Русская люстра грузинской демократии
Ия Баратели, Тбилиси
В Тбилиси опять антиправительственные митинги, которые превращаются в войну нервов и негативных рейтингов. Самое время задуматься: могут ли процессы закончиться революцией, вернется ли в Грузию Михаил Саакашвили и почему антиквариат в резиденции президента интересует обывателей больше, чем смена избирательной системы?
Мы тут, в Грузии, обычно гордимся тем, что не оставляем попыток улучшить свою демократию. Началось все в 2012 году, когда правящая партия признала поражение на выборах, создав прецедент на постсоветском пространстве. По правде говоря, тогда положение обязывало — не сменилась бы власть, не было бы у Грузии ни Соглашения об ассоциации с Евросоюзом, ни такой практичной вещи, как безвизовые поездки в Европу.
Потом все тоже шло по плану — в прошлом году вся власть окончательно перешла к парламенту. Президент у нас больше не президент, а так, символ. Никакого единоличного управления. Когда недовольный Михаилом Саакашвили народ в 2012 году выбрал не его, а миллиардера Бидзину Иванишвили, расхожим стало выражение: «Если понадобится, прогоним и этого». Предполагалось, что на выборах.
И вот это время пришло. К завершению второго срока «Грузинской мечты» все повторяется — только если раньше оппозицию собирал Иванишвили, то сегодня вся оппозиция сплотилась, чтобы противостоять ему.
Кризисы по осени считают
Год назад, перед вторым туром президентских выборов Иванишвили пришлось записать обращение к населению, в котором он просил дать ему год, чтобы исправить ситуацию в стране. Это подействовало — выборы выиграла Саломе Зурабишвили, которая очень демократично была названа независимым кандидатом, несмотря на то что правящая партия потратила на ее кампанию несколько десятков миллионов.
Потом был еще один кризис — в июне, когда народ хлынул на улицу, оскорбившись приездом российского коммуниста Сергея Гаврилова. Иванишвили моментально признал, что приглашать в парламент российского политика на фоне отсутствия дипломатических отношений между Россией и Грузией и чуть ли не ежедневных сообщений о похищениях грузин в Цхинвальском регионе было плохой идеей. Тогда масштаб и искренность протеста так напугали власти, что Иванишвили сделал неожиданное заявление — согласился на требование оппозиции провести реформу избирательной системы. Об этом и он, и члены его партии заявили официально и даже торжественно. Во имя развития демократии.
Лето сменила осень, и вдруг в ноябре в парламенте произошел скандал: законопроект, написанный «Грузинской мечтой» о смене избирательной системы, поддержала оппозиция, но провалили сами же депутаты правящей партии.
Получается, что Иванишвили обошелся с оппозицией, как Остап Бендер, который швырялся шахматной доской в керосиновую лампу на турнире в Васюках.
По официальной версии, во всем опять была виновата демократия — на этот раз внутрипартийная. Было объявлено, что взбунтовались депутаты-мажоритарии.
Это именно те мажоритарии, отмены выборов которых добивается оппозиция. И все потому, что теоретически демократичный способ выбора депутата — им может стать любой кандидат, не обязательно от политической партии — на практике превратился в Грузии в фарс. Как правило, в таких округах уже многие годы баллотируются и побеждают одни и те же влиятельные люди, которые переходят из одной правящей партии в другую.
Таких депутатов целых 73 в парламенте, где 150 мест. На последних выборах «Грузинская мечта» получила только 48 процентов голосов по партийным спискам. Зато победа практически во всех мажоритарных округах обеспечила ей в итоге 115 мест в парламенте — конституционное большинство.
Оппозиция считает это несправедливым, но в правящей партии резонно указывают, что и прошлые власти ничего не сделали для того, чтобы исправить эту систему. В общем, «не жили богато, нечего и начинать».
Но оппозиция начала и для начала объединилась. Больше 20 партий — весь политический спектр. Вряд ли в Грузии надеялись увидеть за одним столом лидера «Национального движения» Григола Вашадзе и экс-спикера Нино Бурджанадзе, которую традиционно обвиняют в пророссийских настроениях, но это произошло. Чего только не сделаешь ради демократии!
Теперь оппозиция требует срочно провести избирательную реформу, а иначе грозится акциями гражданского неповиновения, которые могут, как они надеются, привести к досрочным выборам.
