Новые рубежи Индии
Глеб Ивашенцов, Чрезвычайный и Полномочный Посол
Среди «новых» крупных игроков в международных делах сегодня неизменно называют Индию. Это логично. Индия - второе по численности населения (1,34 млрд человек) государство мира. Ее экономика только с 2000 по 2017 год выросла в 3,3 раза и по своему вкладу в мировой ВВП по паритету покупательной способности (7,4%) в 2017 году заняла третье место в мире после Китая и США. Ее Вооруженные силы - на четвертом месте в мире после США, России и Китая. Она обладает ракетно-ядерным оружием и осуществляет космическую программу, сравнимую с европейской, китайской и японской. У Индии важнейшее геостратегическое положение между растущим Китаем, нефтегазовым Ближним Востоком и набирающей силу экономикой Африки, контроль над морскими путями и коммуникациями в Индийском океане.
Обретя независимость в 1947 году, Индия изначально ставила перед собой цель войти в число ведущих держав мира. Но продолжительное время она могла подкрепить свои выступления на международной арене лишь моральным авторитетом и поддержкой дружественных ей стран Азии и Африки - участниц Движения неприсоединения. Для вхождения в «высшую мировую лигу» требовался мощный экономический, научно-технический и военный потенциалы. Сегодня Индия такой потенциал обрела.
Перестройка и ускорение по Моди
С 2014 года у власти в Индии находится Бхаратия джаната парти (БДП), или Индийская народная партия, как ее название переводится на русский язык. Она следует идеологии Хиндутва - национализма, основанного на религиозных традициях индуизма.
Успеху БДП и ее лидера Нарендры Моди, занявшего пост премьер-министра Индии, во многом способствовало то, что обращение к индуистскому фундаментализму для составляющих более 80% населения Индии последователей индуизма прозвучало своего рода ответом на усиление проявлений исламского радикализма в сопредельных Индии регионах, да и в мусульманской общине самой Индии, занимающей по численности мусульманского населения третье место в мире после Индонезии и Пакистана.
Соединив верность Хиндутве с призывом к модернизации страны, Н.Моди взял курс на своеобразную перестройку и ускорение по-индийски. Линию предшествующих правительств он сделал более целеустремленной. Подтвержден упор на развитие энергетики, включая атомную, информационных технологий, оборонно-промышленного комплекса, аэрокосмического сектора, авиастроения и т.д. Приняты амбициозные программы прикладной модернизации: «Делай в Индии» (Make in India) нацелена на импортозамещение, «Умелая Индия» (Skilled India) призвана обеспечить профессиональную подготовку кадров современного производства, «Цифровая Индия» (Digital India) создана для подключения к Интернету сотен тысяч деревень, «Чистая Индия» (Clean India) и др.
В 2017 году была начата вызревавшая десятилетиями налоговая реформа, потенциальный позитивный эффект от которой в целом оценивался в 2-4% ВВП. Предприняли целый ряд мер по борьбе с глубоко укоренившейся в Индии теневой экономикой.
Бытует мнение, что, развиваясь нынешними темпами, в духе «перестройки по Моди», Индия через какое-то время сможет опередить и Китай. В числе ее преимуществ - значительная часть огромного населения страны говорит по-английски, англосаксонская система права, довольно прочные демократические политические традиции, теснейшие связи элит с Западом.
Что мешает «перестройке по Моди»
У Индии, однако, чрезвычайно много проблем, которые не так просто решить. И дело не только в том, что не все ладится с налоговой реформой, переход к которой оказался слишком сложным для предпринимателей. Не сдается теневая экономика. Не удается справиться с бюрократической волокитой и коррупцией в государственных органах, курирующих бизнес. Буксуют приватизация нерентабельных предприятий госсектора, строительство и модернизация инфраструктуры, реформы на рынке труда, в сфере земельных проблем, в электроэнергетике. Все это ставит Индию на 77-е место в рейтинге Всемирного банка по легкости ведения бизнеса[1].
