Рубль и резервы. Как российские финансы переживут нефтяную войну

Марсель Салихов, президент Института энергетики и финансов

О масштабных планах дальнейшего увеличения государственных расходов, видимо, придется забыть и вернуться в режим экономии. Более того, в новых условиях государственные компании и банки могут затребовать дополнительную помощь из бюджета. Бюджетная стабильность в ближайшие несколько лет не вызывает особенных опасений, но средства ФНБ могут закончиться раньше, чем рассчитывает Минфин.

Выход России из сделки с ОПЕК привел к немедленным и тяжелым последствиям. Первое падение обменных курсов и биржевых котировок оказалось куда более стремительным, чем можно было ожидать еще в прошлую пятницу, после провала переговоров. Цены на нефть и курс рубля вошли в крутое пике еще в понедельник, когда российские рынки не работали, и в обозримом будущем вряд ли вернутся к своим прежним значениям.

Дилемма ОПЕК+

На прошедших переговорах между странами-нефтеэкспортерами, входящими в соглашение ОПЕК+, официальная позиция Москвы заключалась в том, что Россия готова поддержать лишь продление действующих ограничений на добычу, которые были согласованы в декабре. Саудовская Аравия при поддержке других участников ОПЕК предлагала снизить добычу дополнительно на 1,5 млн баррелей в сутки, объясняя это падением спроса на нефть из-за эпидемии коронавируса. Если бы Россия поддержала саудовское предложение, ей пришлось бы сократить свою добычу примерно на 3% от текущего уровня, то есть на 300–350 тысяч баррелей в сутки.

Саудовская Аравия так настаивала на сокращении, потому что сама еще после предыдущей встречи дополнительно снизила добычу, чтобы поддержать акции Saudi Aramco после IPO. Согласованный уровень добычи королевства тогда составлял 10,15 млн баррелей в сутки, но фактический был примерно      9,7 млн баррелей в сутки, то есть на 400 тысяч баррелей меньше. То есть саудиты уже приняли дополнительные обязательства по сокращению предложения и рассчитывали на поддержку со стороны остальных участников соглашения.

Однако Москва оказалась неготовой пойти на новое снижение добычи – прежде всего из опасений, что этим воспользуются производители сланцевой нефти в США. Без участия Москвы другие страны ОПЕК должны были бы нести издержки ограничений, а Россия получила бы возможность нарастить свой экспорт и пользоваться поддержкой нефтяных цен другими участниками. Такое положение не устраивало Саудовскую Аравию, которая несла основное бремя сокращений. В результате трехлетнее партнерство России и ОПЕК неожиданно завершилось с катастрофическими последствиями для нефтяных цен.

Власти Саудовской Аравии сразу же после провала переговоров перешли к решительным действиям. Было объявлено, что Saudi Aramco готова предоставлять масштабные скидки и резко нарастить добычу. Текущие доступные мощности королевства составляют приблизительно 12–12,5 млн баррелей в сутки, так что речь может идти о дополнительных 2 млн баррелей в сутки предложения нефти. Реализовался худший сценарий – ценовая война между крупнейшими производителями в условиях падения спроса и панических настроений на финансовом рынке.

Последствия для России

Резкий и, возможно, длительный провал нефтяных цен меняет всю картину макроэкономической стабильности в стране. Привычный спутник снижения нефтяных цен – это падение курса рубля. Курс доллара сейчас колеблется в районе 72 рублей по сравнению с 68,5 рубля в пятницу. При устойчивой цене нефти в пределах $30 он будет стремиться к 80–85 рублям. Текущие уровни все еще далеки от равновесных.

Центральный банк уже объявил, что в ближайшие 30 дней прекратит покупки иностранной валюты на открытом рынке, которые составляли 14 млрд рублей ежедневно (примерно        $200 млн в день). Возможно, для поддержки курса ЦБ начнет продавать валюту на рынке, чтобы исполнить то же бюджетное правило в обратную сторону еще до начала апреля.