На проспекте Руставели за десять дней прошли уже две большие акции оппозиции, собиравшие каждый раз около 15 тысяч человек.
В оппозиции знают, что власти боятся крупных протестов, и не очень довольны такими цифрами,— в Тбилиси видели и более многочисленные митинги. К тому же протесты мирные, все кафе на Руставели работают, на акциях поют и танцуют, подчеркнуто не сопротивляются полиции даже во время задержаний.
Устраивать пикеты возле парламента обычно остается только несколько тысяч человек, с которыми уже два раза за считанные минуты справлялся полицейский спецназ. Между тем все эти действия вписываются в план по нагнетанию протестных настроений — лидеры манифестаций каждый день в новостях, и зрители уже привыкли, что правительство оправдывается, а значит, власть пошатнулась. Оппозиция пока держится сплоченно и полна решимости продолжать протесты, небольшие — ежедневно, крупные — периодически.
«Мечту» уже покинули около 30 депутатов, последние 12 — сразу после того, как законопроект провалился. Выхода из кризиса пока не видно. Если так продолжится достаточно долго, у оппозиции есть шанс выиграть у власти выборы по любой системе.
Почему революции не будет
Говорить о революционном сценарии сегодня в Грузии не берутся даже самые радикальные ораторы. Во-первых, за действия, весьма условно напоминающие призывы свергнуть власть, уже привлечены к уголовной ответственности некоторые лидеры оппозиции. Во-вторых, оппозиция хоть и объединилась, но ярко выраженного лидера у нее нет, а значит, нет личной ответственности, нет харизмы, нет того, за кем народ может идти на условные «баррикады».
Здесь настало время поговорить о Михаиле Саакашвили, который периодически подбадривает своих сторонников обещаниями вернуться в Грузию, которую он покинул в 2013 году — к слову, после полного окончания своего президентского срока. В партии «Национальное движение», чьим лидером Саакашвили остается, уже поняли, что «фактор третьего президента» следует использовать осторожно, как ядерную реакцию. Безусловно, в Грузии есть значительное и практически постоянное число людей, которые хотят, чтобы Саакашвили вернулся, а вместе с ним и те годы его правления, когда в стране осуществлялись реформы и крупные инфраструктурные проекты. Однако почти такая же часть общества категорически против его возвращения и только из-за этого готова поддерживать власть «Мечты».
Реалисты говорят, что Саакашвили вряд ли вернется в Грузию даже в случае победы оппозиции на выборах в качестве какой-либо ключевой политической фигуры — пусть его партия и самая крупная, действовать ей придется в коалиции. Между тем почти все другие оппозиционеры пришли в это объединение совсем не для того, чтобы увидеть Саакашвили в качестве нового премьер-министра.
Если верить весьма настойчивым слухам, Михаил Саакашвили сейчас не меньше, чем протестами в Тбилиси, интересуется политическим раскладом в Киеве, да и сам может стать в этом раскладе «тузом». Проще говоря, если в ближайшее время Саакашвили снова станет важным украинским политиком, то даже если в Тбилиси сменится власть, он будет приезжать на родину исключительно в гости.
Третья причина, почему революции не будет,— идею выборной системы трудно «продать». Приходится признать, что жизненно важный для государства вопрос не вызывает особых эмоций у обычных людей. Трудно объяснить и не потеряться в дебрях демагогии, как смена системы выборов отразится на реальной жизни.
«Почему сегодня люди не выходят на акции? Потому что сегодня их беспокоят другие проблемы. Другие проблемы важнее, и уладить их для них важнее, чем избирательная система»,— сделал вывод мэр Тбилиси Каха Каладзе, и с ним трудно не согласиться.
Зато обывателю можно и не напоминать о том, что никаких улучшений в решении этих «других проблем» «Мечта» так и не добилась. Да, спасибо безвизу — теперь десятки тысяч грузин выезжают за границу на заработки. Практически вся Грузия живет сегодня на переводы родственников из-за рубежа — из России и Евросоюза. За год эта цифра составляет до 1 млрд долларов, а это можно сравнить с общим годовым объемом иностранных инвестиций или с пятой частью доходной части бюджета страны.
В целом же Грузия импортирует более половины потребляемых продуктов питания, а за них надо платить валютой, как и за лекарства. Все это вызывает неизбежный рост цен. При этом курс лари в октябре рухнул до исторического минимума — 2,97 лари за доллар.
