Петришенко: Называть ЕАЭС экономическим союзом сегодня можно только авансом
Евразийский экономический союз — проект продуманный и необходимый не только Беларуси, а всем странам-членам. Однако первые пять лет его работы нельзя назвать победоносными. Большинство ожиданий по-прежнему остаются ожиданиями. При этом работа, большая и кропотливая, продолжается, и у нас есть основания надеяться на ее успех. О том, какой проделан путь, в чем главные трудности и надежды, связанные с ЕАЭС, — наш разговор с заместителем премьер-министра Республики Беларусь Игорем Петришенко.
Сверхзадача — глобальные рынки
— Игорь Викторович, в этом году исполняется пять лет с момента подписания Договора о ЕАЭС. Это повод не только подвести первые итоги, но и сверить маршрут: в том ли направлении мы движемся? Удовлетворяет ли нас скорость движения?
— Решение Республики Беларусь участвовать в формировании Таможенного союза, Единого экономического пространства, Евразийского экономического союза являлось экономически обоснованным.
Напомню, что мы единственное государство — член ЕАЭС, у которого во внешней торговле доля товарооборота со странами союза выше, чем с третьими странами (50,8 процента по итогам 2018 года). У Казахстана, например, этот показатель 22,4 процента, у России — 8,9 процента.
Как страна с экспортоориентированной открытой экономикой мы крайне заинтересованы в свободе движения товаров и услуг в рамках союза и в развитии его внешнеторговой активности.
На эти цели ориентирована модель строительства евразийской интеграции, о которой наши президенты договорились в 2011 году. Напомню, что уже с 1 января 2012 года должно было заработать Единое экономическое пространство, обеспечивающее свободу движения товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов.
В рамках ЕЭП планируется формирование согласованных (в идеале единых) промышленной, транспортной, энергетической и аграрной политик, согласование параметров макроэкономической политики, углубление производственной кооперации вплоть до создания совместных транснациональных корпораций. В качестве общей сверхзадачи рассматривается усиление национальной конкурентоспособности государств-членов в глобальной экономике на основе норм и правил ВТО. Видится целесообразность гармонизации и взаимного сближения интеграционных процессов в Евро-Атлантике и Евразии.
Сегодня мы можем констатировать разную степень достижения поставленных целей. Что-то выполнено в высокой степени, что-то наполовину, а что-то полностью оказалось замороженным.
На внутренних товарных рынках государства-члены продолжают применять друг против друга нетарифные ограничения, для приличия замаскированные под санитарные, ветеринарные и фитосанитарные меры. Изъятия из национального режима в сфере госзакупок, которые изначально рассматривались как исключительные меры, начали применяться системно и на постоянной основе.
В целом в союзе на данный момент государствами-членами направлены обращения в Евразийскую экономическую комиссию по более чем 200 препятствиям на внутренних рынках, ведутся сложные и напряженные консультации на предмет их устранения. При этом информация о новых препятствиях появляется быстрее, чем мы успеваем устранять старые (за 2018 год, например, устранили 13, а в работу добавилось 19).
На рынках услуг из общего регулирования выпадают такие важнейшие виды, как трубопроводы, передача электроэнергии, международные автомобильные перевозки.
Единое пространство технического регулирования существует условно: по ряду товаров признаются исключительно национальные документы об оценке соответствия, не унифицированы стандарты и методики измерений, нет трансграничного механизма привлечения к ответственности за поставку товара с фиктивными сертификатами и за выдачу таких сертификатов.
Мы за прошедшие пять лет практически не продвинулись в вопросах общих энергетических рынков, госзакупок, промышленных субсидий, ряде других моментов.
Однако наша страна надеется, что это временные трудности в процессе формирования полномасштабного Евразийского экономического союза, которые будут устранены благодаря ежедневному кропотливому труду всех государств-членов и Евразийской экономической комиссии.
Выигрывают пока третьи страны
— Какие вызовы последнего времени невозможно было предусмотреть в 2014 году?
— Называть экономическим союзом наше интеграционное объединение сегодня можно только авансом. Пока мы де-факто находимся только на уровне зоны свободной торговли.
