Россия – Туркменистан: стратегических цепочек партнерства все больше

Леонид Алексеев

Взаимодействие между Россией и Туркменистаном в газовой сфере, возобновленное с 2019 года после четырехлетнего перерыва, становится долговременным стратегическим партнерством. Причем оно распространяется на все большее число производственных отраслей обеих стран. Именно такой комплексный вектор сотрудничества РФ и Туркменистана был отмечен послом РФ в этой стране Александром Блохиным 10 июня на брифинге в Ашхабаде для туркменских и зарубежных СМИ. То же подтверждается рядом других факторов и мероприятий.

Сперва уточним: зачем России туркменистанский газ, если она занимает лидирующие места в мире по запасам, добыче и экспорту этого продукта?

Дело, прежде всего, в том, что газовые ресурсы и мощности по их добыче в России расположены отнюдь не повсеместно. В основном они сконцентрированы в Поволжье и в труднодоступных территориях Сибири и Приарктической зоны. Такая «газовая» география усложняет равномерное обеспечение газом обширной территории РФ, в том числе прокладку с отдаленных скважин газопроводов во многие регионы страны. Поэтому поставки из Туркменистана (как и из Узбекистана) позволяют дополнить/стабилизировать газоснабжение, например, Приуралья, Северного Кавказа, Нижнего Поволжья.

Напомним, что среднеазиатский газ поставляется в тех же целях в те же регионы России с начала-середины 1970-х, когда были введены в действие крупнейшие евроазиатские газопроводы Средняя Азия–Центр и Бухара–Урал.

Как отметил А. Блохин, РФ заплатила около 300 млн долл. за газ, импортированный из Туркменистана в 2019 году. Он напомнил, что в июле прошлого года был подписан 5-летний контракт на импорт 5,5 млрд кубометров туркменского газа ежегодно. Причем до подписания контракта туркменский газ поступил в РФ в апреле-июле 2019 г. в объеме 1,2 млрд кубометров.

А средневзвешенная цена поставок в РФ составляет 76 долл. за тысячу кубометров: заметим, это на треть больше цены, на которой с начала 2020 года настаивает КНР, куда поставляется по долгосрочным контрактам не менее 85% объема туркменского газоэкспорта.

КНР, как известно, в марте с.г. объявила форс-мажор по импорту газа из Центральной Азии в связи с последствиями COVID-19 и сокращает эти закупки. Точные объемы этих сокращений официально пока не озвучиваются, но, по ряду оценок, объем падения туркменского газоэкспорта в Китай к концу текущего года наверняка достигнет 35-40%. В такой ситуации поставки в РФ – тем более по сравнительно высоким ценам – весьма значимое экономическое подспорье для Туркменистана.

В этой связи не менее примечательна стагнация в проекте так называемого Транскаспийского газопровода, разработанного западными компаниями еще на рубеже 1990-2000-х годов и предусматривающего, что туркменский газ вместе с азербайджанским будет в растущих объемах поступать в Турцию и через Турцию в регион Евросоюза. Упомянутая стагнация не в последнюю очередь обусловлена, как сетуют западные СМИ, «падающим интересом» Ашхабада к проекту, столь значимому для Запада.

Подтверждает эту ситуацию заявление 23 октября 2019 г. Эрлендаса Григоровича, представителя по вопросам энергетики Европейской комиссии (ЕК): «Европейский союз и Туркмения не способны построить Транскаспийский газопровод, который позволит начать прямые поставки туркменского газа в страны ЕС. Для реализации этого проекта Евросоюзу придется привлекать крупные компании. Они же могут предложить и консалтинг-услуги, мониторинг экологической безопасности строительства». Но, как посетовал г-н Григорович, у ЕК и Ашхабада нет конкретных договорённостей по этим вопросам с конкретными компаниями.

