Смогут ли США и Европа работать вместе в Индо-Тихоокеанском регионе?
Ксения Кузьмина, программный менеджер РСМД
В рабочей тетради «The Case for Transatlantic Cooperation in the Indo-Pacific», подготовленной в декабре 2019 г. специалистами Фонда Карнеги за международный мир Э. Братбергом и Ф. Ле Корром, подробно рассмотрены возможности американо-европейского сотрудничества в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР). Приоритетное внимание в аналитическом материале уделено интересам и возможностям в ИТР Европы, понимаемой как Европейский союз (ЕС) и Великобритания. Ценно, что авторы документа подробно описывают существующие связи ЕС и наиболее вовлеченных европейских государств – Франции, Великобритании и, в меньшей степени, Германии — со странами ИТР и региональными многосторонними площадками. На передний план в согласовании интересов как внутри Европы, так и с США при этом выходит фактор Китая. В кратком обзоре рассматриваются избранные тезисы аналитического материала.
Первая ключевая позиция, из которой исходят авторы материала, — Европа выступает важным игроком в ИТР и должна укреплять в нем свои позиции в связи с возросшей стратегической значимостью региона и тесными торгово-экономическими связями. Наибольшим потенциалом с учетом наработанной базы, особенно в военно-стратегической области, обладают Великобритания и Франция. Защита порядка, основанного на правилах, обеспечение свободы судоходства и свободной и добросовестной торговли называются при этом одними из основных стратегических целей ЕС и европейских стран в регионе. Специалисты отмечают, что сама концепция ИТР пока безоговорочно не принята в Европе. Они, однако, считают, что расширенный охват Индо-Тихоокеанского региона по сравнению с Азиатско-Тихоокеанским отвечает европейскому видению и позволяет более эффективно формулировать общерегиональные подходы.
В основу аналитического документа также положено фундаментальное совпадение интересов Европы и США в ИТР, которое обусловливает существенный потенциал для координации их стратегий и действий. Примечательно, что, хотя в числе общих интересов упомянуты и борьба с терроризмом, экологические проблемы и права человека, основное совпадение касается все же опасений по поводу растущего стратегического и экономического влияния Китая в регионе и мире в целом, в частности в самой Европе. Эксперты отходят от прямых оценок политики КНР, избирая достаточно сдержанный тон, однако в рабочей тетради приводится достаточно длинный список примеров нарушения Китаем «правил»: позиция Пекина по Южно-Китайскому морю, недобросовестные торговые практики, предполагаемое ущемление прав человека в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и в Гонконге, давление на Тайвань...
В рабочей тетради продемонстрированы важные различия в европейской и американской позициях. Если в последние годы политика США, в том числе в рамках Индо-Тихоокеанской стратегии, приобрела ярко выраженную антикитайскую направленность и вышла на уровень глобального американо-китайского соперничества, то ЕС старается придерживаться более сбалансированной и неконфронтационной позиции и готов сотрудничать с Китаем в случае соблюдения им «правил». Тенденции глобального противостояния Вашингтона и Пекина вызывают озабоченность Европы, и на официальном уровне она не высказывает поддержки Индо-Тихоокеанской стратегии США. Такое расхождение, однако, не видится авторам фундаментальным.
Нейтральная позиция ЕС по «китайскому вопросу» при этом рассматривается как фактор, который может подтолкнуть к взаимодействию те страны ИТР, которые опасаются вовлечения в открытую конфронтацию с Китаем. Другое различие в европейских и американских подходах связывается с позицией администрации Дональда Трампа по свободной торговле. Сохраняющаяся приверженность европейских государств данной ценности, их готовность к вступлению в соглашения по торговому взаимодействию на равноправной основе также воспринимается региональными игроками в конструктивном ключе.
Э. Братберг и Ф. Ле Корр трезво оценивают сплоченность Европы относительно КНР. Очевидно, что у стран, описываемых ими условным термином «Европа», сохраняются разные позиции по взаимодействию с Китаем. Если некоторые из них озабочены и его региональной политикой, и попытками упрочить связи с европейскими государствами, в том числе посредством приобретения стратегически важных инфраструктурных активов, то другие открыты тесному сотрудничеству с Пекином и заинтересованы в китайских инвестициях. Такое расхождение отчетливо проявляется и в подходах к Инициативе пояса и пути. Несомненно, в этих условиях снижается возможность согласованных действий даже в рамках Европы. Сложно не согласиться с авторами, что больший потенциал может быть связан не с ЕС в целом, а с активностью более узких групп государств со схожими позициями (например, Франции, Германии и Великобритании) и с развитием двусторонних связей между странами Европы и ИТР. Тем более это верно с учетом выхода Великобритании из Европейского союза.