Индии остро не хватает природных ресурсов - нефти, газа, воды. 81% нефти и 44,5% природного газа, потребляемых в Индии, обеспечиваются за счет импорта. В 2018 году, например, это обошлось стране в 168,6 млрд. долларов (33,2% от общего объема импорта)[2].
На 18% населения мира, проживающего в Индии, приходится только 4% глобальных источников воды, и доступность воды на душу населения в стране ежегодно сокращается. 163 млн индийцев не имеют доступа к безопасной питьевой воде. Нехватку воды испытывают сельское хозяйство и промышленность. Правительством Индии в июне 2018 года опубликован отчет, в котором указано, что к 2020 году Нью-Дели и еще 21 городу Индии будет недоставать подземных вод. Между южными штатами Тамилнад и Карнатака, например, нередки открытые распри по вопросу раздела водных ресурсов тамошних рек.
Нарастают и обостряются социальные контрасты и конфликты. По данным Deutsche Bank Research, на 1,3 млрд населения страны насчитывается от 30 до 300 млн человек среднего класса - вопрос, правда, в том, по каким показателям с учетом специфики Индии производить этот расчет. В стране несколько сот тысяч долларовых миллионеров и за сотню миллиардеров. В 2017 году Индия обогнала Германию по числу продаж легковых автомобилей, став четвертым по величине авторынком в мире, и, как ожидается, в 2020 году потеснит по этому показателю Японию. В том же, 2017 году, Индия опередила США по объему продаж смартфонов и стала вторым после Китая рынком смартфонов в мире.
Вместе с тем 41,6% индийцев живут на сумму менее 1,25 доллара в день. При том что в марте 2018 года было официально объявлено о завершении программы полной электрификации страны, 39 млн семей, или более 200 млн человек, в Индии не имеют доступа к электричеству. Огромное число бедняков, особенно в деревне, вынуждает государство расходовать значительные средства на обеспечение их минимального прожиточного уровня за счет различного рода пособий, дотаций, субсидий, что ложится тяжелым бременем на бюджет страны.
Аутсорсинг как путь на взаимозависимость с Западом
У Индии имеются все же два существенных козыря. Это аутсорсинг и индийская диаспора за границей. Все последние десятилетия Нью-Дели не только наращивал военную мощь и совершенствовал внутреннюю экономику. Там отдавали отчет в том, что для достижения более солидного международного веса и реального глобального влияния стране необходимо не просто взаимодействие, но взаимозависимость с «передовыми экономиками», что, в частности, обеспечил себе Китай, широко распахнувший двери для западных инвестиций с началом экономических реформ Дэн Сяопина.
Но если Китай пошел по пути превращения в «мастерскую мира», то Индия избрала роль «производителя программного кода» для всего мира, застолбив за собой крайне важную в экономическом и политическом отношении глобальную нишу в области информационных технологий. Ее развитие требовало не столько крупномасштабных инвестиций, сколько «мозгов». А с математикой и логикой индийцы дружили с древности - ведь это они изобрели десятичную систему исчисления с концепцией нуля и шахматы.
Еще в 1970-х годах в Индии приняли государственную программу, которая обеспечивала максимально выгодные условия для национальных компаний, занятых разработкой программной продукции, а в 1986 году развитие данного сектора IТ-индустрии объявили ключевым направлением национальной экономики. Тогда же отрасль была ориентирована в первую очередь на поставку продукции и услуг иностранным заказчикам - на так называемый аутсорсинг. С началом масштабной либерализации экономики в начале 1990-х годов производство и экспорт программного обеспечения и IТ-услуг были окончательно определены национальным приоритетом.
Сегодня 80% европейских и американских аутсорсинговых компаний оценивают Индию как место аутсорсинга №1. Индийская национальная ассоциация разработчиков программного обеспечения и услуг NASSCOM также сообщает, что почти половина всех компаний из списка «Forbes-500» предпочитает отдавать разработку программ обеспечения индийским аутсорсинговым фирмам.