Тем временем экономическое взаимодействие РФ с Туркменистаном отнюдь не исчерпывается туркменскими газопоставками. По данным российского посла в этой стране, «в 2019 году товарооборот между Россией и Туркменистаном увеличился в 1,5 раза и составил 695 млн долл. А с учетом поставок туркменского газа достиг порядка 1 млрд долл.». То есть туркменские поставки газа – вовсе не «самодовлеющий» сегмент обоюдной торговли. Причем уже за первый квартал с.г. «объем взаимного товарооборота вырос в 2,7 раза по сравнению с аналогичным периодом 2019 года».

Столь весомый рост торговли обусловлен, по данным              А. Блохина, в основном за счет поставок из РФ по новым крупным проектам в Туркменистане. «Например, компания «Возрождение» выиграла тендер на строительство селезащитных сооружений в Ашхабаде; КамАЗ поставляет авто- и смежную технику для различных отраслей Туркменистана. «Татнефть» продолжает сотрудничество с Государственным концерном «Туркменнефть»; российские заводы осуществили крупные поставки труб для туркменской нефтегазоиндустрии; поставляется текстильная продукция из Туркменистана».

Не сбываются и западные прогнозы насчет якобы неизбежной конкуренции туркменского и российского газа на рынке Азии. Как пояснил А. Блохин, обе стороны успешно сотрудничают по проекту газопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия (ТАПИ). Точнее, «мы готовы поставлять, и уже начали это делать, трубы и оборудование для этого проекта. Так, на туркменский участок ТАПИ 90% труб большого диаметра поставлено из России». А проект этот важен и потому, что «будет способствовать стабилизации ситуации в Афганистане и росту его экономики».

Характерный штрих и в связи с текстильными поставками: 19 мая с.г. торгово-промышленные палаты России и Туркменистана провели по инициативе туркменской стороны видеоконференцию по вопросам сотрудничества в текстиль- и легпроме. В ее рамках состоялась презентация экспортных возможностей текстильной отрасли Туркменистана, которую провел начальник управления внешнеэкономических связей и товарооборота Минтекстильпрома Бегенч Байджиков, заявив о растущей заинтересованности его страны в росте объемов и расширении ассортимента поставок в РФ.

Высокую оценку туркменских хлопковолокна, пряжи и хлопчатобумажных изделий озвучил гендиректор ООО «Примтекс» (Ивановская область РФ) Дмитрий Бакаринов, отметив обоюдную востребованность в развитии не только торгового, но и технологического сотрудничества в сфере переработки текстильного сырья. Эти и смежные вопросы были отражены в выступлениях вице-президента ТПП РФ Владимира Падалко и начальника управления анализа и новых технологий Государственной товарно-сырьевой биржи Туркменистана Сердара Бердыева. Мнение российских регионов о современных и новых направлениях сотрудничества отразили в своих выступлениях президенты Союза «ТПП Ставропольского края» Борис Оболенец и Союза «Астраханская ТПП» Татьяна Шатеева.

Напомним в этой связи, что в Астраханской области и на Ставрополье реализуются проекты по восстановлению и развитию южнороссийского хлопководства. Потому целесообразно долгосрочное селекционное, научно-технологическое сотрудничество этих регионов с Туркменистаном в хлопководческой отрасли.

Интерес Туркменистана к поставкам хлопка-сырца и продуктов его переработки в РФ связан и с тем, что в 2018-19 гг. от закупок этой туркменской продукции под разными предлогами отказались (или резко сократили ее закупки) ряд известных брендов: IKEA, H&M, Wrangler, Lee, Zara Adidas, Columbia Sportswear, Marks & Spencer, Nike и ряд других. Похоже, это «подсказано» западными политиками ввиду фактического отказа Ашхабада следовать в фарватере политики Запада в Центральной Азии, Афганистане и в отношении России. Версия эта тем более вероятна, что в мае 2018 г. США ввели запрет на ввоз туркменского сырца и продуктов его переработки.

Словом, стратегическое партнерство России и Туркменистана все весомее влияет на ситуацию в Евразии. Что, разумеется, едва ли импонирует западным разработчикам иной политико-экономической «роли» Ашхабада.

Ритм Евразии. 23.06.2020