Сдвиг в американо-китайских отношениях и мечта об «Азиатском веке»

Возможно, заступив на президентский пост, Байден поддержит линию в отношении Китая и Азии, да и России, которая оформилась при Трампе. Вряд ли он не понимает, что противиться этой логике, даже если отчего-то очень захочется, выйдет себе дороже. Если так, то напрашивается вопрос: сохранится ли в этой новой ситуации вероятность того, что ХХI век все-таки будет, как многократно предсказывалось, «веком Азии»? Размышляет Виктор Сумский, директор Центра АСЕАН МГИМО МИД России, спикер первой сессии XI Азиатской конференции клуба «Валдай».

Думаю, не будет преувеличением сказать: в уходящем 2020 году мы стали свидетелями сдвига, многообразные и долгосрочные последствия которого – и для мира, и для Азии, и для нашей страны – еще предстоит осмыслить. Нарастание американо-китайских противоречий – отчасти под влиянием COVID-19 и предвыборной горячки в США, но далеко не только из-за них – набрало столь стремительный ход, что где-то в середине лета Вашингтон и Пекин буквально проскочили в своих отношениях «точку невозврата». Добрых два десятилетия их конфликт вызревал подспудно, в оболочке продуктивного сотрудничества и взаимозависимости, как будто страховавшей от серьезных неприятностей. Теперь, однако, мы видим, как эта оболочка трещит по швам и рвется под напором факторов конфликтности, набравших критическую массу. По множеству признаков, новой доминантой отношений становится именно конфликтность, сохраняющиеся же элементы сотрудничества выглядят в ее оболочке как остатки былой роскоши. Налицо, как говорят марксисты, скачкообразный переход количества в качество.

В июне-июле 2020 года этот факт лично удостоверили высшие должностные лица республиканской администрации – президентский советник по национальной безопасности Роберт О’Брайен, директор ФБР Кристофер Рэй, генеральный прокурор Уильям Барр и госсекретарь Майк Помпео. Один за другим эти деятели выступили с речами, выдержанными в духе грубейших «наездов» на Китай и демонизации его партийно-государственного руководства. Особенно «прогремели» в этом смысле заявления Помпео, сделанные 24 июля в калифорнийском городке Йорба-Линде с трибуны президентской библиотеки Ричарда Никсона. И в самих США, и в КНР, и в остальном мире их расценили, – на мой взгляд, вполне справедливо – как объявление Китаю холодной войны до победного конца, то есть до смены режима в Поднебесной.

Отнестись ко всему этому, с одной стороны, как к чисто пропагандистскому эксцессу и побочному продукту избирательной гонки, а с другой – как к сугубо двустороннему делу, которое касается лишь самих спорщиков, мешают как минимум два взаимосвязанных момента.

Во-первых, словесные наскоки на Китай отнюдь не повисают в воздухе. Напротив, они опираются на взаимосвязанные, системные меры экономического и военно-политического давления на него, на перекраивание ближайшего к нему регионального пространства в духе известной индо-тихоокеанской стратегии США.

Во-вторых, по причине теснейших связей между современным Китаем и его ближайшими соседями упомянутые меры не могут не сказываться на экономическом и политическом самочувствии последних.

Еще на так давно относительно предсказуемые американо-китайские отношения воспринимались в Азии, – в частности, в странах – участницах АСЕАН – как верная гарантия продолжения их экономического подъема при сохранении, если не расширении их же стратегической автономии. Теперь же, когда на фоне общеизвестных последствий пандемии две ведущие экономики мира вошли в клинч, перспективы перезапуска хозяйственно-предпринимательской деятельности в Азии выглядят, мягко говоря, неоднозначно.

Правомерно ли рассчитывать, к примеру, на беспроблемный перезапуск прежних «моторов роста»? Сомнительно – хотя бы потому, что в прошлом их фантастическая отдача поддерживалась сразу двумя могучими и согласованно работавшими «источниками питания» – американским и китайским.

Даже если допустить, что их «развод» будет не полным, это не пройдет безболезненно ни для них обоих, ни для их многочисленных азиатских партнеров – с соответствующими последствиями для экономической динамики всего региона.

