Газ или интеграция? В Москве и Минске Союзный договор пока видят по-разному

Александр Шустов

Недавний рабочий визит Владимира Путина в Белоруссию, приуроченный к проведению Вторых Европейских игр, отнюдь не решил всех проблем, связанных с двухсторонними отношениями и развитием Союзного государства. Более того, в процессе их обсуждения белорусская сторона, похоже, решила вернуться к своим прежним позициям.

Напомним, что вопрос об углублении интеграции между Россией и Белоруссией впервые за долгое время был поднят 13 декабря прошлого года на заседании Совета министров Союзного государства в Бресте с участием российского премьера Дмитрия Медведева и его белорусского коллеги Сергея Румаса. В подходах двух стран к интеграции тогда обозначилась заметная разница. Минск демонстрировал заинтересованность в полном открытии для него российских рынков, особенно продовольственного, а также в снижении до внутрироссийского уровня цен на нефть и газ. Москва же настаивала на более тесной интеграции двух стран и апеллировала при этом к договору о создании Союзного государства от 9 декабря 1999 г., который предусматривал, по сути, создание конфедеративного объединения.

Договор, подписанный Борисом Ельциным и Александром Лукашенко, вступил в силу 26 января 2000 г. и является бессрочным. Почти два десятилетия о его положениях в Москве особо не вспоминали, поскольку воплотить их в жизнь было, очевидно, непросто. Сохраняя для каждого из членов СГ формальные атрибуты национального суверенитета (независимость, территориальную целостность, государственное устройство, конституцию, герб и флаг), договор одновременно предусматривал передачу большинства ключевых полномочий государства (во внешней политике, обороне и безопасности, бюджетной, денежно-кредитной, налоговой, таможенной политике, энергетике, транспорте и связи) на союзный уровень. Для Белоруссии, взявшей при А.Лукашенко уверенный курс на построение национального государства, такой уровень интеграции явно был чрезмерным, и Россия до поры до времени предпочитала этот вопрос не поднимать.

Однако настойчивые требования Минска предоставить ему те же условия экономической деятельности, что и для российских регионов и хозяйствующих субъектов, и в первую очередь выровнять цены на нефть и газ заставили Москву о Союзном договоре вспомнить. Если Белоруссия хочет получать экономические преференции, то Россия вправе рассчитывать на преференции политические. В противном случае Кремль оказался бы в крайне глупой ситуации, когда он, решая финансовые проблемы РБ, за свой счет оплатил бы ее многовекторную внешнюю политику и евроинтеграционные устремления.

Похожий вариант развития отношений с Россией долгое время демонстрировала Украина, получавшая от Москвы льготы и кредиты, а взамен активно договаривавшаяся с Брюсселем об евроинтеграции. Повторения этой ситуации применительно к РБ Кремль, естественно, не желает.

Не случайно Д.Медведев на декабрьском заседании союзного Совмина подчеркнул, что реализация договора 1999 г. позволила бы решить самые разные вопросы – от финансовых до политических, которые по договору отнесены к компетенции Союзного государства. Минск же со своей стороны предпочитает апеллировать отнюдь не к договору 1999 г., а к договору о создании ЕАЭС 2014 г., который политической интеграции, а тем более создания конфедерации вовсе не предусматривает.

Более того, любые попытки политической интеграции, наподобие создания общесоюзного парламента, встречали резкое неприятие со стороны минских политиков, тотчас напоминавших, что союз является чисто экономическим. Поэтому, требуя создания общих энергетических рынков, вопрос формирования новых интеграционных структур Минск предпочитает не затрагивать.

Позицию Белоруссии в отношении интеграции с Россией красноречиво отображает спор о ценах на газ, разгоревшийся между президентами двух стран 6 декабря на заседании Высшего Евразийского экономического совета. Выступление А.Лукашенко на саммите оказалось наиболее критичным. По его словам, 2018 г. с точки зрения евразийской интеграции оказался достаточно неоднозначным, поскольку до сих пор не созданы равные условия хозяйствования для всех стран ЕАЭС в части стоимости энергоносителей. Если для соседней Смоленской области стоимость газа составляет 70 долл. за тысячу кубометров, то для Белоруссии, которая дополнительно оплачивает стоимость транзита, – уже 130 долл. В. Путин в ответ возразил, что если бы цена газа для Белоруссии была рыночной, то она была бы такой же, как для Германии, – 250 долл.