Невозможно строить общий рынок и одновременно сохранять на нем привилегированное положение национальных субъектов. Иначе это уже не тянет на общий рынок. Это просто торговля между странами. Начиная интеграцию, мы исходили из того, что готовы рассматривать товары и предприятия друг друга как свои собственные в каждой из стран. Пока такого нет. Выигрывают от этого, как ни парадоксально, третьи страны, и мы все больше торгуем друг с другом в союзе не товарами собственного производства, а товарами третьих стран. Если в 2011 году их доля во взаимной торговле государств-членов составляла всего 3,4 процента, то в 2016 году — уже 8,4 процента, в 2,5 раза больше.
У нас нет нефти и газа. Чтобы покупать их в странах-производителях союза, мы должны продавать туда промышленные и сельскохозяйственные товары. А нефтегазовые страны нам говорят: мы должны поддерживать развитие своего производителя, мы не хотим оставаться с такой структурой экономики. Логика в этом есть. Но надо искать компромиссы, надо искать взаимоприемлемые решения, иначе союз не состоится в экономическом смысле.
В этих вопросах мы почти не слышим авторитетного голоса нашего наднационального органа, Евразийской экономической комиссии. Все чаще она предпочитает предоставить сторонам спора самим договариваться между собой. Это ярко проявилось при последнем рассмотрении ограничительных мер российской стороны в отношении белорусской молочной продукции.
Все чаще мы слышим критику национального бизнеса по поводу нормотворческой активности ЕЭК. Складывается впечатление, что пока мы на национальном уровне озабочены либерализацией и улучшением бизнес-климата, в рамках ЕАЭС вводятся все новые регуляторные меры, создающие для бизнеса дополнительную административную нагрузку. Сейчас, помимо существующих средств контроля товарооборота, на повестке создание систем прослеживаемости, маркировки, транзита с использованием спутникового слежения. Основной аргумент — их хочет ввести самая крупная страна союза. Если она их введет в одностороннем порядке, у нас не будет общих рынков. Но давайте мы хотя бы будем советоваться с бизнесом в отношении предлагаемых мер, подвергнем их оценке регулирующего воздействия, как это следует из Договора о ЕАЭС. Именно это настойчиво предлагает белорусская сторона.
Вместо решения злободневных проблем производства и торговли нас настойчиво зовут в светлое будущее. В сотрудничество в космической сфере, в атомной сфере, в цифровую повестку. Нельзя, чтобы новые лозунги и новые сферы камуфлировали отсутствие прогресса в тех, о которых, вроде бы, давно принципиально договорились. Но, к сожалению, не выполняем на должном уровне.
Поэтому необходимо адекватно отреагировать на те проблемы, которые «вылезли» за время функционирования союза, и поправить нашу правовую базу с тем, чтобы за нарушения обязательств в рамках ЕАЭС государства-члены несли реальную, материальную ответственность, как это предусмотрено у наших западных соседей в Европейском союзе.
Необходимо укреплять полномочия наднациональных органов, чтобы у них были механизмы принуждения государств-членов к выполнению своих обязательств.
— Можем ли мы уже говорить о неких ощутимых для страны приобретениях от этой интеграции или все наши выигрыши по-прежнему в режиме ожидания?
— Основные выводы можно будет сделать после 2025 года, когда будут сформированы общие рынки нефти, нефтепродуктов, газа и электроэнергии. На сегодняшний день основным достижением в ЕАЭС считаю Единый таможенный тариф и передачу функций по его ведению на наднациональный уровень (Евразийской экономической комиссии). При этом необходимо отметить, что даже единое таможенное пространство функционирует с многочисленными тарифными изъятиями. К тому же де-факто ограничена свобода таможенного транзита по территории союза.
Перерасчет необходим, и это нормально
— Почему Беларусь не устраивает существующая схема распределения сумм ввозных таможенных пошлин между бюджетами стран — членов ЕАЭС?
— Нас устраивает существующая схема распределения сумм ввозных пошлин между бюджетами государств — членов союза. Государства-члены взимают ввозные таможенные пошлины при ввозе товаров на свою территорию, а затем распределяют их по установленным нормативам между бюджетами. Нас не устраивает сумма зачисляемых в наш бюджет (поступающих от других государств-членов) ввозных таможенных пошлин, которая, в свою очередь, зависит от размера норматива распределения, установленного для Беларуси.
Распределение ввозных таможенных пошлин между бюджетами государств — членов сначала Таможенного союза, а затем Евразийского экономического союза производится с 2010 года.
С начала функционирования Евразийского экономического союза (2015 год) сальдо расчетов для Республики Беларусь стало отрицательным, что неоднократно доводилось до Евразийской экономической комиссии с предложением произвести пересчет действующих нормативов распределения.