В целом интересно влияние фактора Брексита на политику ЕС и Великобритании в ИТР. Он рассматривается авторами, с одной стороны, как стимул для активизации Лондона в регионе в целях упрочения своих глобальных позиций, в том числе экономических. С другой стороны, выход Великобритании из Союза может в определенной степени поставить под сомнение возможные роли как Британии, так и ЕС как стратегически важных игроков в ИТР.
Хотя эти факторы осложняют проведение Европой активной и согласованной политики в ИТР, эксперты Фонда Карнеги видят большой потенциал во взаимодействии между регионами по широкому спектру направлений от инфраструктурного строительства до содействия свободе мореплавания и наращивания военного и военно-технического сотрудничества. Представляется, что данный потенциал действительно богат, и по многим направлениям его использование могло бы внести бы позитивный вклад в развитие региона. Вместе с тем масштабная реализация отдельных рекомендаций, в частности наращивание связей в военной области, может, напротив, привести к снижению уровня доверия и росту напряженности в ИТР.
Высоко оценивая степень совпадения интересов Европы и США в ИТР и говоря о необходимости если не общих, то хотя бы скоординированных действий в регионе, авторы материала справедливо отмечают, что европейско-американское взаимодействие по данному направлению крайне затруднено в условиях проведения администрацией Д. Трампа протекционисткой и унилатералистской политики, приверженности транзакционной дипломатии. Резкие заявления и шаги президента США на европейском направлении уже нанесли ущерб взаимному доверию.
Сложно спорить с тем, что Европа и Америка кажутся во многом естественными партнерами по индо-тихоокеанским вопросам. Однако тесная координация позиций по вопросам безопасности и развития в ИТР — пока дело будущего, и его наступление зависит, как замечают эксперты Фонда, от готовности США скорректировать свой курс в сторону большей сбалансированности и мультилатерализма, одновременно смягчая позиции по вопросам сотрудничества с ЕС. Хотелось бы добавить, что возможность такой корректировки при текущей администрации вызывает большие сомнения.
Внимания заслуживают несколько выдвинутых в документе рекомендаций. Безусловно, обоснованными представляются советы принять общеевропейскую стратегию по Индо-Тихоокеанскому региону (или, для облегчения задачи, по Индоокеанскому и Тихоокеанскому регионам) и выработать общеевропейский консенсус по «китайскому вопросу». Их практическая реализация, однако, представляется маловероятной с учетом существенных различий в позициях государств. Не будет ли в этих условиях единая стратегия абстрактным документом без конкретных целей? Тем более что тон аналитического материала создает впечатление, что, по мнению авторов, этот общеевропейский консенсус должен носить куда более жесткий антикитайский характер, чем политика ряда европейских стран.
Особенно важным представляется тезис о том, что, чтобы не допустить формирования разделительных линий в регионе и его поляризации, Европе следует более активно поддерживать многосторонние площадки, в особенности АСЕАН, и развивать тесные связи с широким кругом региональных игроков. Такое взаимодействие будет выгодным и для индо-тихоокеанских государств, которые рискуют оказаться на линии огня в китайско-американском противостоянии. Представляется, что такой подход наиболее сходен и с российской позицией, основанной на недопустимости развития масштабной конфронтации в регионе и поддержании центральной роли АСЕАН в региональных делах.
Вовлеченность европейцев в дела ИТР и тесная европейско-американская координация, конечно, будут отвечать интересам стран Запада, однако если они будут осуществляться по тем правилам игры, которые сейчас продвигает Вашингтон, то только поспособствуют росту стратегической напряженности в регионе и в мире в целом. Если же Европа, напротив, будет проводить самостоятельную, более сбалансированную и многостороннюю политику — пусть и основанную на приверженности размытым концепциям вроде «порядка, основанного на правилах», — она может внести реальный вклад в развитие регионального порядка в конструктивном ключе.
РСМД. 14.04.2020