Согласно бюджетному правилу, если цена на нефть ниже базовой ($42,4 для нефти Urals в этом году), то Минфин продает валюту из средств Фонда национального благосостояния в размере отклонения, а Центральный банк транслирует эти операции на валютном рынке. При цене нефти Urals в пределах $30 за баррель ЦБ будет продавать          $140–150 млн ежедневно. Однако снижение притока экспортной выручки можно оценить в $400–500 млн ежедневно, поэтому продажи валюты из резервов позволят компенсировать лишь треть сокращения притока нефтедолларов, даже без учета панических продаж.

Снижение цен на нефть также означает сокращение доходов бюджета. Нефть по $30 за год приведет к потере примерно      4 трлн рублей нефтегазовых доходов. В прошлом году они составили 7,9 трлн рублей, значит, половина из них может выпасть.

Для федерального бюджета 2020 года, который исходил из того, что профицит составит 0,9 трлн рублей при нефти Urals по $57 за баррель, это будет означать переход к дефициту в размере 2,5–3 трлн рублей (примерно 2,3–2,7% ВВП). Текущих средств ФНБ (около 9,2% ВВП вместе с еще не зачисленными суммами) хватит, чтобы профинансировать дефицит в ближайшие несколько лет, не обращаясь к публичным заимствованиям.

Однако о масштабных планах дальнейшего увеличения государственных расходов, видимо, придется забыть и вернуться в режим экономии. Более того, в новых условиях государственные компании и банки могут затребовать дополнительную помощь из бюджета. Бюджетная стабильность в ближайшие несколько лет не вызывает особенных опасений, но средства ФНБ могут закончиться раньше, чем рассчитывает Минфин.

Наконец, столь стремительное, 20%-ное снижение курса рубля будет иметь инфляционные последствия. Мы оцениваем ускорение инфляции из-за девальвации в дополнительные два-три процентных пункта. Центральный банк, по всей видимости, постарается обойтись без экстренного повышения процентной ставки, как это было в 2014 году. Резкое повышение ставки может произойти, только если падение рубля станет неконтролируемым, а рублевые депозиты начнут массово конвертировать в валюту. Если этого удастся избежать, то в экстренном повышении ставки нет необходимости.

Нефтяные горизонты

Дальше Россия может попробовать вернуться к соглашению с ОПЕК и снова договориться о скоординированном сокращении добычи. Сейчас это может казаться невероятным, но история отношений Москвы с нефтяным картелем полна подобных резких смен настроения.

В конце 2014 года ОПЕК предлагал России объединить усилия и скоординировать сокращение, но тогда в Москве отказались от этих предложений, страны ОПЕК тоже не смогли договориться между собой. Соглашения удалось достичь лишь к началу 2016 года, когда цены на нефть опустились ниже $30 за баррель. Тогда появилась сделка ОПЕК+.

По недавним оценкам министра энергетики Александра Новака, благодаря этим договоренностям бюджет России получил дополнительные доходы в объеме 6,2 трлн рублей. Тем не менее через три года Россия решила выйти из соглашения. Но нельзя исключать, что если низкие цены на нефть задержатся, то позицию снова придется изменить. Тогда можно снова ожидать роста нефтяных цен, но уже не до уровней, которые предшествовали развалу соглашения. Рынки будут исходить из того, что существует вероятность нового разлада между партнерами и это отразится на ценах.

Если вернуться к соглашению не удастся, то в ближайшие годы нас ждет полноценная ценовая война между крупными экспортерами нефти. Тогда цены в пределах $30 за баррель могут стать новой реальностью.

Когда Россия выходила из сделки ОПЕК+, ее главной целью, по-видимому, было ограничить рост сланцевой добычи нефти в США, которая устойчиво увеличивалась последние три года. Однако даже снижение цен до $30 за баррель вряд ли приведет к сокращению американской добычи уже в 2020 году. На это можно будет рассчитывать только в 2021-м. В любом случае выйти победителем из подобной войны на истощение будет трудно. Скорее она будет означать потери для всех участвующих сторон.

Московский Центр Карнеги. 10.03.2020