Председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии: «Задача — воспитать новую евразийскую элиту»

До выборов в Европарламент остается два месяца, и добрая половина кандидатов идет под лозунгом «долой Брюссель» («столицу» ЕС). Он, мол, лишь указывает народам, как жить, а общие проблемы, наподобие нелегальной миграции, не решает. Выросло даже целое поколение «евроспектипков», которые дальнейшую евроинтеграцию считают бессмысленной. А между тем у нас по похожим лекалам развивается своя модель наднационального объединения. Даже аббревиатура созвучна: у них — ЕС, у нас — ЕАЭС (Евразийский экономический союз). Входят туда пять стран: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия. Какой прок от этого союза для простого жителя постсоветского пространства — и не повторим ли мы ошибок Брюсселя в своей попытке объединения?

Об этом «КП» рассказал председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Тигран Саркисян.

Больше нет нелегальной миграции

— Тигран Суренович, если выйти на улицу и спросить среднего человека, что такое Евразийский союз, он, скорее всего, ответит «не знаю».

— Договор о создании ЕАЭС подписан пять лет назад, а сам этот проект функционирует еще меньше: лишь четыре года. Мы, в отличие от того же ЕС, — исключительно экономическое объединение и очень молодое. (Первое международное соглашение, положившее начало нынешнему Евросоюзу, было принято еще в 1951 году — прим. «КП»). Наши этапы становления и проблемы похожи на те, через которые проходили коллеги в ЕС. В начале у них тоже с узнаваемостью было плохо. Но когда союз набрал обороты, все начали чувствовать преимущества объединения в единое экономическое пространство. Так же и у нас: благодаря созданию общего внутреннего рынка наши граждане пользуются свободным передвижением трудовых ресурсов, товаров, услуг, капиталов на всей территории ЕАЭС.

— Красиво звучит, но слегка отвлеченно… Вот, допустим, обычным людям, читателям «Комсомольской правды», все это что дает?

— Если вы как житель ЕАЭС ищете работу, то сможете без каких-либо административных барьеров устроиться везде, от Минска до Бишкека — словно из родной страны и не уезжали. На всем пространстве Союза с 2015 года действует автоматическое взаимное признание дипломов, разрешений и профессиональных квалификаций, полученных гражданами в государствах-членах ЕАЭС (практически во всех сферах, кроме юриспруденции, педагогики, медицины и фармацевтики). Кроме того, вы будете пользоваться такими же социальными гарантиями, как дома. Ваши дети смогут безо всяких проблем ходить в садик и школу. Мы для всех граждан ЕАЭС создаем равные условия на всей его территории.

— То есть москвич может спокойно поехать работать в Астану, и наоборот?

— Именно. Мы живем в эпоху высочайшей мобильности людей и создаем для этого комфортные условия. То же самое — бизнес. Ваша фирма может быть зарегистрирована в любой стране ЕАЭС — и свободно поставлять товары по всей его территории. Итог: ваш рынок расширяется до 184 миллионов человек (население Евразийского Союза — прим. «КП»), все в выигрыше.

— Конкретные примеры успеха?

— В Армении и Кыргызстане экспорт в страны ЕАЭС с момента вступления в Союз увеличивался в среднем почти на 40% и на 12% в год соответственно: сельское хозяйство, легкая и пищевая промышленность. Все это конвертируется в экономический рост.

— А России какая выгода? Я вот одну вижу: благосостояние наших южных соседей повышается, у людей появляется выбор: не в Ростов ехать гастарбайтером-водителем маршрутки, а поднимать заводы у себя дома…

— Россия на своем рынке получает качественную продукцию, усиливается конкуренция, значит, сдерживается рост цен.

Дело белорусской креветки

— У нас некоторые говорят: зачем, мол, этот ЕАЭС?     Из-за него граница со Средней Азией открыта, на «общий рынок труда» едут миллионы мигрантов, вместе с которыми могут просочиться террористы.

— Вот в Евросоюзе есть «евроскептики» с похожей риторикой, а у нас, значит, — «евразийские скептики». К критике следует относиться спокойно. А еще надо быть готовым к вызовам и рискам, которых в современном мире очень много. И вопрос очень простой: с этими вызовами нам проще бороться вместе или поодиночке? Само по себе закрытие границ — не панацея от терактов.

— Продолжу о грустном. Отдельные эксперты обвиняют Белоруссию в «подрыве таможенного пространства ЕАЭС» — дескать, белорусская креветка в обход эмбарго на продукцию из Европы всплывает в Минском море, а оттуда, пользуясь общим рынком, расходится по Евразии.

— У нас есть специальная «Белая книга», где фиксируются все препятствия и проблемы на нашем общем пространстве. И они не носят какой-то «белорусский характер»: трудности есть во всех пяти странах. Было бы правильнее говорить о некоторых бизнесменах (в том числе из Белоруссии, России, других государств ЕАЭС), которые находят пути для обогащения.