Причины понятны. Индия - крупнейшая англоязычная страна в мире. Людей, свободно владеющих английским, в ней больше, чем в США и Великобритании вместе взятых. Образование, особенно в таких вузах, как, например, Индийский технологический университет в Нью-Дели, ежегодно входящий в топ 5% лидирующих вузов на планете, поставлено на уровне, не уступающем западным вузам, а главное, ставки зарплаты индийских специалистов, особенно младшего звена, в разы ниже американских.
Сегодня в состав NASSCOM входит 2800 фирм, имеющих общий оборот 180 млрд. долларов и дающих 7,9% ВВП Индии. В оказании услуг аутсорсинга занято порядка 2,5 млн индийцев. Около 200 индийских IT-компаний присутствуют в 80 странах. Наибольший доход в 188 млрд долларов был получен индийскими IT-компаниями в 2018-2019 финансовом году. Ожидается, что к 2025 году отрасль вырастет до 350 млрд долларов[3].
Поскольку главными рынками сбыта индийской IT-продукции служат США (61,4% от объема экспорта) и страны Западной Европы (30,1%), включая Великобританию (17,8%), между индийскими поставщиками и американскими заказчиками установились весьма плотные партнерские отношения. Индийский «технарь» (techie) занял в американской системе образов место в одном ряду с McDonalds и MTV как один из ключевых символов современной глобализации, знаменуя появление высокотехнологичной Индии, оспаривающей мнение о том, что глобализация - это процесс «вестернизации». Поэтому совершенно логично, что практически во всех крупных американских компаниях, связанных с информационными технологиями или электронной почтой, таких как «Microsoft», «Intel», «Google», «Adobe», «Motorola», «Facebook», «Hotmail» и других, не только на рядовых, но и руководящих инженерно-конструкторских и административных постах занято все больше выходцев из Индии, включая женщин.
Индийская диаспора как инструмент работы с Западом
Индия «проросла» в американскую и другие западные экономики аутсорсингом. Одновременно индийское проникновение по планете развивает диаспора. По данным Департамента ООН по экономическим и социальным вопросам, в 2019 году индийцы составляли крупнейшую в мире диаспору мигрантов - 17,5 млн человек (6,4% глобальных мигрантов, или 0,4% населения Индии). Министерство иностранных дел Индии определяет число индийцев-нерезидентов и лиц индийского происхождения по всему миру в 31 млн человек[4].
В дополнение к 3,1 миллиона в США, 1,5 млн этнических индийцев проживают в Великобритании, 1 миллион - в Канаде, 1,2 миллиона - в Южной Африке, 6 миллионов - в государствах Ближнего Востока. Совокупные активы зарубежной индийской диаспоры составляют, по отдельным оценкам, приблизительно 1 трлн долларов, из которых половина - финансовые активы, а половина - недвижимая и движимая собственность. Годовой доход диаспоры оценивается более чем 20% ВВП Индии[5].
Члены индийской диаспоры в США отличаются высокими доходами, высоким образовательным уровнем, заметной ролью в научно-технической сфере, политическим и общественным влиянием. Этнические индийцы занимали посты губернаторов штатов, в частности Луизианы и Южной Каролины, избирались членами Конгресса США. Помимо названных выше IТ-компаний, индийцы служат управляющими директорами целого ряда других базирующихся в США транснациональных компаний, как, например, «GlobalFoundries» (ведущий мировой производитель полупроводниковых интегральных микросхем), «Berkshire Hathaway Insurance» (ведущая страховая компания США), «Harman Industries» (крупнейший мировой производитель звуковой аппаратуры), «MasterCard» (международная платежная система), «Reckitt Benckiser» (мировой производитель товаров для дома, средств по уходу за здоровьем и личной гигиене), «PepsiCo» (пищевые продукты) и др.
Но выходцы из Индии преуспевают не только в США. Родившийся в индийском Пенджабе сикх Харджит Саджан - министр обороны Канады. Выпускник Бенаресского индусского университета Никеш Арора управляет крупнейшей японской телекоммуникационной и медиакорпорацией «SoftBank». Уроженец небольшого городка Джайпалгури в Западной Бенгалии Сума Чакрабарти занимает пост президента Европейского банка реконструкции и развития. Этнический индиец Ананд Сатьянанд в 2006-2011 годах был генерал-губернатором Новой Зеландии.
