и изданий получили возможность отслеживать динамику колебания цен на ключевые товары и продукты в некоторых регионах Северной Кореи. Обычно оценивают динамику курсов обмена валют, а также цены на энергоносители (бензин, дизель) и некоторые продукты питания – рис, кукурузу, мясо и другие.

На основании имеющихся данных, регулярно поступающих из нескольких разных регионов КНДР (обычно это Пхеньян, находящиеся возле границы с Китаем Синыйджу, Хэсан, Расон, иногда некоторые другие места), можно сказать, что катастрофических скачков цен в 2020 г. зафиксировано не было. С другой стороны, диапазон колебаний цен в прошлом году был заметно больше, чем в 2019 году. В 2020 г. северокорейская вона заметно укрепилась по отношению к двум главным зарубежным валютам, имеющим на практике хождение, – доллару США и китайскому юаню. Особенно заметен скачок в курсе с сентября прошлого года, когда вона укрепилась по отношению к доллару почти на 40, а к юаню – на 25 процентов. Правда, затем произошла некоторая корректировка, но в целом курс северокорейской войны после нескольких лет стабильности в итоге заметно пошел вверх. Это произошло не из-за улучшения ситуации в экономике КНДР, а по причине санкций, сворачивания внешней торговли и ограничений со стороны властей КНДР на операции с иностранной валютой. Доллары и юани стали менее востребованы, их стало куда проблематичнее использовать при расчетах, что и вызвало падение курса.

Цены на бензин и дизель также менялись сильнее, чем в      2019 г., но в долларовом выражении стоимость этих видов энергоносителей к концу 2020 г. уменьшилась почти на 40 процентов по сравнению с годом ранее, а временами падала на 60 процентов.

Цены на продукты питания внутри КНДР давали противоречивую картину. Хотя в СМИ появлялись сообщения о том, что «в универсамах Пхеньяна зажиточные северокорейцы сметают продукты с полок», но если эти явления и имели место, то были скорее разовыми. В общем цены на продукты питания на рынках, насколько мы можем судить, колебались еще меньше, чем курс валюты или стоимость энергоносителей. Коллапса или серьезного кризиса с обеспечением населения продуктами пока нет, но налицо заметный рост волатильности цен в 2020 году.

Противоречивые госмеры по регулированию внутренней экономики и финансов

В прошлом году руководство Северной Кореи продолжило предпринимать шаги, направленные на ограничение влияния свободного рынка и возвращение государству рычагов, которые лишь несколько лет назад оно же сознательно передало рынку. В конце 2018 г. в Закон о внешней торговле КНДР были внесены поправки, которые значительно сокращали самостоятельность и свободу компаний и предприятий при выходе на внешний рынок. В 2020 г. внесены дополнения в Закон о торговле, вновь позволившие государству напрямую контролировать цены на рынках. Появились сообщения из разных источников, утверждающие, что попытки контроля цен действительно стали происходить. Также есть информация о фактах ограничения автономии в сельском хозяйстве и постепенного сворачивания мер, позволявших крестьянам торговать излишками урожая по рыночным ценам, что стимулировало производительность труда и вело в итоге к росту урожаев.

В отношении компаний, действующих в сфере экспорта-импорта, также введены новые, более строгие меры контроля за финансовой и прочей отчетностью. Впрочем, не исключено, что это делалось не столько из желания ограничить самостоятельность отдельных компаний при работе с зарубежными партнерами, сколько из стремления центральных властей КНДР контролировать финансовые потоки таких организаций и гарантировать, чтобы они делали положенные отчисления в госказну и не скрывали свои прибыли. Также стало известно, что власти КНДР стали различными способами пытаться ограничивать циркуляцию иностранной валюты.

В целом ситуация в этой сфере более запутанная, чем просто объяснение новых тенденций попытками властей КНДР ограничить рынок. В поправках к новым актам и законам часто присутствуют противоречащие друг другу положения, которые вводят более широкие возможности для контроля со стороны госорганов, усложняя систему выдачи разрешений на экспорт, но призывают к развитию автономии и инициативы на предприятиях. Похоже, что руководство КНДР понимает сложность общей ситуации и подчас хаотически пытается генерировать различные меры, которые, как кажется финансовым экспертам правительства Северной Кореи, помогут преодолеть экономические и финансовые проблемы. Но большинство новых мер все же выглядят как ужесточение контроля со стороны госорганов и сужение пространства для рыночных отношений в экономике.