Для России также складывается отрицательное сальдо расчетов, а Армения, Казахстан и Кыргызстан имеют положительное сальдо расчетов и фактически получают дополнительные доходы за счет ввозных таможенных пошлин, часть которых должна зачисляться в бюджет Беларуси.
Кроме того, на необходимость пересчета нормативов распределения повлиял целый ряд иных факторов. Все эти объективные обстоятельства обусловили необходимость пересчета действующих нормативов распределения. Это естественно, правильно и принято во всем мире.
По всем вариантам предварительных расчетов нормативы распределения для Беларуси повышаются на 0,65—1,36 процентного пункта и снижаются для Армении, Кыргызстана, а по отдельным вариантам снижаются и для Казахстана и России, в связи с чем наши партнеры настаивают на закреплении действующих нормативов на постоянной основе, но такое предложение, естественно, не поддерживается Беларусью.
Работа по пересчету нормативов распределения продолжается и, полагаю, завершится в 2019 году с установлением с 2020 года для нас норматива распределения сумм ввозных таможенных пошлин, отвечающего экономическим интересам страны.
Для тарифов — единые подходы
— Как показал последний премьерский саммит в Алматы, достичь компромисса между сторонами по вопросу установления цены на транзит газа, оказалось делом непростым. Расскажите о белорусской позиции по этому вопросу.
— Да, действительно, вопросы, касающиеся принципов и порядка тарифообразования на услуги по транспортировке газа, остаются весьма чувствительными для всех государств — членов союза. Выработка взаимоприемлемых договоренностей в данном вопросе — один из ключевых факторов успешности процесса евразийской интеграции в газовом секторе.
Как известно, государства-члены 6 декабря 2018 года подписали решение об утверждении Программы формирования общего рынка газа союза. Тогда же, при утверждении документа, главы государств поручили Евразийской экономической комиссии совместно с уполномоченными органами государств — членов союза продолжить дальнейшую работу по вопросу формирования хозяйствующими субъектами, оказывающими услуги по транспортировке газа в рамках общего рынка газа союза, тарифов на транспортировку газа на основании единых подходов и тарифов на его транспортировку.
Таким образом, работа по достижению компромисса будет продолжена сторонами в процессе подготовки проектов документов при реализации мероприятий Программы формирования общего рынка газа союза. Работа должна быть закончена к 2025 году.
И этот принцип — применение единых подходов при формировании тарифов на транспортировку газа для субъектов общего рынка газа союза и субъектов внутренних газовых рынков государств — членов ЕАЭС, возвращаясь к вашему вопросу о белорусской позиции, является существенным для нас и должен быть зафиксирован сторонами в формируемых проектах документов.
С учетом того что газодобывающие государства рассматривают поставку газа на общий рынок газа союза как экспортную, за счет которой в настоящее время осуществляется дотирование внутригосударственной транспортировки газа, у Беларуси имеются объективные опасения по поводу сохранения газодобывающими государствами указанного механизма дотирования и в рамках функционирования общего рынка газа союза.
В самой программе очень много говорится об обеспечении соблюдения государствами союза при формировании общего рынка газа основополагающих принципов недискриминационности, транспарентности, открытости, обеспечения равных условий в сфере тарифо- и ценообразования. Российские партнеры пытаются убедить, что все опасения белорусской стороны беспочвенны, поскольку озвученные основополагающие принципы не позволят в будущем ограничивать (дискриминировать) права любого из участников общего рынка газа.
Однако фактическая ситуация в данном вопросе свидетельствует об обратном.
В этой связи белорусская сторона объективно считает, что распространение принципов предоставления белорусским организациям национального режима доступа (т. е. «как для себя») к услугам российских естественных монополий, в том числе в отношении тарифов на такие услуги, будет восприниматься как подтверждение приверженности принципам построения равноправного Евразийского экономического союза.
— Снимет ли создание общего рынка нефти, нефтепродуктов и газа все спорные вопросы между Россией и Беларусью в этой сфере?
— Да, мы надеемся на это, иначе вся работа и затраченные усилия для полноценного функционирования ЕАЭС окажутся напрасными.
Мы готовы
— На этот год планировалось создание общего электроэнергетического рынка ЕАЭС. Каким образом соответствующий договор учтет введение Белорусской атомной электростанции?