Индийские компании играют важную роль в Великобритании, где насчитывается более 700 индийских предприятий, в которых занято более 100 тыс. человек. Индия - пятый крупнейший инвестор в Великобритании. Выходцам из Индии братьям Сри и Гопи Хиндуджа, занимающимся многопрофильными операциями, принадлежит второе место в британском списке богачей. В Великобритании проживает и владелец крупнейшей в мире сталелитейной компании «ArcelorMittal» Лакшми Миттал, который в 2008 году, по рейтингу журнала «Форбс», располагал четвертым по величине состоянием в мире в 45 млрд долларов, сократившимся сейчас до 11 млрд долларов.
Согласно Хиндутве, Индия служит центром «индусского мира», и тесные связи матери-Индии с зарубежной индийской диаспорой - неотъемлемая часть великой индийской цивилизации. «Мы меняем контуры дипломатии и ищем новые пути укрепления интересов Индии за рубежом... - говорит Рам Мадхав, нынешний генеральный секретарь правящей партии. - Это долгосрочная цель дипломатии в отношении диаспоры. Это подобно тому, как еврейская община заботится в США об интересах Израиля»[6].
И, похоже, такая поддержка работает. Английский журнал «Экономист» со ссылкой на Шившанкара Менона, бывшего советника по делам национальной безопасности Индии, сообщал, что индийская диаспора в США сыграла, например, весомую роль в том, чтобы в 2008 году добиться - одобрения в Конгрессе США американо-индийского соглашения по ядерному сотрудничеству[7].
Члены индийской диаспоры в США имеют теснейшие связи с Индией. И не только направляют денежную помощь родственникам на родине или подбирают в Индии женихов и невест для своих детей - индийцы в США весьма нечасто вступают в смешанные браки. Развиваются контакты на личном уровне - между предпринимателями, учеными, деятелями культуры. Резкий рост индийско-американской торговли товарами и услугами - с 19,1 млрд долларов в 2000 году до 142,6 млрд долларов в 2018 году и частных американских инвестиций - с 2,38 млрд долларов до 45,98 млрд долларов за тот же период во многом заслуга индийской диаспоры в США. Редко у кого из крупных индийских предпринимателей и политических деятелей нет хорошего приятеля или родственника, осевшего в США.
Ключевое государство Индо-Тихоокеанского региона
Индия, однако, не «уходит на Запад». Хотя, обретя в наши дни никогда не виданный ранее потенциал, Нью-Дели предпочитает избегать четких высказываний по большинству острых международных вопросов, ограничиваясь общими формулировками, с тем, очевидно, чтобы сохранить за собой максимальную свободу маневра с учетом распределения сил на глобальной арене.
Цель Индии на ближайшую перспективу - утвердить себя ключевым государством региона, охватывающего весь Индийский океан и часть Тихого океана, выйдя в закреплении своих интересов, по сути, на пределы распространения древней индийской цивилизации. Страна этим рассчитывает преодолеть негативные для себя геополитические последствия раздела Индостана в 1947 году, который привел к непрекращающемуся конфликту с Пакистаном из-за Кашмира и отрезал Индию от культурно-родственных ей стран и естественных рынков в Юго-Восточной Азии, Афганистане, Иране и государствах Персидского залива.
Н.Моди придал международной деятельности Нью-Дели в этом плане бóльшую уверенность и напористость. Проводившийся прежними правительствами с начала 1990-х годов курс «Cмотри на Восток» (Look East), предусматривавший расширение экономических связей и политического взаимодействия со странами Юго-Восточной Азии, был преобразован Н.Моди в линию «Действуй на Востоке» (Act East), направленную не только на стимулирование экономического роста Индии, но и сближение ее стратегических установок с такими ведущими партнерами в АТР, как Вьетнам, АСЕАН в целом, Япония и Австралия и в конечном счете - на расширение и укрепление региональной и глобальной роли Индии.