Публичное признание проблем в экономике

Проблемы в экономике оказались настолько очевидны, что высшее руководство КНДР, включая лично Ким Чен Ына открыто признало проблемы, не стесняясь использовать прямые и резкие эпитеты для характеристики ситуации. Серия подобных публичных откровений продолжалась практически в течение всего 2020 г. и получила отражение в речи Ким Чен Ына на 8-м съезде Трудовой партии Кореи, который прошёл в Пхеньяне с 5 по 12 января 2021 года.

В апреле 2020 г. на расширенном заседании Политбюро ЦК ТПК заявлено о «серьезных ошибках», которые допустили чиновники правительства в управлении экономикой в 2019 г., и сообщено об изменении в сторону понижения планов по экономическому развитию. В мае в главной партийной газете «Родон Синмун» появилась статья, которая констатировала проблемы и обещала трудности в будущем. Там же целый ряд министров, руководителей крупнейших предприятий и партийных чиновников КНДР заявили о невыполнении поставленных государством планов, взяв ответственность на себя.

Позже стало очевидно, что руководство КНДР окончательно признало невозможность выполнения экономических планов пятилетней стратегии развития, которая была принята на 7-м съезде ТПК и устанавливала цели с 2016 по 2020 годы. В августе Ким Чен Ын сказал, что планы, установленные в 2016 году, не будут выполнены, хотя и объяснил все это «неожиданными и неизбежными вызовами», имея в виду, скорее всего, вспышку пандемии коронавируса.

Другим доказательством стали проблемы со вводом в строй разрекламированных пропагандой Северной Кореи масштабных объектов, которые должны были стать демонстрацией успехов Страны чухче по части преодоления международных санкций. Так, несмотря на личные посещения Ким Чен Ына и его внимание к проекту, до сих по не введена в строй масштабная туристическая зона «Вонсан – Кальма» на восточном побережье, которая должна была начать функционирование еще в октябре 2019 года. Есть проблемы и со сдачей новой общегородской больницы в центре Пхеньяна, которая должна была принять пациентов 10 сентября 2020 года. В менее публичных строительных проектах Северной Кореи также наблюдаются задержки с их выполнением в срок. Это касается возведения в Пхеньяне новых жилых кварталов, государственных учреждений и других объектов.

В конце концов на прошедшем в начале января 2021 г. в Пхеньяне 8-м съезде Трудовой партии Кореи Ким Чен Ын признал невыполнение планов экономического развития, которые приняты на предыдущем съезде в 2016 году. Признание было сделано не только перед участниками съезда, но и публично: соответствующие слова лидера были процитированы и в открытой печати. «Период осуществления пятилетней стратегии развития государственной экономики завершился, но почти во всех областях мы не достигли поставленных целей», – подчеркнул Ким в речи на открытии съезда партии.

В общем, ситуация в экономике КНДР из-за целого ряда причин в 2020 г. сложилась если не катастрофическая, то очень сложная, причем до такой степени, что скрывать это руководство страны не посчитало нужным, публично признав проблемы и провалы в планах развития.

Прогноз на 2021 г. и рекомендации для России

Что ждет в новом году?

Понятно, что из-за отсутствия достоверной статистики оценки весьма условны, но западные и южнокорейские институты считают, что по итогам ушедшего года ВВП КНДР упал очень сильно – от 8,5 до 10 процентов. 2020-й год по своим результатам, конечно же, не является повторением «трудного похода» и шока второй половины 1990-х, но, пожалуй, это самый сложный в экономическом плане год за последние два десятилетия.

