Цена вопроса

Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД РФ

В Нагорном Карабахе снова неспокойно. На фоне тревожных сообщений, поступающих оттуда, официальная позиция России выглядит как минимум аккуратно сдержанной. Президент Владимир Путин призвал стороны прекратить огонь, проведены телефонные переговоры с представителями Еревана и Баку.

В чем причина такой позиции? Это пауза перед принятием какого-то жесткого решения? Или сдержанность становится новым фирменным стилем внешней политики Москвы?

Остроты ситуации добавляет резкий контраст российской позиции с подходами Турции, которая четко и последовательно поддержала Азербайджан. Не уйти здесь и от сравнения реакции Кремля на события в других постсоветских республиках. Как правило, она отличается определенностью и жесткостью. Так почему же в истории с Карабахом Россия не Турция?

Да прежде всего потому, что у нас разная внешнеполитическая оптика.

Для Анкары отношения с Арменией таковы, что их можно не брать в расчет и занять позицию только одной стороны. И тем самым показать, что Кавказ для Турции не менее важен, чем регион Средиземноморья.

Россия же, развивая союзнические отношения с Арменией, рассматривает как партнера и Азербайджан. В отличие от других постсоветских конфликтов, в армяно-азербайджанском противостоянии обе враждующие стороны поддерживают российскую медиацию.

Примечательно, что в этом случае Запад не имеет против нее принципиальных возражений, понимая, что Москва может внести решающий вклад в деэскалацию конфликта. Потерять это все в одночасье, не имея адекватной политической компенсации,— непозволительная роскошь.

Допустим, Россия откажется от своей посреднической роли и поддержит одну из сторон, не важно какую. В этом случае вслед за потерей Грузии она утрачивает свое влияние в Закавказье в целом.

Более того, отказ от союзника (Армении) создаст резонанс далеко за пределами отдельно взятого региона, тогда как нарастание конфронтации с партнером (Азербайджаном) автоматически приведет к противостоянию с Турцией (которая по-прежнему остается членом НАТО и имеет второй по объему военный потенциал в блоке).

И самое важное, что при таком раскладе это создаст куда больше угроз для безопасности Армении. Рычаги хотя бы косвенного влияния на решения в Баку и в Анкаре Москва точно потеряет.

Давно уже пора понять (особенно сетевым и диванным стратегам): отсутствие быстрого ответа, обдумывание ситуации и балансирование вместо скатывания к позиции «наши против не наших» — не проявление слабости. Для каждого случая есть свой арсенал возможных средств.

Все это не означает, что силовой сценарий на карабахском направлении для Москвы исключен. Исключать заранее ничего нельзя. Но он может быть реализован только в крайнем случае. Ведь та же Армения не пошла по пути признания Нагорного Карабаха через пару часов после сентябрьской эскалации.

Коммерсантъ. 29.09.2020