— Через лазейки в механизмах Евразийского союза?

— Мы — объединение молодое, не все из этих лакун пока еще прикрыты. В конце концов, даже многие законы в странах ЕАЭС разнятся. Но мы осуществляем гармонизацию законодательства.

— И все же контрабанда санкционных товаров из ЕС, с которой я начал, идет не через Армению и не через Киргизию.

— Вы это вообще некорректно говорите — «белорусские креветки». А кто их реализует на территории России? Во многих случаях оптовые покупатели и торговые сети знают, откуда появились ограниченные к ввозу товары, и не стесняются на них зарабатывать. Но, повторю, мы отслеживаем такие проблемы, фиксируем их, начинаем решать.

— Получается?

— Мы провели уже 18 расследований, когда кто-то из членов ЕАЭС закрывал свой рынок для тех или иных товаров из других стран Союза. И мы обязывали национальные правительства приводить свои нормативы в соответствие с евразийскими стандартами. Суть ЕАЭС — равные условия для всех.

В Евразийском союзе найдется место и Египту, и Израилю, и Ирану

— Мы с вами много говорим об экономике — и игнорируем гуманитарную составляющую. В отличие от западных партнеров. Они тратят миллионы на семинары для молодых активистов с постсоветского пространства, рассказывают, что «русские — враги», а «ЕАЭС — форма оккупации».

— Наш Союз, в отличие от Европейского, — чисто экономическое объединение, тут вы правы. Политических полномочий, также как полномочий в гуманитарной сфере, у нас нет. Но это не означает, что вопросы работы с подрастающим поколением и воспитания кадров нас не волнуют. Мы взаимодействуем с университетами, со студентами, аспирантами, с научным сообществом — чтобы, с одной стороны, продвигать идею евразийской интеграции, а с другой, готовить специалистов для ее реализации. Нам нужны люди, которые бы формировали новую евразийскую элиту и делали этот проект реальностью.

— Чем такая элита будет отличаться от западной — американской или «евросоюзной»?

— Тем, что продвигает интересы именно своего объединения, а не каких-то иных.

— Расширение ЕАЭС в ближайшее время возможно?

— Пока что у нас задача углублять интеграцию в нынешнем формате. В то же время с рядом внешних стран мы выходим на подписание договоров о зоне свободной торговли (ЗСТ). Сегодня мы имеем такой договор с Вьетнамом — это огромный, 94-миллионный рынок. Объем его товарооборота со странами ЕАЭС в первый же год после вступления в силу соглашения возрос на 36,7%.

Сейчас переговоры о ЗСТ ведутся с Индией, Египтом, Сингапуром, Сербией, Израилем и завершены с Ираном. В ближайшее время ожидается ратификация Соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем — и Временного соглашения, ведущего к образованию зоны свободной торговли с Ираном.

— Тель-Авив и Тегеран друг друга, мягко говоря, не любят.

— Зато наш рынок им интересен. Чисто экономика, никакой политики.

И о роуменге

— Вы извините, что я все время на Евросоюз киваю, но там, например, недавно отменили роуминг. Португалец может по мобильнику из Румынии по домашним тарифам звонить. А у нас?

— Стоимость роуминга в ЕАЭС, в том числе благодаря нашим активным действиям, в разы сократилась. Хочу отметить, что тут влияет и масштаб территории. Давайте не забывать, что в РФ внутристрановой роуминг был отменен только в прошлом году. Мы ведем работу с конкретными компаниями, представленными на всем пространстве ЕАЭС, чтобы этот подход распространился на все пространство Союза.

— Когда именно?

— Пока сказать сложно: мы должны завершить консультации с бизнесом, с операторами сотовой связи. Но интеграционные процессы, безусловно, отмена роуминга подстегнет.

— И все же, какие-то более зримые для обычного человека успехи есть?

— Из последнего — мы приняли порядка 27 нормативных актов, чтобы запустить в ЕАЭС общий рынок лекарственных препаратов. То есть если вы производите какое-либо лекарство, то можете его зарегистрировать в нашей системе — и продавать сразу в пяти странах. Снимается огромное количество издержек, что будет влиять и на весь рынок — как по линии цены, так и по линии качества.

— Однако многим по-прежнему кажется, будто из-за «расширения интеграции» наши страны теряют суверенитет…

— А что такое суверенитет?

— Наверно, возможность самостоятельно принимать решения?

— Через это уже прошел ЕС. Его опыт — и позитивный, и негативный — мы изучаем. Там национальные правительства осознанно делегировали часть своих полномочий в Брюссель, на наднациональный уровень (многие даже отказались от собственной валюты в пользу евро), чтобы создать более комфортные условия для своих граждан. Мир стремительно уменьшается, исчезают границы. И если вы не позволите своему бизнесу и своим жителям быть успешными в этом новом мире, то будете лишь тормозить собственное развитие.

Беседовал Эдвард Чесноков

Комсомольская правда. 21.03.2019