Индия хочет, чтобы в Юго-Восточной Азии ее воспринимали как активного игрока. Чтобы уравновесить китайское влияние в Индийском океане, она заявляет о намерении выступить гарантом безопасности расположенных там островных государств, так как заинтересована в сохранении свободы судоходства в Южно-Китайском море. Эти заявления подкрепляются наращиванием мощи океанского «флота голубой воды».
«Взгляд на Восток» дополнен «взглядом на Запад», ориентированным на государства Персидского залива. Эта линия преследует несколько далеко идущих целей. Во-первых, регион Персидского залива - крупный экономический партнер Индии, дом для 6 млн. индийцев и основной источник нефти и газа. Около 50% нефти и 85% природного газа страна получает именно оттуда (главный поставщик нефти - Саудовская Аравия, а газа - Катар).
Во-вторых, этот регион имеет с Индией исторические взаимосвязи и сегодня представляет единственное связующее звено Индии с важными для нее Центральной Азией и Афганистаном.
В-третьих, «взгляд на Запад», как говорят некоторые индийские аналитики, может в перспективе дать толчок к переменам в отношениях с Пакистаном, когда, вместо того чтобы быть стеной между Индией и регионом Персидского залива, Пакистан стал бы мостом между ними. А Индия, в свою очередь, стала бы воротами Пакистана в Юго-Восточную Азию. Расчет, как представляется, делается на то, что рано или поздно, переступив через многолетние догмы в отношении Кашмира, пакистанцы придут к выводу, что сотрудничество с Индией в регионе Персидского залива может дать им в тысячу раз больше, чем противостояние. Индийско-пакистанское примирение принесло бы высокий экономический эффект как в плане региональной экономической интеграции на субконтиненте, так и за счет широкого межрегионального сотрудничества стран Центральной Азии, Южной Азии и Персидского залива.
Россия - Индия
Индия - давний партнер нашей страны, отношения с которым на протяжении десятилетий были близки к союзническим. Коренные политические и экономические перемены в России и в Индии и общее изменение обстановки в мире не могли, однако, не привнести в российско-индийские отношения новые нюансы и акценты. Показательно, что на данном рубеже и Москва, и Нью-Дели говорят о своих отношениях не столько дружбы и сотрудничества, сколько привилегированного стратегического партнерства.
Для обеих стран российско-индийские отношения имеют самостоятельную ценность. Индия с пониманием относится к действиям нашей страны на международной арене. В советское время Нью-Дели не осудил ввод советских войск в Афганистан, сейчас он не примкнул к хору осуждающих возвращение Крыма России, поддержал российскую позицию по Сирии и заявил, что никогда не применит против России санкции.
В то же время исторически получалось и получается так, что интересы Индии в глобальном и региональном масштабах чаще совпадали и совпадают с интересами России, а не других великих держав. Наиболее важные и сложные вопросы внешней политики Индии касаются отношений с Китаем и Пакистаном, с которыми страна имела в прошлом военные конфликты. В Нью-Дели понимают, что эти вопросы нельзя решить без участия России, так же, как и в полной мере осуществить «взгляд на Восток» и «взгляд на Запад». Неслучайно ведь премьер-министр Н.Моди летал в 2019 году на Восточный экономический форум во Владивосток. Он намерен расширить индийское экономическое присутствие на российском Дальнем Востоке.
Подобным же образом обстоит дело с «взглядом на Запад», где Индия среди прочего заинтересована в свободной от экстремизма и терроризма Центральной Азии и создании транспортного коридора «Север - Юг» от Аравийского моря через Иран к Каспийскому морю и далее через Россию в Западную Европу. Роль России здесь и в том и в другом случае едва ли не определяющая.
Стратегический характер российско-индийского партнерства подтверждается тем, что локомотивами российско-индийских отношений за пределами международной политики служат такие стратегические для любого государства области, как энергетика, в том числе атомная, военно-техническое сотрудничество и мирное освоение космоса.
