«Суть исторического развития — в том, что мы сближаемся»
Заседание Высшего совета Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в Ереване станет юбилейным — интеграционное объединение России, Белоруссии, Армении, Казахстана и Киргизии отмечает в этом году пятилетие. О том, каких успехов ЕАЭС добился за это время, с чем сталкиваются участники на интеграционном пути и за счет чего союз планирует занять ведущие позиции в глобальной цифровой экономике, «Известиям» в преддверии саммита рассказал председатель коллегии Евразийской экономической комиссии Тигран Саркисян.
— ЕАЭС совсем скоро исполнится пять лет. Если отойти от показателей роста ВВП и приростов экспорта каждой из пяти стран-участниц, что дало объединение за время своего существования обычным людям?
— К хорошей жизни мы привыкаем быстро, и не вспоминаем о тех трудностях, с которыми сталкивались раньше. А раньше, например, простым гражданам и членам их семей, которые переезжали и хотели устроиться на работу в другой стране, необходимо было проходить очень долгий бюрократический путь. Было множество препятствий и проблем, связанных, в том числе с доступом детей к посещению школьных и дошкольных образовательных учреждений, с тем как получить первую медицинскую помощь. Сегодня все эти вопросы решены в рамках нашего Союза — мы создали единый рынок труда, благоприятные условия для наших граждан.
Трудящиеся могут беспрепятственно перемещаться, устраиваться на работу без дополнительных требований и разрешений, их дипломы взаимно признаются. Более того, мы разработали концепцию пенсионного обеспечения: если человек работает на территории одного из государств-членов ЕАЭС, пенсионные накопления за эти годы трудового стажа не будут «потеряны», они могут ему быть начислены в любой другой стране, где он намерен получать свою пенсию. Мы создаем для людей комфортные условия для жизни. Это и есть самое важное достижение нашего Союза.
— Но ведь это скорее выгодно гражданам четырех стран ЕАЭС, которые приезжают в Россию?
— Это правда. Но выгодно и России, которой нужны трудовые ресурсы. И мы видим, что РФ принимает меры по созданию нормальных условий для трудовой миграции. Они делают миграцию более эффективной: люди принимают взвешенное решение при переезде и при трудоустройстве, видя возможности для карьерного роста, самореализации, лучшего образования. От эффективной миграционной политики напрямую зависит развитие экономики. А это все означает, что мы на всем нашем пространстве эффективно используем наш основной ресурс — человеческий капитал. Когда созданы и внедрены современные, взвешенные механизмы передвижения трудовых ресурсов, сокращается доля нелегальной миграции. А нелегальная миграция — проблема для всех стран.
— Еще будучи в кресле премьер-министра Армении, вы стояли у истоков создания электронного правительства. С вашим приходом в ЕЭК о цифровой повестке впервые заговорили и в ЕАЭС. Что делается уже в этом направлении и что необходимо в дальнейшем, чтобы ЕАЭС смог выйти на ведущие позиции в глобальной цифровой экономике?
— Во-первых, цифровая трансформация — это фундаментальный и глобальный тренд. Выпасть из него — значит упустить свое будущее. Здесь скорость внедрения передовых технологий имеет первостепенное значение. В мировой «цифровой гонке», где важен масштаб, лидерство в конкуренции будет во многом зависеть от размера проектов.
Сегодня отдельные страны имеют ограниченные ресурсы для разработки новаторских решений, которые будут конкурентоспособными в глобальном масштабе. Актуальным становится и вопрос цифрового суверенитета — будем ли мы только потребителями тех продуктов и услуг, которые предлагают иностранные транснациональные корпорации, или же мы в состоянии реализовывать свои собственные цифровые проекты. У нас есть сравнительные преимущества, но реализовать их эффективно можно только совместными усилиями.
Поэтому, чтобы выйти на ведущие позиции, необходимо активно синхронизировать процессы национальной цифровой трансформации в части нашей интеграционной повестки. И те документы, которые мы подготовили, дизайн и архитектура повестки нашего пространства дают уникальный шанс нашим странам реализовать свой цифровой суверенитет и самостоятельность.
— Назовете что-то конкретное из проектов в этой сфере?
— В рамках Союза мы уже создали цифровой офис, работающий с такими инициативами и проектами, которые предлагают государства и бизнес-сообщества стран Союза. Мы выбираем только те проекты, которые имеют евразийский контекст. Нам уже поступило порядка 50 заявок, из них десять мы одобрили и сейчас активно прорабатываем.
В частности, это «Евразийская сеть промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий». Проект уже запущен. Он создаст цифровую экосистему промышленной кооперации. Объединит не только малые и средние предприятия в цепочки крупных производителей, но также вовлечет участников предоставления цифровых услуг. К этой сети будут подключены более 20 видов сервисов, такие как торговые площадки, финансовые и логистические системы, электронный документооборот и многое другое.
Второе — система прослеживаемости товаров на всем нашем пространстве. Это глобальный проект, который может поменять всю логику хозяйственного обустройства и торгового взаимодействия внутри союза. Эта система позволит прослеживать движение товара с момента попадания на наш рынок — видеть, как он перемещается, меняет собственника и где реализуется. Это повысит эффективность управления всем процессом, сделает систему транспарентной, поможет найти оптимальные решения для бизнеса, резко сократить расходы на администрирование процесса.