Невозможно обойти вниманием и столь популярную ныне индо-тихоокеанскую концептуальную рамку. Ее неразрывная связь с четырехсторонним военно-морским альянсом Quad, ведомым американцами, – веский довод в пользу того, что она не является рамкой инклюзивного регионального сотрудничества и экономической интеграции, как бы и кто бы ни пытался утверждать обратное. Это рамка, выстраиваемая в противовес инклюзивному азиатско-тихоокеанскому формату сотрудничества, с перспективой его фактического упразднения. Не по той ли причине, что именно этот формат немало способствовал и возвышению Китая, и закреплению за АСЕАН особой, центральной роли в процессах регионального строительства, и включению в эти процессы Российской Федерации?

О том, в каком направлении намерены вести Азию участники Quad, свидетельствует и появление в 2020 году формата Quad+, в котором к многостороннему диалогу с «четверкой» – первоначально на темы борьбы с COVID-19, но затем и по более широкому кругу вопросов – приглашаются Новая Зеландия, Южная Корея и Вьетнам. А в самом конце года, уже после президентских выборов в США, в кругах экспертов, откровенно неравнодушных к индо-тихоокеанской идее, как бы спонтанно завязываются обмены мнениями не просто о будущем Quad, но о том, не пора ли отстроить эту группировку по-новому, взяв за эталон Североатлантический альянс (с намеками на то, что в процессе подобной трансформации было бы неплохо расширить ее состав). Вполне предметно прописываются уже и приоритеты будущей «азиатской НАТО». В этом списке – повышение оперативной взаимосовместимости флотов и войск, взаимодействие «дружественных армий» в сферах коммуникаций и логистики, борьба с терроризмом, обмены разведданными, обеспечение кибербезопасности, использование технологий искусственного интеллекта в военном деле и прочее.

Общее впечатление таково, что подобным образом прорабатываются проекты создания эксклюзивных – и в этом смысле альтернативных, например, Восточноазиатскому саммиту – площадок для обсуждения проблем региональной и глобальной безопасности. Площадок, на которых диалоги пойдут «среди своих», без участия Китая и России – с прицелом на их сдерживание, на принуждение стран, которые позволят втянуть себя в эту игру, к непринятию предложений о сотрудничестве, исходящих от Китая и России, и к соблюдению санкционных мер, направленных против них. При таком развитии событий угроза маргинализации, вплоть до практической утраты центральной роли в региональных делах, нависла бы и над АСЕАН.

Велика ли вероятность того, что, заступив на президентский пост, Байден скорее поддержит ту линию в отношении Китая и Азии, да и России, которая оформилась при Трампе, чем существенно отклонится от нее? Представляется, что вероятность подобного сценария достаточно велика. В конце концов, в предвыборный период Байден обозначил свои антикитайские настроения более чем определенно (хотя Россию, как известно, атаковал еще жестче). Важнее, однако, то, что качественный сдвиг, отмеченный в американо-китайских отношениях в 2020 году, выразил общую логику эволюции этих отношений в конце ХХ – начале ХХI века. И вряд ли Байден не понимает, что противиться этой неумолимой логике с точки зрения Большой Стратегии контрпродуктивно. Другое дело – всевозможные тактические уловки, включая обманные. Сильно удивлюсь, если со стороны новой администрации дело обойдется без подобных сюрпризов.

Так или иначе, напрашивается вопрос: сохранится ли в этой новой ситуации вероятность того, что ХХI век все-таки будет, как уже многократно и уверенно предсказано (в том числе – на заседаниях Клуба Валдай), «Азиатским веком»?

Учитывая, как многого уже добилась Азия в делах общественной модернизации и государственного строительства, ни в коем случае не стал бы этого исключать. Однако вынужден подчеркнуть: судя по нынешним тенденциям, на пути к «Азиатскому веку» уже возникли и будут еще возникать гораздо более серьезные преграды, чем казалось совсем недавно.

Сами собой они не исчезнут. Преодолевать их придется в борьбе, требующей крайнего напряжения сил и ресурсов. А еще – умения договариваться об общих действиях и бесконечного, «азиатского» терпения. Ведь История никогда и никого не вела к великим целям короткими, прямыми и ровными путями.

Международный дискуссионный клуб "Валдай". 09.12.2020