Индия, импортирующая большую часть потребляемых ею нефти и газа, по-крупному инвестирует в разработку энергетических ресурсов России. Это имеет особое значение для России сейчас, когда из-за введенных против нее санкций западные компании не имеют юридической возможности участвовать в новых российских нефтегазовых проектах, в том числе в Арктике. Индия остро нуждается в развитии атомной энергетики (к 2050 г. генерацию 25% всей электроэнергии страны планируется обеспечить за счет АЭС), а Россия сегодня - единственное иностранное государство, строящее в Индии атомные электростанции. Это важное решение в пользу страны, не входящей в Договор о нераспространении ядерного оружия, было принято Россией в силу того, что она доверяет Индии и ценит партнерство с ней. Россия поддерживает вступление Индии в Группу ядерных поставщиков.
Индия - единственная страна мира, с которой у России действует долгосрочная программа сотрудничества в области вооружений. Вооруженные силы Индии на 70% оснащены боевой техникой российского производства или произведенной в Индии по российским лицензиям. Индия вряд ли бы позволила этой зависимости достичь такого уровня, если бы она не оценивала свои отношения с Россией со стратегической точки зрения. Но это стратегически значимо и для России. Когда после распада СССР российский оборонный комплекс оказался в очень стесненных обстоятельствах, Индия облегчила ситуацию, сделав крупные оборонные заказы. В каком-то смысле Нью-Дели даже подтолкнул российский оборонный комплекс к модернизации, заказывая оборудование с очень высокими техническими требованиями.
Для Индии был модернизирован тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Горшков», получивший индийское название «Викрамадитья». Совместными усилиями создана высокоэффективная крылатая ракета «Брамос» и разрабатывается боевой истребитель пятого поколения. Только Индии Россия оказала содействие в разработке проекта атомной подводной лодки, передала атомную подводную лодку в аренду и поставила самолет АВАКС российско-израильского производства. Только Индии предусматривается предоставление высокоточного сигнала в целях обороны и безопасности российской глобальной навигационной спутниковой системой ГЛОНАСС.
За прошедшие два с лишним десятилетия давнее российско-индийское партнерство приобрело во многом новое качество. Без ритуальных взаимных здравиц две великие державы взаимодействуют в конкретных делах по обеспечению интересов - как обоюдных, так и каждого из партнеров - в весьма непростом региональном и международном окружении.
Индо-Тихоокеанские противостояния
Международная обстановка, однако, ставит новые задачи по укреплению стратегического российско-индийского партнерства не только в двустороннем плане, но и в вопросах региональной и глобальной безопасности. Последнее десятилетие отмечено нарастанием утверждения национальной идентичности во многих государствах в разных регионах мира. Это происходит в Китае, Японии, Иране, Турции. Усилились правые националистические партии и движения в Европе, показательны «брекзит» и нарастание противоречий между США и Китаем.
С укреплением международного веса Индии сегодня чаще говорят об обстановке не в Азиатско-Тихоокеанском, а в Индо-Тихоокеанском регионе. И это резонно, в том числе и с точки зрения внешнеполитических интересов России. Безопасность в регионах Южной и Юго-Западной Азии по северному контуру Индийского океана, непосредственно выходящих на южное подбрюшье России, не менее важна для нас, чем в Северо-Восточной Азии, примыкающей к российскому Дальнему Востоку. Тем более что процессы, развивающиеся во всех названных регионах Азии, имеют существенный общий знаменатель - глобальное американо-китайское соперничество. Пекин продвигает здесь проект «Сообщество единой судьбы», Вашингтон - проект Индо-Тихоокеанского квартета (Indo-Pacific Quad), в который наряду с союзниками США Японией и Австралией включена Индия.
Причина появления Индии в проекте американского «квартета» проста - беспокойство Нью-Дели в связи с усилением мощи Китая. С Пекином у Нью-Дели не только пограничный спор. Разногласия касаются и разграничения сфер влияния Индии и Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Вместе с тем примечательно, что индо-тихоокеанская «четверка» пока не приобрела сколь-либо конкретных правовых очертаний. Индийское руководство в целом заинтересовано в сотрудничестве с США, но опасается, что формальное вхождение в какой-то союз под эгидой США лишило бы ее традиционной «стратегической автономии».