Третий проект — формирование цифровой биржи труда. С этой инициативой выступили наши казахстанские коллеги. Сегодня она уже преобразовалась в целую цифровую экосистему по трудоустройству и занятости. Сейчас мы запускаем проект по созданию поисковой системы, с помощью которой гражданин одной страны сможет свободно искать и находить подходящую себе вакансию в союзе, а работодатель сможет подобрать специалистов. Все это позволит находить работу, заключать умные контракты, никуда не выезжая. Покажет полную картину того, что собой представляет рынок труда евразийского пространства, станет хорошей возможностью для нахождения оптимальных решений для бизнеса и трудовых мигрантов.
— 1 октября ЕАЭС подпишет соглашение о ЗСТ с Сингапуром, который станет пока лишь второй страной после Вьетнама, с кем объединение создает эту зону. А что «светит» Ирану, президент которого Хасан Рухани летит в Ереван, — есть ли в его визите интрига?
— Конечно, есть интрига, суть ее в том, что мы недавно обменялись нотами об окончании процедур ратификации временного соглашения, ведущего к образованию ЗСТ с Ираном, и уже 27 октября это соглашение заработает. И на самом деле это Иран станет второй страной, с которой договор о ЗСТ вступит в силу, а Сингапур будет третьей, поскольку с ним мы соглашение только подписываем.
Ну а кроме того, президент Ирана будет почетным гостем на заседании Высшего Евразийского экономического совета.
— А кто следующий в очереди желающих создать с ЕАЭС ЗТС?
— Мы сейчас ведем интенсивные переговоры с тремя странами – это Израиль, Индия и Египет. Одновременно хочу проинформировать, что на 25 октября намечено проведение Межправсовета на уровне глав правительств, на который мы пригласили наших сербских коллег. И в рамках этого заседания предполагается подписание соглашения о формировании ЗСТ с Сербией.
— Не секрет, что встречи лидеров ЕАЭС не обходятся без жарких дискуссий и споров. Какие темы вызывают чаще всего разногласия внутри ЕАЭС?
— У нас огромное количество вопросов на стыке интересов. Поэтому есть специальный департамент, который занимается выявлением барьеров, изъятий и ограничений, мешающих формированию общих рынков — а это наша конечная цель.
Интеграция — это нелегкий путь, потому что она заставляет менять национальные законодательства, думать не столько о защите национальных интересов, сколько о наднациональных интересах — о том, что выгодно всем. А это предполагает способность идти на компромисс, находить консенсусные решения, откладывать национальный эгоизм, чтобы увидеть глобальное будущее. Это требует определённой мудрости для политиков.
И одна из заслуг нашего наднационального органа — в том, что за эти пять лет мы сформировали культуру общения и разрешения разногласий путем диалога. До сегодняшнего дня нам это удавалось, и, надеюсь, эти навыки помогут нам и в будущем решать все спорные ситуации.
— А из-за чего все же конкретно случаются разногласия?
— Когда закрываются рынки, когда решения одного правительства создают проблемы для других стран. Это часто встречающаяся тема. Например, у нас есть моногорода, завязанные на конкретное крупное предприятие, и понятно, что от его работы зависит будущее населенного пункта. И если, скажем, конкуренция приводит к тому, что это градообразующее предприятие становится неконкурентоспособным, здесь очевидно нужно вмешательство для решения проблемы. Это значит, что мы должны дать стране время на поиск решения.
Вторая проблема — внедрение новых либеральных режимов конкуренции, которые создают проблему для некоторых конкретных предприятий. Если мы формируем рынки, на которых усиливается конкуренция, вследствие чего выигрывают потребители, растет качество, но конкретное предприятие сталкивается с проблемой, — это значит, что таким компаниям мы должны дать возможность приспособиться к нашим условиям. Это уже изъятие, тут общие каноны не будут работать. Если говорить о таких препятствиях, на тактическом уровне они являются важным условием развития интеграции. Они направлены на адаптацию экономики к новым реалиям. Однако на уровне стратегическом, долгосрочном, они могут привести к эффективной реализации потенциала нашего Союза.
Мы молодое объединение, и такие конфликты все время будут возникать на начальном этапе. Но чем глубже будут гармонизированы наши законодательства, тем меньше будет конфликтов.
— В любых интеграционных объединениях бывают периоды отката, взять хотя бы Brexit. Если взглянуть на ЕАЭС лет через пять-десять, как считаете, будет ли интеграция все так же воодушевлять ее участников, прирастет ли союз новыми членами, или возможно некое отторжение?
— Всегда будут скептики, противники, будет дискуссия. Но мы обязаны уловить суть исторического развития человечества — она в том, что мы сближаемся, а не наоборот. И этому тренду нет альтернативы. Временные отступления будут — для балансировки, для обретения странами большей уверенности в том, что они в полной мере реализуют свой национальный потенциал, действуют в интересах своих граждан и что присоединение к тому или иному глобальному движению не принесет вреда. Но получат преимущества те страны, которые видят глобальные тренды и приспосабливаются к ним.
Мы видим из истории, что некоторые страны создавали искусственные границы, выпадали из мировых трендов и даже из истории. А те страны, которые смотрели в будущее, стимулировали процессы, которые шли в русле мировых трендов, совершенствовали свою систему управления, они занимали лидирующие позиции, эффективно реализовывали свои конкурентные преимущества. Именно на этой основе необходимо постоянно переосмысливать пройденный путь развития, гибко адаптироваться к меняющимся реалиям, чтобы открывать новые возможности.
Я считаю, что альтернативы интеграции нет. Это утопия, что можно закрыться в рамках своего государства и построить процветающее общество. Человек XXI века по своей сути «глобален»: он не терпит ограничений в своих перемещениях, выборе места отдыха или работы. Наоборот, для него надо создавать условия для полной реализации его потенциала. И выиграет та страна, которая создаст такие условия для своего гражданина.
Беседовала Наталия Портякова
Известия. 30.09.2019
