Европа для Китая: игрок или игровое поле?

Китай продвигает нарратив о сближении интересов между ним и ЕС против США. В Пекине диагноз таков: поскольку Дональд Трамп стремится продвигать односторонность в ущерб многостороннему международному порядку, у Европы теперь больше общих интересов с Китаем, чем с США. Самое мягкое, что можно на это ответить, – что Европа смотрит на факты совсем по-другому, пишет по итогам прошедшего на этой неделе онлайн-саммита «ЕС – Китай» Марк Жюльен, руководитель китайского направления в Центре азиатских исследований Французского института международных отношений (Ifri).

Чего нам ожидать от двусторонних отношений после саммита ЕС – Китай? 2020 год должен был стать годом развития сотрудничества между ЕС и Китаем. Однако пандемия      COVID-19 быстро разрушила все радужные мечты. Прежде чем пытаться прогнозировать эволюцию отношений между Китаем и ЕС, следует оценить их состояние на текущий момент. Сейчас они характеризуются глубокой дихотомией с излишне оптимистичным взглядом со стороны Китая и растущим недоверием со стороны ЕС.

Китай продвигает нарратив о сближении интересов между ним и ЕС против США. В Пекине диагноз таков: поскольку Дональд Трамп стремится продвигать односторонность в ущерб многостороннему международному порядку, у Европы теперь больше общих интересов с Китаем, чем с США. Как сказал министр иностранных дел Ван И, выступая во Французском институте международных отношений (Ifri) в Париже 30 августа, «между Китаем и ЕС нет фундаментального конфликта интересов; наше сотрудничество намного превышает конкуренцию, и существует гораздо больше областей взаимопонимания, чем разногласий». По таким вопросам, как многосторонность, изменение климата, Иран или экстерриториальная юрисдикция США, Европа и Китай находятся на одной стороне и должны объединиться, чтобы противостоять односторонним действиям и «радикальным силам» в США, считает Пекин. Однако объективная точность китайской версии может оспариваться. Самое мягкое, что можно тут сказать, что Европа смотрит на факты совсем по-другому.

В последнее время к Китаю в Европе относятся с нарастающим подозрением, а политический дискурс в Брюсселе и столицах ужесточается.

Причины тому – давняя усталость от рыночных ограничений в отношении европейского бизнеса в Китае и хищническая инвестиционная практика Китая в Европе.

В дополнение к этим вопросам, связанным с экономикой, 2020 год породил серьезные политические проблемы. Во-первых, отсутствие прозрачности во время кризиса COVID-19, а затем агрессивное отношение китайских дипломатов, прозванных «воинами-волками», к европейским странам – особенно к Франции, Швеции, Германии – охладили симпатии европейских правительств, парламентов и общественности к Китаю.        Во-вторых, введение 30 июня закона КНР о национальной безопасности в Гонконге было воспринято во многих европейских странах как нарушение внутреннего законодательства Гонконга, а также Совместной китайско-британской декларации 1984 года о статусе Гонконга. В Европе есть общее мнение, о котором неоднократно заявляла Европейская служба внешних связей (EEAS), и оно заключается в том, что этот закон серьезно подрывает принцип «одна страна – две системы». В-третьих, новые разоблачения репрессий против уйгуров в Синьцзяне вызвали в Европе общественное возмущение. И четвертым отдельным, хотя и важным вопросом в настоящее время является технология 5G. Ни одна европейская страна пока открыто не запретила китайским поставщикам инфраструктуры 5G (по сути, Huawei) доступ на свой рынок, но, похоже, налицо тенденция в пользу европейских поставщиков (Nokia и Ericsson). Китайские чиновники и здесь снова пригрозили репрессиями любому правительству, которое запретит доступ Huawei на рынок.

Три основные проблемы – агрессивное поведение китайских дипломатов, протесты в Гонконге и уйгуров в Синьцзяне – становятся неизбежными темами для институтов ЕС и правительств стран-членов, поскольку они прямо противоречат основным европейским ценностям. Действительно, во время официальных визитов в Европу в конце августа – начале сентября министру иностранных дел Ван И (Италия, Нидерланды, Норвегия, Франция, Германия) и ответственному за внешнюю политику КПК Ян Цзечи (Испания и Греция) был оказан довольно холодный прием. Многие высокопоставленные правительственные чиновники выразили обеспокоенность по поводу политики Китая в отношении прав человека. Пекин, со своей стороны, считает Гонконг и Синьцзян, а также Тайвань внутренними делами и отказывается от любого диалога с другими странами по этим темам.

Официальный дипломат ЕС Жозеп Боррель все чаще выражает озабоченность ЕС на официальном уровне и в европейских общественных дебатах. Он дал несколько интервью и опубликовал ряд статей в известных газетах Европы и за ее пределами, а также в изданиях нескольких аналитических центров. Он, в частности, подчеркивает, что ЕС был слишком «наивен» по отношению к Китаю, и выступает за то, чтобы доверие, прозрачность и взаимность стали «кредо ЕС и Китая», тем самым указывая на их отсутствие в настоящий момент. В более широком смысле – в рамках американо-китайской конфронтации Боррель призвал Европу идти своим путем (так называемая «доктрина Синатры», основанная на песне «My way»). Он также неоднократно призывал «заново выучить язык власти и представить Европу как геостратегического игрока высшего уровня».