В Нью-Дели также осознают, что Индо-Пацифика так или иначе предполагает раскол евразийского континента, поскольку в эту конструкцию не вписываются ни Китай, ни Россия, ни другие «континентальные» государства Евразии. А если ограничить проект только «морскими демократиями», то из него придется исключить еще многие страны - от Вьетнама до арабских монархий Персидского залива. В то же время «Сообщество единой судьбы» в принципе способно объединить в себе всю Евразию без каких-либо исключений.
На Западе, прежде всего в США, настоятельно прoводят тезис о том, что Индия и Китай - стратегические соперники, конфликт между которыми, в том числе и вооруженный, неизбежен. Характерно, однако, что США рассматривают Индию в качестве лишь «колеблющегося стержневого государства», а не как самостоятельный центр силы. Сама по себе Индия - не соперник Китаю. ВВП Китая сегодня превышает ВВП Индии в пять раз, а военный бюджет - в четыре раза. Холодная война между Индией и Китаем также исключена, там нет идеологического противостояния. Кроме того, ни Китай, ни Индия не собираются довольствоваться статусом региональных держав и видят себя в числе ведущих стран мира. Поэтому на данном этапе эти два государства Азии - скорее естественные союзники - заинтересованы в пересмотре существующего глобального порядка, в котором стремится доминировать Запад.
Азии и миру нужен не новый лидер, а новая внеблоковая архитектура международного взаимодействия, которая основывалась бы на принципах открытости, равной и неделимой безопасности. На строительство такой архитектуры и нацелен выдвинутый нашей страной проект Большого Евразийского партнерства.
РИК как путь к Большому Евразийскому партнерству
Решение существующих проблем видится в том, чтобы придать новое наполнение структуре РИК (Россия - Индия - Китай), которая была в последние годы в значительной степени растворена в более широкой структуре - БРИКС.
По многим международным вопросам позиции России, Индии и Китая совпадают или близки, по другим имеются непринципиальные разногласия, по третьим - эти страны в чем-то конкурируют. В целом, однако, отношения между участниками «тройки» РИК соответствуют положению «различны, но вместе». Ни одно из противоречий между ними не имеет объективного характера, и все они могут быть устранены в рамках взаимного сотрудничества.
Совещания РИК на уровне министров иностранных дел проходят на регулярной основе с сентября 2001 года, но принимаемые на них документы носят подчас чисто декларативный характер. Обсуждения в формате РИК должны стать более откровенными, конкретными и доверительными. Задача не в том, чтобы из года в год формально подтверждать совпадение подходов к самым общим вопросам. Куда важнее согласование внешнеполитических инициатив и выработка совместных решений по наиболее острым проблемам глобальной и региональной повестки дня.
Начать можно было бы с углубления трехстороннего сотрудничества в тех областях, где позиции Москвы, Нью-Дели и Пекина в целом совпадают или расходятся незначительно. Например, в вопросах преобразования международных финансовых институтов и формирования энергетических режимов в Евразии. Стоило бы, наверное, обсудить возможность практических шагов трех стран в таких сферах, как борьба против «двойных стандартов» в вопросах прав человека, недопущение внешнего вмешательства во внутренние дела суверенных стран.
Общая озабоченность России, Индии и Китая использованием санкций в международной торговле, подъемом протекционизма и кризисом многих международных организаций создают дополнительные возможности для совместных или параллельных действий. Весомое международное значение, несомненно, имела бы трехсторонняя проработка вопросов обеспечения безопасности транспортировки энергоресурсов по морским путям Индийского и Тихого океанов, кибер-безопасности и безопасности мирного использования ядерной энергии. Не менее важно в рамках РИК выявлять расхождения по конкретным проблемам и находить взаимоприемлемые пути преодоления таких расхождений, возникающих, скажем, порой в отношении текущих событий вокруг Ирана, Афганистана или Сирии. Это непростая работа, и она требует немалой деликатности. Но она слишком значима, чтобы откладывать ее на неопределенное будущее.