— Действительно, договором о союзе определено в 2019 году вступление в силу международного договора о формировании общего электроэнергетического рынка ЕАЭС, вместе с тем предстоит еще подготовить детальные правила функционирования рынка и необходимую технологическую инфраструктуру. Сейчас стороны обсуждают сроки, в которые эти задачи могут быть выполнены. Эта тема тесно связана с вопросами общих рынков газа, а также нефти и нефтепродуктов.
Белорусская АЭС будет введена в эксплуатацию совсем скоро, и, конечно, ее работа и работа других электростанций страны позволит Беларуси не только удовлетворять собственные потребности в электрической энергии, но и формировать экспортные предложения, как для рынка ЕАЭС, так и для других рынков.
Одним из основных принципов подготовленного международного договора об общем электроэнергетическом рынке является принцип о приоритетном использовании механизмов, основанных на рыночных отношениях и добросовестной конкуренции. Это значит, что создаваемый рынок должен предоставлять выбор потребителю, и мы готовы выставить свои предложения на этот рынок.
— Беларусь с конца 2017 года оказалась в числе лидеров среди государств — участников СНГ в сфере развития ИТ-сектора, включая регулирование оборота криптовалют. Существует и евразийская цифровая повестка ЕАЭС. Каким путем мы идем в создании цифровой экономики? Отличается ли он от других государств — членов ЕАЭС?
— Для цифровой трансформации экономики Республики Беларусь 2017 год был знаковым: Беларусь заняла 32-е место в мире по развитию информационно-коммуникационных технологий; подписан Декрет Президента №8 «О развитии цифровой экономики»; приступили к созданию национального сегмента интегрированной информационной системы ЕАЭС.
Наша страна активно принимает участие в реализации цифровой повестки ЕАЭС.
В настоящее время работы по реализации цифровой повестки ЕАЭС осуществляются путем проработки инициатив, поступающих от государств — членов ЕАЭС, и доведения отобранных инициатив до стадии запуска проекта. За счет средств союза ведется проработка более 40 инициатив.
Основные мероприятия, ориентированные на цифровизацию в Республике Беларусь, реализуются в составе Государственной программы развития цифровой экономики и информационного общества на 2016—2020 годы. В нее включены как национальные сегменты мероприятий цифровой повестки ЕАЭС, так и чисто страновые мероприятия.
Наш национальный подход заключается в том, что в республике большое внимание уделяется реализации крупных государственных инфраструктурных проектов. За последние годы созданы цифровые счета-фактуры и товарно-транспортные накладные, введена национальная интеллектуальная информационная система мониторинга товарно-транспортных потоков на базе современных технологий автоматической идентификации и электронного документооборота, расширяется сеть EDІ-провайдеров — поставщиков электронных услуг.
Действия, осуществляемые на государственном уровне, дают определенный успех на международном уровне. Так, в 2018 году наша страна поднялась на 38-е место из 193 в рейтинге ООН по уровню развития электронного правительства. Мы переместились на 11 строчек вверх по сравнению с результатами 2016 года.
— Эксперты отмечают, что в значительной степени претензии официального Минска к ЕАЭС проходят сквозь призму белорусско-российских отношений. Недавно была создана белорусская рабочая группа по актуальным вопросам белорусско-российского сотрудничества. Проводит ли эта группа инвентаризацию союзного договора на предмет его сопряжения с Договором о ЕАЭС?
— В развитие состоявшихся 25 декабря 2018 года в Москве белорусско-российских переговоров на высшем уровне утвержден состав российской части российско-белорусской рабочей группы по реализации положений Договора о создании Союзного государства.
Белорусской стороной создана рабочая группа по выработке предложений о дальнейшем развитии белорусско-российской интеграции и утвержден ее состав.
Белорусскую рабочую группу возглавил министр экономики Дмитрий Николаевич Крутой, российскую — министр экономического развития Максим Станиславович Орешкин.
Безусловно, при рассмотрении вопросов о ходе реализации положений Договора о создании Союзного государства учитываются интеграционные процессы на евразийском треке.
Необходимо отметить, что на заседаниях высших органов Союзного государства уже принят ряд решений по развитию интеграции, прежде всего Приоритетные направления и первоочередные задачи дальнейшего развития Союзного государства на 2018—2022 годы.
В настоящее время требуется консолидация усилий сторон, прежде всего в области правоприменительной практики и определении приоритетных сфер взаимодействия с целью обеспечения надлежащего исполнения заложенных в договоре и принятых в соответствии с ним международных обязательств.
Беседовала Ольга Медведева
Звязда. 19.03.2019
