Подпоясались: как Китай скупает Европу

Дмитрий Мигунов

Китай и Италия подписали меморандум о понимании касательно проекта «Один пояс — один путь». Таким образом, Италия первой из государств G7 присоединилась к активно продвигаемой Пекином идее евразийской экономической интеграции. Хотя договоренности пока не носят обязывающего характера, для китайского проекта это большой прорыв — Запад ранее его последовательно игнорировал. Впрочем, учитывая колоссальные китайские инвестиции в Европу, к тому все и шло. Подробности — в материале «Известий».

Незаметная глобализация

Подписание римского меморандума стало, возможно, крупнейшим успехом проекта «Один пояс — один путь». Впервые китайцам удалось заполучить в партнеры не просто западноевропейскую державу, а члена G7. Сумма сделок пока точно не известна, но, по косвенным данным, речь идет о      $5–7 млрд, и это только начало.

Для Китая «Пояс и путь» в последние годы являлся чуть ли не главной внешнеполитической инициативой. Задача проекта, родившегося из соединения сухопутного и морского «шелковых путей», была более чем амбициозна: покрыть всю Евразию и Африку каналами поставок китайских товаров. Китай богат, поэтому готов щедро раскошелиться на инфраструктурные и иные проекты. Аналитики Morgan Stanley прогнозируют, что китайские банки с госучастием могут к 2027 году выделить на льготных условиях $1,3 трлн как государствам, так и фирмам, желающим участвовать в проектах «Пояса и пути».

В конечном итоге задача инициативы состоит в том, чтобы привязать экономики евразийских и африканских стран к китайской. Спокойная, незаметная и не раздражающая глобализация, лишенная какой-либо идеологической составляющей. Инициатива исходит от председателя КНР Си Цзиньпина лично, это его любимое детище, которому уделяется огромное внимание.

Итальянский интерес

Что выигрывает Италия от сделки, обставленной с небывалой помпой (Си Цзиньпина на Апеннинах встречали как императора)? Прямая экономическая выгода пока невелика. Инфраструктурные проекты ограничиваются портовыми городами Генуя и Триест, кроме того, Китай приоткроет свой внутренний рынок для итальянских фруктов.

Но если с тактической точки зрения масштабность сотрудничества не совсем очевидна, то стратегически итальянско-китайская кооперация выглядит как революционный шаг. Рим можно понять: национальная экономика находится в стагнации, причем выхода из нее не видно. Банковская система переполнена «плохими долгами». Инфраструктура оставляет желать лучшего по общеевропейским меркам: недавнее крушение моста в Генуе — характерный, но не исключительный пример ее обветшалости. Доступ к дешевым китайским деньгам может дать возможность привести ее в порядок.

Но не меньшую, а возможно, и большую роль играет и заигрывание с Китаем как средство давления на соседей. Италия в последние годы пользуется не лучшей репутацией у государств, входящих в ядро ЕС, в первую очередь у Франции и Германии. Неважное состояние экономики, долги, проблемы у банков — все это давало рычаги влияния на Рим. Победа популистской коалиции в 2018 году и вовсе перевела отношения Италии и лидеров ЕС в состояние холодной войны. Тянувшийся более полугода спор вокруг бюджетного дефицита, едва не закончившийся введением санкций, — явно не последний пример противостояния между Римом с одной стороны и Брюсселем, Парижем и Берлином — с другой.

Европейская оппозиция

Присоединение Италии к евразийской торговой инициативе вызвало недоброжелательный шум как внутри страны, так и за ее пределами. Надо сказать, что главными сторонниками «Пояса и пути» на Апеннинах является входящее в правящую коалицию «Движение пяти звезд». Между тем как их партнер по правительству, ведомая Маттео Сальвини «Лига Севера» к соглашению с Китаем отнеслась с известной прохладой — правые популисты готовы сотрудничать с Пекином только на «условиях равноправия», поскольку КНР не является экономикой со свободным рынком.