В наступившем году ситуация выглядит не лучше. Обострится проблема обеспечения населения продуктами питания и прочими товарами. Тайфуны, ливни и наводнения нанесли весьма ощутимый ущерб, уничтожив часть урожая. Надежды на помощь по линии ООН не так много. Зарубежные доноры не так щедры, а санкции и неблагоприятный имидж Северной Кореи отпугивает многих из тех, кто мог бы изъявить желание помочь Стране чучхе. Сама же Северная Корея при этом демонстративно отказывается от предложений помощи со стороны как официальных, так и неправительственных структур Юга.

На быстрый прорыв санкционной блокады тоже надеяться пока не приходится. Все зависит в первую очередь от итогов переговоров Пхеньяна с Вашингтоном, а новой администрации во главе с Джо Байденом потребуется около полугода, чтобы полностью сформировать новый внешнеполитический аппарат, определить приоритеты и линию в отношении КНДР. Да и после этого, судя по заявлениям как США, так и Северной Кореи, вряд ли переговоры, если они состоятся вообще, будут простыми. Сложно ожидать, что Вашингтон и Пхеньян быстро о чем-то договорятся. Для экономики КНДР это означает, что 2021 г., скорее всего, придётся прожить в условиях рестрикций, которые могут быть даже усилены, ведь среди нового американского руководства нет сторонников мягкого подхода к северокорейской проблеме.

Однако не стоит ждать, что КНДР сорвется в пучину неконтролируемого кризиса. Страна чучхе, судя по всему, имеет и какие-то свои запасы, о которых не знают зарубежные специалисты.

Северокорейский народ привычен к сложностям, и ему свойственно выживать, опираясь на психологию «гарнизона осажденной крепости».

Судя по публикуемой в иностранных источниках статистике внешней торговли, КНДР уже давно должна была исчерпать свои золотовалютные резервы, так как у нее весьма ощутимое (для размеров экономики КНДР) отрицательное торговое сальдо, но страна, на удивление многих, продолжает жить с этим. Либо «кубышка с запасом на черный день» куда больше, чем можно предположить, либо Северная Корея как-то умудряется зарабатывать валюту, о чем никто не знает, либо просто у нас нет достоверной информации о той же торговле.

По стратегическим, идеологическим и иным причинам Китай вряд ли даст Северной Корее подойти слишком близко к опасной черте. Удачным для Пхеньяна стало то, что отношения Пекина и Вашингтона в последние годы обострились, а потому у Поднебесной нет причин подыгрывать США в ее политике давления на КНДР. Конечно, Пекин вряд ли пойдет на открытое нарушение санкций, но у него и без этого достаточно способов и рычагов помогать собратьям по идеологии в Северной Корее. Не стоит ожидать, что КНР будет вливать в КНДР десятки миллиардов долларов, но высока вероятность, что негласно будет предоставлять необходимую помощь хоть продовольствием, хоть энергоносителями, хоть в ином виде.

В этой связи для руководства КНДР проблему в стратегическом плане могут представлять долгосрочные внутриполитические и социальные последствия экономических трудностей. Ким Чен Ын несколько лет назад обещал, что народу больше не придется затягивать пояса, но, получается, не сдержал обещания. Кроме того, новое поколение, которое не знает «лихих 1990-х», также менее склонно слепо придерживаться идеологических установок. Вопреки официальным лозунгам о социализме и всеобщей справедливости в Северной Корее растёт расслоения общества.

Но это, повторимся, вопрос долгосрочных последствий, а не того, чего стоит ожидать в 2021 г. Реальной организованной оппозиции в Северной Корее нет и пока не предвидится, а с проявлениями стихийного недовольства власти КНДР безусловно справятся, так как хорошо контролируют репрессивный аппарат. Нынешний же год будет для КНДР сложным, но вряд ли дело дойдет до полномасштабного краха системы.

Рекомендации для России

Россия, как страна, имеющая общую сухопутную (пускай и весьма непротяженную) границу с Северной Кореей, не может оставаться равнодушной к тому, что происходит у соседей. Кроме того, экономические, внешнеполитические и стратегические интересы Москвы требуют наличия политической линии, которая бы позволяла упреждать возможные кризисы и угрозы, а не реагировать на них, будучи застигнутой врасплох.

Можно рекомендовать политическому руководству Российской Федерации предпринять следующие шаги.

