Рискованная сдержанность. Чего не хватает в мерах поддержки российской экономики

Антон Табах, главный экономист «Эксперт РА», доцент НИУ ВШЭ и экономического факультета МГУ

Нынешний кризис очень нетипичный. Экономика столкнулась с коллапсом одновременно и спроса, и предложения, на который наложился обвал сырьевых цен и непредсказуемые последствия пандемии и борьбы с ней. В таких чрезвычайных условиях умеренность почти гарантированно сыграет против регуляторов и всей российской экономики.

Пятничное решение Банка России сохранить ставку и объявить о пакете мер по поддержке финансовых рынков и экономики было одновременно и ожидаемым, и неожиданным. С одной стороны, центробанки по всему миру, за исключением Казахстана и Киргизии, в последние три недели с разной степенью радикальности срезали ставки, ожидая жесткий спад спроса. С другой – атака на рубль и распродажи облигаций федерального займа (ОФЗ), а также опыт кризиса 2014–2015 годов и репутация безупречных борцов с инфляцией подталкивали российский Центробанк пойти на повышение.

Ожидания участников рынка могли меняться в течение дня – с учетом курса, цены барреля и новостей с мировых бирж. В итоге выбрали компромиссное решение – волатильность на валютном рынке смягчают с помощью продажи средств Фонда национального благосостояния, а в случае необходимости изменить ставку можно успеть и до следующего заседания 24 апреля.

Пакет мер поддержки, предложенный Банком России, оказался образцом умеренности, взвешенности и следования лучшим мировым практикам, особенно по отношению к финансовому сектору. Облегчение регуляторной и нормативной нагрузки, отсрочка введения некоторых требований к финансовым институтам, подтверждение непрерывности работы финансовых рынков – все это было ожидаемо и предсказуемо.

Однако нынешний кризис очень нетипичный. Экономика столкнулась с коллапсом одновременно и спроса, и предложения, на который наложился обвал сырьевых цен и непредсказуемые последствия пандемии и борьбы с ней. В таких чрезвычайных условиях умеренность почти гарантированно сыграет против регуляторов и всей российской экономики. Поэтому сейчас важнее не то, что было заявлено и решено, а подвешенные вопросы.

Во-первых, ситуация на рынке ОФЗ остается тяжелой. Нерезиденты и отечественные фонды и страховщики своими распродажами могут обесценить нормативные послабления Центробанка, усилить кредитный пресс на бизнес и граждан и добить ипотеку. С февраля доходность по длинным ОФЗ уже выросла более чем на два процентных пункта, и динамика остается нехорошей, особенно на фоне падения до нулевых или отрицательных уровней доходности на ключевых долговых рынках.

Когда Банк России не видит тут необходимости принимать меры и ограничивается тем, что разрешает финансовым институтам отложить переоценку портфелей, такая позиция выглядит странно. ФРС и ЕЦБ сейчас активно скупают государственные облигации и даже качественные корпоративные бумаги, о чем было объявлено в понедельник, чтобы реально поддержать низкие ставки.

Похожая программа для российских ОФЗ могла бы быть ограниченной по масштабу, а при стабилизации и развороте рыночной динамики, вполне возможно, оказалась бы для регулятора даже прибыльной. Если ситуация будет ухудшаться и дальше, то программу поддержки придется вводить, но на более высоких уровнях ставок, после того как будет нанесен тяжелый урон бизнесу и гражданам.

Во-вторых, в своих мерах Банк России концентрируется на банках и системообразующих предприятиях и совсем мало внимания уделяет малому бизнесу и гражданам-заемщикам. А ведь по сравнению с прошлыми кризисами кредитная нагрузка российских граждан, в том числе по ипотеке, выросла. Потери рабочих мест и перевод работников на неполную занятость в ближайшие месяцы затронут миллионы российских семей и сотни тысяч индивидуальных предпринимателей и небольших компаний. Последствия будут тяжелыми, даже если китайская экономика быстро выйдет из простоя, а США и Европа успешно купируют эпидемию.

Тем не менее, пока Банк России только рекомендует, а не предписывает послабления, и то исключительно для заемщиков, заразившихся вирусом. При этом жертвы борьбы с эпидемией рискуют остаться один на один с банками, коллекторами и приставами.

Банк России не первый раз занимается мерами по защите потребителей типа раскрытия информации о стоимости кредитов или корректного взыскания просроченных долгов. Прошлый опыт говорит о том, что рекомендации в этой области не работают, необходимы четкие указания.

Скорее всего, расширенные меры по поддержке заемщиков придется ввести, поэтому разумнее не ждать скандалов и массовых трагедий, а действовать на опережение. Ипотечные каникулы, полуавтоматическая реструктуризация кредитов, отмена санкций и последствий для кредитной истории от такой реструктуризации и для заемщика, и для банка – все это должно быть четко и детально прописано. А регулятор должен активно использовать свои полномочия, чтобы профилактические санкции для нарушителей были быстрыми и драконовскими.

В-третьих, послабления для банков выглядят недостаточными. Банк России готов предоставить ликвидность, но в отличие от прошлых кризисов сейчас это не самая острая и системная проблема. А вот усиление нагрузки на капитал практически неизбежно – принятые послабления покрывают далеко не все отрасли, которые встанут из-за противоэпидемических мер.

Если поддержка заемщиков будет расширена, а избежать этого трудно, издержки от таких мер, скорее всего, попытаются возложить на финансовые институты, что еще больше ослабит их устойчивость. Поэтому уже сейчас надо дать рынку сигнал, что стабильность банковской системы будут поддерживать через регуляторные послабления. Стоит подумать и о том, чтобы резервировать на эти цели часть прибыли от продажи Сбербанка.

В отличие от прошлых кризисов сейчас Банк России с самого начала действует четко и в координации с правительством и ключевыми участниками рынка. Действия калибруют исходя из ситуации на рынке, чтобы не истратить сразу весь накопленный боезапас. Все-таки основная ответственность за смягчение удара от кризиса лежит на правительстве – и заявленная программа 0,3% ВВП выглядит явно недостаточной на фоне ожидаемого удара по занятости и деловой активности. Даже если учесть социальные меры, заявленные в послании президента.

Если московская мэрия, опираясь на свои обширные ресурсы, действует на опережение, профильные федеральные ведомства выжидают. Например, пакет предложений Минтруда, внесенный в правительство, выглядит неадекватно на фоне того, что уже в ближайшие недели можно ждать быстрого и жестокого сокращения не менее миллиона работников и перевода еще нескольких миллионов на неполную занятость. Можно быть уверенным, что нынешние предложения правительства придется существенно расширять, и не раз, а расходы составят не менее 1,5 трлн рублей – с учетом расходов регионов.

Банк России тут должен не только не мешать реализации правительственных мер поддержки, но и помочь выйти из кризиса с минимальными потерями. В боевых условиях приходится поступаться принципами и не жалеть патронов, даже если в результате этого несколько вырастет инфляция или небольшой процент ушлых заемщиков и финансистов злоупотребят послаблениями.

Московский Центр Карнеги. 25.03.2020