1 декабря 2018 года «на полях» саммита «Группы двадцати» в Буэнос-Айресе руководители России, Китая и Индии впервые встретились втроем после 12-летнего перерыва. В июне 2019 года такая встреча состоялась «на полях» саммита «Группы двадцати» в Осаке. Весьма вероятно, что трехсторонние встречи на высшем уровне будут проводиться и на полях других многосторонних саммитов, таких как БРИКС, ШОС, АСЕМ и т. д. Но такие встречи неизбежно кратки, поэтому необходимо предусмотреть тщательную заблаговременную проработку поднимаемых на них вопросов на рабочем уровне. Создание постоянного трехстороннего механизма консультаций между военными и проведение регулярных трехсторонних военных учений также представляется актуальной задачей, способной внести определенный вклад в решение проблемы доверия между военными Китая и Индии. Эти две страны входят в число наблюдателей Арктического совета. Россия как один из ведущих членов данной организации могла бы предложить своим партнерам обсуждать вопросы Арктики совместно, чтобы ни у кого их них не возникало подозрений по поводу «прокитайских» или «проиндийских» позиций Москвы в этих вопросах.
Уверенно наращивая экономическую и военную мощь, великая древняя страна Индия выходит на новые рубежи. У нее есть немало проблем, но рано или поздно они будут решены.
Индия следует собственной социально-политической философии и давней традиции «стратегической автономии» во внешней политике. Приверженность принципам демократии во внутренних делах предопределяет ее приверженность демократичному ведению и дел международных. Само создание Движения неприсоединения к двум противостоявшим военным блокам, одним из инициаторов которого была Индия, нацеливало международное сообщество на полицентричный миропорядок, о котором так много говорят сегодня.
Индия - самодостаточная величина на глобальной арене, и она никогда не станет чьим-либо младшим партнером. Располагая почти 1,5-миллиардным населением и будучи расположенной на стыке нескольких регионов мирового стратегического значения, Индия видит себя одним из мировых центров и поэтому для нее неприемлем однополярный мировой порядок и союзы, ограничивающие свободу действий каждого из их участников.
С Индией у России никогда не было, нет и не просматривается на будущее конфликта интересов. Повышение роли дружественной Индии в международных делах, будь то в глобальном плане или применительно к Ближнему, Среднему и Дальнему Востоку - с учетом наличия во всех этих регионах весомого экономического присутствия Индии и многочисленной индийской общины - объективно снижало бы остроту внешнеполитических вызовов для России.
Охватывая практически все сферы международной деятельности, российско-индийское партнерство убедительно доказывает свою жизнеспособность и эффективность. Доверительность, предсказуемость, конструктивность - отличительные качества российско-индийских отношений. Партнерство с Индией отвечает коренным интересам России, содействует укреплению всеобщего мира и безопасности.
_____________
1. https://nonews.co/wp-content/uploads/2018/10/DB2019.pdf (дата обращения: 30.03.2020).
2. http://www.worldstopexports.com/indias-top-10-imports/ (дата обращения: 30.03.2020).
3. https://blog.ucmsgroup.ru/how-india-became-the-largest-outsourcer-in-the-world/ (дата обращения: 15.03.2020).
4. https://thelogicalindian.com/news/indian-diaspora-largest/ (дата обращения: 14.03.2020).
5. https://docplayer.net/19762287-In-collabo-ration-with-india-meets-britain-tracking-the-uk-s-top-indian-companies.html (дата обращения: 20.03.2020).
6. http://www.theguardian.com/world/2015/mar/02/narendra-modi-india-overseas-diaspora-united-states (дата обращения 14.03.2020).
7. India: The diaspora. The worldwide web // The Economist. 23.05.2015 // URL: http://www.economist.com/news/special-report/21651331-india-should-make-more-valuable-asset-abroad-worldwide-web (дата обращения: 13.02.2020).
Международная жизнь. №4. 2020
