Новые сложности: остановит ли Газовая директива ЕС «Северный поток–2»
Принятие Европарламентом пакета поправок в Газовую директиву ЕС в апреле 2019 г. взбудоражило европейские газовые рынки: молниеносно, менее чем за две недели, его утвердил и Европейский Совет, и к июню 2019 г. новые правила станут реальностью. О том, из-за чего столь поспешно были приняты новые поправки и как они повлияют на строительство газопровода «Северный поток–2», читайте в материале экономиста, специалиста по закупкам нефти MOL Group (Венгрия) Виктора Катоны специально для «Евразия.Эксперт».
Принятие поправок стало поводом для многочисленных комментариев. Например, заместитель главы Энергетического управления ЕК Клаус-Дитер Борхардт заявил, что вследствие принятого пакета запуск «Северного потока–2» будет отсрочен по крайней мере на 2-3 года.
На самом деле перспективы «Северного потока–2» не столь трагичны, однако в полной мере дискомфорт от последовательного сужения пространства в отношении каких бы то ни было будущих проектов «Газпрому» лишь предстоит в полной мере ощутить. Как мы уже неоднократно писали, «Северный поток–2» оказался в водовороте уймы серьезнейших геополитических проблем: судьба газопровода стала частью антироссийских санкций, заодно она неразрывно связана с экономическим благосостоянием Украины и энергообеспечением стран Европейского союза.
Так как переговоры Брюссель – Москва – Киев по продлению транзита российского газа через Украину и после 2019 г. пока ни к чему не привели, ЕС пытается продемонстрировать «Газпрому» свою административную силу, даже несмотря на то, что обе стороны прекрасно понимают границы возможного вмешательства Брюсселя.
Европейская комиссия действовала крайне быстро в отношении поправок к Газовой директиве – они были согласованы в феврале 2019 г., утверждены Европарламентом в начале апреля и Европейским советом министров 15 апреля. Это даже быстрее, чем изначально предполагалось Еврокомиссией, ведь раньше звучали предположения о том, что все вопросы удастся закрыть лишь к маю 2019 г.
Поправки были разработаны в исключительной связке с «Северным потоком–2», ведь это единственный строящийся газопровод, часть которого проходит по морскому дну за пределами территории ЕС и, соответственно, он один попадает под действие поправок. Это, собственно, не скрывалось представителями ЕК: тот же Борхардт заявил как раз об этом. Однако до определенной степени поправки выхолощены и во многом благодаря вмешательству германских властей дают «Газпрому» возможность их обойти.
Во-первых, сила Газовой директивы ЕС (ГД ЕС) распространяется только на ту часть «Северного потока–2», которая проходит от начальной точки исключительной экономической зоны (ИЭЗ) Германии до непосредственно берега ФРГ. Таким образом, вся часть до этого может находиться в полном владении «Газпрома», а германская часть может быть передана оператору газотранспортной сети ФРГ GASCADE, минимизировав таким образом юридические риски. В принципе, также возможен вариант создания совместной российско-германской компании-оператора всего «Северного потока–2», которая была бы полностью совместима с ГД ЕС, несмотря на участие российского газового концерна.
Во-вторых, государствам – членам ЕС предоставляется девять месяцев, чтобы внедрить постулаты Газовой директивы ЕС в свои национальные законодательства. Таким образом, если «Северный поток–2» будет построен согласно планам «Газпрома» и европейских акционеров, его коммерческая эксплуатация будет запущена примерно на три-четыре месяца раньше, чем ГД ЕС вступит в силу в пределах конкретных государств Евросоюза. Это обстоятельство очевидно и для членов ЕС, для которых «Северный поток–2» коммерческой выгоды не сулит, но они с этим проектом соприкасаются в силу географии.
Разрешение датского вопроса стало краеугольным камнем успешного строительства «Северного потока–2».
«Газпром» уже оформил три заявки датским властям: первую, о проходящем через территориальные воды Дании участке, еще в далеком апреле 2017 г. Вторую, по которой уже законодательство Дании определяет крайний срок рассмотрения, так как она проходит лишь по ИЭЗ Дании севернее острова Борнхольм, «Газпром» внес в августе 2018 г., и Копенгаген должен на нее ответить в течение одного года. Фактически датские власти не могут отказать «Газпрому», так как оценка воздействия проекта на окружающую среду не выявила слабых мест. К тому же, было бы нецелесообразно создавать опасный прецедент ввиду потенциального строительства Балтийского газопровода в Польшу, который будет проложен в тех же водах.
В-третьих, Брюссель наверняка будет пытаться ограничить степень использования «Газпромом» мощностей «Северного потока–2», как и в случае с первыми двумя нитками газопровода, построенными еще в 2000-е гг. Однако и здесь есть сложности для ЕК. Пропускные мощности газопровода EUGAL, по которому природный газ из России будет поступать вглубь Германии и дальше распределяться по газотранспортной системе Европы, были забронированы в марте 2017 г. на следующие 20 лет. В случае если Европейская комиссия попытается применить поправки в Газовую директиву ЕС к этим контрактам, Брюссель фактически поставит под вопрос уважение права вести свободную и неограниченную коммерческую деятельность.
В итоге позиция Европейской комиссии сводится к банальной отсрочке ввода «Северного потока–2» в эксплуатацию, чтобы газопровод был запущен после того, как будет урегулирован украинский транзитный вопрос.
По всей видимости, с этой задачей Брюссель справится, однако последующие шаги уже будут происходить, скорее, на пользу «Газпрому». ЕС не сможет найти другого поставщика, способного транспортировать газ по «Северному потоку–2», и также не сможет перечеркнуть коммерческие договоренности «Газпрома» об использовании EUGAL. Положения Газовой директивы в определенной мере наносят урон по транспортной ипостаси «Газпрома», однако они не в состоянии остановить экспорт российского газа в Европу, что на фоне постепенного исчезновения нидерландских объемов добычи приведет лишь к дальнейшему росту российского участия на рынках ЕС.
Евразия.Эксперт. 07.05.2019