Итак, ситуация в Европе сейчас такова, что экономические интересы больше не могут затмевать политические и геополитические. Эта тенденция, похоже, идет вразрез с желанием Китая не вмешиваться в политические вопросы. Как недавно написал посол Китая в ЕС Чжан Мин: «Сейчас крайне важно остерегаться любых попыток взглянуть на сотрудничество Китая и ЕС через призму геополитики или идеологии».

Эта дихотомия между европейскими и китайскими взглядами вполне очевидна: Ван И определил Европу и Китай как «комплексных стратегических партнеров», в то время как Европейская комиссия в марте 2019 года назвала Китай «системным соперником». Аналогичным образом уверенность Чжан Мина в том, что «обе стороны могут укреплять стратегическое доверие и постоянно продвигать взаимовыгодное сотрудничество», больше похожа на дипломатическое принятие желаемого за действительное, чем на объективную оценку текущей ситуации.

Почему Пекин так позитивно оценивает свой потенциал сотрудничества с Европой, а Брюссель демонстрирует совершенно противоположный подход? Европа является важным партнером Китая по двум причинам: экономической и политической. В экономическом отношении ЕС является главным торговым партнером Китая (главным партнёром ЕС являются США). При замедлении роста ВВП и низком внутреннем потреблении в Китае 500-миллионное европейское население с высоким средним доходом является ключевым рынком для китайского экспорта. С политической точки зрения отношения Китая с ЕС следует рассматривать в более широком контексте соперничества США и Китая.

Торговая война, которую Вашингтон ведет против Китая с 2018 года, превратилась в полномасштабный технологический и идеологический конфликт. Европа оказывается главным полем битвы за влияние между двумя великими державами.

Поскольку ЕС не является монолитом с единой внешней политикой, Китай пытается укрепить свои позиции по отношению к США за счет усиления влияния в Европе.

В этом контексте саммит «ЕС – Китай», прошедший 14 сентября онлайн с участием европейских лидеров (главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, президента Европейского Совета Шарля Мишеля и временного председателя Совета ЕС канцлера Германии Ангелы Меркель) и председателя КНР Си Цзиньпина, стал важной вехой для отношений между сторонами в 2020 году. Это мероприятие, организованное по инициативе Германии, изначально планировалось как первый в истории саммит, на котором одновременно соберутся лидеры ЕС, стран-членов и Китая. Из-за проблем с пандемией саммит был проведен в ограниченном и виртуальном формате.

Итоги саммита отражают вышеупомянутую дихотомию. На нем были затронуты следующие темы: изменение климата, экономические и торговые вопросы, международные отношения и права человека, а также COVID-19 и восстановление экономики. Китайская сторона призвала «укреплять взаимное доверие, искать взаимную выгоду на беспроигрышной основе и поддерживать многосторонность», а также пообещала «поднять отношения на более высокий уровень». Си Цзиньпин выделил четыре важных принципа взаимоотношений: мирное сосуществование, открытость и сотрудничество, многосторонность, а также диалог и консультации.

Европейские лидеры, со своей стороны, четко заявили о своем ожидании большей взаимности и справедливости, а также более сбалансированных отношений. Как объяснил Шарль Мишель, «Европа – игрок, а не игровое поле». Соглашение о защите географических указаний было подписано, но никаких четких обязательств по долгожданному инвестиционному соглашению принято не было. «Китай должен убедить нас в целесообразности заключения инвестиционного соглашения», – сказала Урсула фон дер Ляйен.

Для Пекина это, возможно, был последний шанс продвинуть нарратив о сближении интересов и убедить европейцев в том, что они могут больше выиграть от сотрудничества с Китаем, чем с США. Действительно, стратегия Пекина в отношении ЕС может измениться очень скоро. До президентских выборов в США осталось семь недель. Если будет избран Джо Байден, китайский нарратив, который преобладал до сих пор, устареет. Все сигналы указывают на то, что Байден – в определенной степени – возродит трансатлантические отношения и вернется в институты ООН, в то же время сохраняя жесткую политику в отношении Китая. В результате Китай больше не сможет использовать аргумент об одностороннем подходе США для привлечения Европы, и ему придется выстраивать новую стратегию и нарратив. Конечно, не исключена и вероятность переизбрания Дональда Трампа, что позволит Китаю продолжать придерживаться той же концепции.

Кто бы ни был избран в Америке, отношения между ЕС и Китаем превращаются в более сложную игру балансов. До 2020 года основным камнем преткновения были экономические отношения и переговоры по инвестиционному договору. Завтра ключевыми факторами разногласий могут стать политические вопросы, такие как концепция многосторонности, проблема глобализации, а также вопрос универсализма прав человека.

Сейчас главный вопрос для Европы: определяется ли внешняя политика ЕС и его стран-членов исключительно США и Китаем или они могут выработать свою политику на основе собственных интересов? В настоящее время в Брюсселе и европейских столицах однозначно набирает силу стремление к стратегической автономии и к строительству геополитической Европы. Одной из основных причин зарождения этой тенденции стал односторонний подход США. Теперь отстаивать интересы и ценности Евросоюза европейцев подталкивает самоуверенность Китая.

Международный дискуссионный клуб "Валдай". 18.09.2020