В итоге президенты договорились еще раз обсудить проблему в закрытом режиме. Однако никакого решения по итогам четырехчасовых переговоров В.Путина и А.Лукашенко, состоявшихся 25 декабря, принято не было. Взамен стороны решили создать рабочую группу, которая будет готовить предложения по дальнейшей интеграции и разрешению возникающих проблем. Главными вопросами, договориться по которым не удалось, стали налоговый маневр в российской нефтяной отрасли (перенос налогообложения с экспорта на добычу нефти) и цены на газ. В ответ на требование Минска компенсировать ему потери от налогового маневра, в результате которого белорусские НПЗ будет вынуждены закупать нефть по мировым ценам, Москва указывала на реэкспорт республикой санкционной продукции, разницу в акцизах на поставляемые в РФ из Белоруссии товары, а также реэкспорт под видом разбавителей и растворителей нефтепродуктов, полученных из российского сырья.

Позиция Москвы по поводу отношений с Белоруссией была вновь озвучена в опубликованном 14 марта интервью         "РИА Новости" тогдашнего посла РФ в Белоруссии Михаила Бабича. Минск, по его словам, ставит вопрос о целом ряде экономических преференций: внутрироссийских ценах на газ, о компенсации налогового маневра, получении белорусскими промышленными предприятиями госсубсидий РФ наравне с российскими компаниями, закреплении на российском рынке доли белорусской сельхозпродукции, выделении еще более дешевых кредитов и т.п. Но без формирования органов управления Союзного государства, выработки единой денежно-кредитной, налоговой, промышленной, аграрной, инфраструктурной, таможенной и прочей политики перейти на такой уровень интеграции невозможно ни финансово, ни юридически. Поэтому вначале необходимо определиться с форматом интеграции – Союзное государство или ЕАЭС, и уже потом выполнять договоренности.

Это интервью ряд экспертов оценили как одну из главных причин последовавшей в конце апреля отставки М.Бабича. Восприняв ее как собственную победу (М.Бабич неоднократно подвергался критике со стороны белорусских властей), Минск вскоре вернулся на свои прежние переговорные позиции. Так, 16 мая замминистра финансов Белоруссии Андрей Белковец заявил журналистам, что республика по-прежнему ждет от России госкредит в 600 млн долл. и компенсацию налогового маневра в нефтяной отрасли. Если же компенсацию Минск не получит, то пребывание в ЕАЭС, как подчеркивал он еще в конце ноября прошлого года, потеряет для Белоруссии смысл. Хотя решение по этим вопросам, как признавал еще недавно сам А.Белковец, пока не принято.

Настаивает Белоруссия и на поступательном сближении с российскими ценами на газ, соглашаясь, впрочем, на установление переходного периода до 2025 г. Кроме того, Минск ждет от Москвы компенсации упущенной выгоды за загрязнение нефтепровода «Дружба», планируя, по словам вице-премьера Игорь Ляшенко, в случае отказа обратиться в суд.

Вопрос об усилении интеграции в обмен на экономические преференции при этом пока повис в воздухе. 20 июня в интервью ТАСС посол Белоруссии в России Владимир Семашко отметил, что в ближайшее время союзные отношения между двумя странами должны выйти «на качественно новый уровень». Связано это с тем, что Москве и Минску предстоит принять важные решения в области формирования единого экономического пространства, включая развитие финансово-кредитной, топливно-энергетической и транспортной систем. Форматы ЕАЭС и Союзного государства, на его взгляд, не противоречат, а дополняют друг друга. Но работа по актуальным экономическим проблемам, включая формирование регулятивной среды, сосредоточена именно в ЕАЭС. Создание же единых рынков товаров, услуг, капитала и труда в рамках Евразийского союза, по словам В.Семашко, соотносится с формированием единого экономического пространства и общего рынка в Союзном государстве.

В ходе предстоящих переговоров Минск, судя по всему, будет делать акцент именно на развитии ЕАЭС, одновременно стараясь уйти от нежелательных для него форм интеграции, предусмотренных договором о создании Союзного государства 1999 г. Соглашение по ЕАЭС предоставляют ему гораздо больше возможностей для того, чтобы избежать слишком сильной зависимости от России. Москва же со своей стороны идти на односторонние экономические уступки больше не желает.

Ритм Евразии. 05.07.2019