В Европе недовольство было еще более акцентированным. Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте предостерег Италию от политической «наивности». По его словам, при помощи подобных соглашений Пекин продвигает свои собственные национальные интересы. В свою очередь, президент Франции Эммануэль Макрон, давно уже находящийся на ножах с итальянским руководством, пригласил на встречу с китайской делегацией, проходившую в Елисейском дворце, канцлера Германии Ангелу Меркель и президента ЕС Жан-Клода Юнкера. Тем самым давая понять, что будет строить отношения с КНР только в рамках единой европейской политики — в противоположность неразборчивым итальянцам.

В начале марта Еврокомиссия официально назвала Китай системным конкурентом. В этом же документе Брюссель пригрозил ужесточить правила инвестиционной деятельности для китайских компаний. Довольно агрессивный настрой Еврокомиссии явился редким случаем совпадения взглядов на глобальную экономическую политику между ЕС и США, которые вот уже несколько месяцев ведут полноценную торговую войну с КНР. Тем не менее у переживающего не лучшие времена Евросоюза не так уж и много политических рычагов для введения жестких мер против сотрудничающих с Китаем европейских государств. А они, вне зависимости от своей риторики, взаимодействие с восточной державой только наращивают.

В глубоком тылу

На 2018 год объемы инвестиций Китая в европейскую экономику составили около $250 млрд. Это существенно меньше, чем в США, но до последнего времени Евросоюз как цель для инвестиций китайцами оценивался куда ниже, чем страны Америки и Азии. При этом львиная доля сделок состоялась в последнее десятилетие — уже после мирового финансового кризиса.

По данным Bloomberg, Италия среди всех континентальных государств держит уверенное первое место по размеру китайских вложений — свыше $31 млрд (Великобритания, куда китайцы инвестировали более $70 млрд, вне конкуренции). В 2015 году китайцы купили производителя шин Pirelli за            $7 млрд. Китайский бизнес пришел и в итальянский футбол: оба миланских гранда, «Милан» и «Интер», на двоих владеющие 10 кубками чемпионов, принадлежат китайцам.

Однако инвестиционная деятельность Китая в Германии почти столь же масштабна. С 2008 года компании КНР совершили в ФРГ более 200 сделок, наиболее известной из которых стала покупка производителем бытовой техники Midea (провинция Гуандун) производителя промышленных роботов KUKA за        $4 млрд. Китайцам принадлежит аэропорт Франкфурт-Хан, одно из популярнейших направлений в стране для европейских лоукостеров.

Во Франции китайский бизнес активно сотрудничает с нефтегазовой корпорацией Engie, у которой в свое время выкупил разведывательное подразделение за $3,3 млрд. В Швеции Geely приобрела гордость местного автомобилестроения, корпорацию Volvo. Сделки на десятки миллиардов долларов заключены в Бенилюксе, Испании и Португалии.

К Восточной Европе китайцы пока присматриваются — мало где общий объем покупок превышает $1 млрд. Тем не менее Пекин планомерно работает через платформу 16+1, в рамках которой нашел себе союзников в лице Венгрии и Греции. Очевидно одно: страны региона не очень богаты и нуждаются в деньгах. Националистическая риторика, привычная для местных политических сил, не слишком опасна для перспектив китайского проникновения в местную экономику. Китайцы сейчас не выводят рабочие места и не ввозят иностранную рабочую силу, по крайней мере, массово. С другой стороны, для местных лидеров может стать соблазном ответить расширением сотрудничества с КНР на усиливающуюся критику восточноевропейских порядков из Брюсселя. Единственное, что здесь может помешать китайцам, — декларируемая лидерами Восточной Европы дружба с США.

Как бы то ни было, отрицательное отношение европейских лидеров к программе «Пояс и путь» не меняет того факта, что китайский бизнес уже надежно окопался в Европе. И в дальнейшем его роль как владельца тугого кошелька будет только расти. Особенно в свете действий США, которые могут лишь подтолкнуть создание этого неочевидного альянса.

Известия. 28.03.2019