Весь этот процесс никак не на руку правительству — грузинские деньги начали обесцениваться как раз в период правления «Мечты», до этого курс лари никогда население не беспокоил, потому что, как приклеенный, составлял 1,66 c незначительными колебаниями. Даже тогда, когда оппозиция месяцами протестовала против Саакашвили.
Сегодня все экономические проблемы правительство объясняет выступлениями оппозиции и вытекающими из них российскими туристическими санкциями.
По оценке Нацбанка Грузии, из-за сокращения туристического потока из России экономика Грузии недосчиталась за сезон около 200–300 млн долларов.
Однако правительству все труднее объяснить, почему сокращается поток зарубежных инвестиций, почему запаздывают обещанные инфраструктурные проекты, почему не строится «проект века» — новый черноморский порт Анаклия.
Президент и антиквариат
И все же есть вещь, которую электорат в Грузии обсуждать обожает,— это расходы должностных лиц. Например, у теории выборов нет и трети эффективности недавнего телесюжета о том, как президент обставила свою новую резиденцию.
История началась с того, что Саломе Зурабишвили отказалась работать в построенной Саакашвили резиденции в Авлабаре. Пятый президент поселилась на другом берегу Куры, на улице Атонели. «Более скромный» особняк сначала ремонтировали (это обошлось в 10 млн долларов), а потом стали обставлять. И вот общественность с удивлением узнала, что эта обстановка обошлась в 2 млн 800 тысяч лари (около 933 тысяч долларов). За все было заплачено из Резервного фонда — как за какое-нибудь стихийное бедствие.
По желанию Зурабишвили — уроженки Парижа, резиденцию обставили европейской и русской антикварной мебелью. Покупка и реставрация гарнитуров обошлась почти в 500 тысяч долларов. Самым дорогим предметом среди декораций стала люстра XVIII века, изготовленная на российском императорском заводе,— 59 тысяч долларов.
На критику в СМИ в администрации не отреагировали — напротив, здесь гордятся тем, что так недорого скупили подержанную мебель, и называют это «сохранением культурных ценностей», хотя среди приобретенных на бюджетные деньги предметов нет ни одного, сделанного в Грузии. Теперь в Тбилиси шутят, что резиденция Зурабишвили может составить конкуренцию Сухому мосту — известному всем туристам тбилисскому блошиному рынку.
Кстати, за прошедший год президент возглавила негативный рейтинг — ее не одобряют 70 процентов опрошенных. У самого Иванишвили дела обстоят немногим лучше — его деятельность не нравится 57 процентам. Эти цифры содержатся в данных опроса американской организации IRI (Международный республиканский институт) за сентябрь-октябрь, проведенного, заметим, еще до демарша с избирательной системой.
Социологи утверждают, что сегодня люди в Грузии стали меньше ходить на митинги из-за интернета, зачем стоять на холоде, когда в Facebook по телевизору — прямые трансляции с лучших ракурсов. В «Грузинской мечте» помнят урок президентских выборов и знают: если люди не ходят на площадь, это еще не значит, что они поддерживают власть.
Опрос IRI выявил опасную для правительства картину: голосовать за «Грузинскую мечту» прямо сейчас готовы только 23 процента опрошенных, а вся остальная оппозиция в сумме получает 41 процент. Видимо, в «Мечте» наглядно представили себе такое соотношение мест в парламенте и поняли, что проводить выборы по пропорциональной системе еще слишком рано. Поэтому в команде Иванишвили не просто отказались от пропорциональной системы на выборах в 2020 году, но на днях пообещали провести еще и плебисцит, чтобы выяснить, действительно ли народу так нужен переход на эту самую систему. Обсуждается и возникший в партии «альтернативный вариант»: переход на чисто мажоритарную систему, то есть в каждом округе побеждает только один человек, и именно он попадает в парламент.
Так что может случиться, что демократия так сильно восторжествует, что отменят и то положение конституции, в котором записано, что выборы парламента в 2024 году уже точно должны пройти по исключительно пропорциональной системе. Эти поправки «Грузинская мечта» родила во время конституционной реформы после долгих и мучительных консультаций с Венецианской комиссией. Но при чем тут какая-то комиссия Совета Европы, если демократия — это воля народа. Она вдруг может проявиться и через плебисцит. Недаром ведь Иванишвили часто заявляет, что жизнь в Грузии наладится где-то к 2030 году…
Огонек. №47. 2019