Отслеживание ситуации с целью выявления ранних признаков кризисных ситуаций

Объективной информации по КНДР всегда не хватает, а потому внимательное, скрупулезное и тщательное изучение данных о событиях внутри Северной Кореи позволит на ранних этапах выявить признаки приближения кризисных ситуаций в КНДР и быть заранее к ним готовым. Такая задача, безусловно, стоит в любое время, но и из-за осложнения общего положения в КНДР в 2020 г. она стала еще более актуальной.

Проработка вопросов оказания помощи и реализации сотрудничества по части борьбы с коронавирусом

Хотя КНДР заявляет, что полностью свободна от COVID-19, тем не менее она демонстрирует серьезную заинтересованность в сотрудничестве и получении помощи в сфере противоэпидемических мер. Россия могла бы проработать вопросы по предоставлению посильной помощи на этих направлениях, включая направление оборудования, материалов, медикаментов, проведение подготовки медперсонала с задействованием технологий видеоконференций. КНДР также заинтересована в получении российской вакцины в целях профилактики COVID-19.

Продумать продовольственную и иную гуманитарную помощь в ограниченных масштабах

Гуманитарная катастрофа в КНДР, чреватая потоком беженцев и дестабилизацией ситуации, не отвечает интересам России, а потому стоит рассмотреть вопрос о продовольственной и иной помощи этой стране. Естественно, Россия не может и будет пытаться занять место Китая по части главного донора, но определенные объемы продуктов питания и иных товаров, которые необходимы КНДР, РФ все же имеет возможность поставить. Особенно это касается помощи наиболее слабым и уязвимым слоям населения – больным, пожилым людям, детям, беременным женщинам.

Возможное сотрудничество с Южной Кореей по части оказания помощи КНДР

Правительство Южной Кореи неоднократно выражало готовность в самых разных формах оказывать содействие Северу. По различным соображениям руководство КНДР отказывается, хотя нередки случаи, когда Пхеньян был согласен принять ту же самую продукцию и товары, если они поступают из других стран.

Россия может сыграть роль посредника при передаче подобного рода помощи. Учитывая позицию правительства КНДР, участие Юга может реализовываться в завуалированной форме, например, путем создания в России совместных компаний. Главная цель – не дать политическим соображениям стать препятствием тем начинаниям, в которых есть реальная потребность уязвимых слоёв населения КНДР.

Продолжение работы по линии ООН с целью отмены в отношении КНДР некоторых санкционных мер

В настоящий момент действующие против Северной Кореи санкции настолько широки, что не только ограничивают ввоз в страну товаров и продукции, которые могут быть использованы для создания вооружений и прочей опасной деятельность, но и не позволяют оказание гуманитарной помощи, поставок медицинского оборудования. Для направления партий лекарств и иных безобидных товаров требуется получение специального разрешения по линии ООН, что ведет к задержкам.

В этой связи России стоит продолжать вести работу, которая будет направлена на отмену в отношении КНДР хотя бы тех рестрикций, которые никак не связаны с развитием ракетно-ядерного арсенала и препятствуют реализации программ чисто гуманитарного характера.

Сохранение российского присутствия в КНДР

Вводимые властями Северной Кореи ограничительные меры временами чрезмерно жесткие даже в условиях пандемии. Часть подобных ограничений целенаправленно адресована на оставшееся в КНДР и без того очень немногочисленное количество иностранцев. По сообщениям некоторых СМИ, представители КНДР недвусмысленно намекают иностранцам и подталкивают их к тому, чтобы те покинули страну. Не исключено, что руководство Северной Кореи в том числе и под предлогом COVID-19 просто попытается сократить до минимума любое иностранное присутствие.

Рано или поздно пандемия пройдет, ситуация изменится, и тогда преимущество будут иметь те, кто смог удержаться в Северной Корее. России целесообразно сохранять свое присутствие как минимум в ныне существующих формах через посольство в Пхеньяне, генеральное консульство в Чондине и персонал совместного предприятия «Расонконтранс» на территории свободной экономической зоны Расон.

Россия в глобальной политике. 03.02.2021